Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ) - Macrieve Catherine Страница 22

Стоп, Марикета. Что мешает сделать это сейчас?

Мари вскакивает с постели и только делает шаг в сторону выхода, как дверь распахивается, являя её взгляду Зару.

– Марикета, – протягивает она, цепким взглядом осматривая комнату, – как устроилась?

Мари смотрит на неё, часто моргая.

– Э-э… Хорошо, спасибо, а ты…

– А я пришла за тобой, – фыркает Зара, – хорошее похмелье должно длиться несколько дней, ты в курсе?

– Я… Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Фэй! – резко говорит Зара. – Ты всегда была кем угодно, но только не дурой! У меня похмелье, и я собираюсь его лечить. Вообще-то, девочки планируют посидеть, как в старые добрые, но я хочу только выпить. Ты идёшь или как?

– Но я хотела…

– Я не хочу этого слышать! – Зара вдруг указывает длинным пальцем на кресло, и, проследив направление, Мари чувствует, как к её щекам приливает краска. Её… трусики. Вот же… – Не хочу знать, чего ты там хотела, учитывая, что твоё бельё не на тебе, а постель выглядит так, как будто тебя только что трахнули! Успеешь ещё сгонять за добавкой, а пока, блядь, приведи себя в порядок и иди со мной!

– Дай мне минуту, – бормочет Мари, и Зара, пожав плечами, выходит из номера. Спустя некоторое время Марикета следует за ней вниз, на первый этаж, думая о том, что сейчас она обязательно скажет девочкам, что у неё другие планы, и вообще…

Но прежде, чем она успевает произнести хоть слово, Мари замирает столбом. На одном из диванов в холле сидит красивая высокая девушка с собранными в высокий хвост каштановыми волосами и шрамом, пересекающим бровь и веко и при этом странным образом не портящим её. Её чёрные глаза чуть расширяются, когда она видит Мари, но не более того – она странно спокойна, как если бы в её крови плескалась хорошая доза седативного.

А потом эта девушка встаёт и подходит к Марикете, останавливаясь в паре футов.

– Ты меня не знаешь, – бросает она. – Точнее, не помнишь. Я Эстелла. Мы… дружили. Дружим.

То, как она исправляется, совершенно… возмутительно и отчего-то очень здорово. Как будто она говорит: «Мне вообще пофиг, что ты меня не помнишь, но мы подруги и это не обсуждается».

– Ты – девушка Майка, верно? – догадывается Мари.

Эстелла фыркает.

– Нет, вы слышали? – она поворачивается к остальным и хрипло смеётся. – Вот что происходит в современном обществе. Стоит тебе только с кем-то сойтись, как ты перестаёшь быть личностью. Девушка Майка… Надеюсь, что я не только «девушка Майка», но кое-кто ещё.

– Точно, – подхватывает Мишель. – «Ах, доктор Гейл, а как ваш муж?» Как будто Шон имеет какое-то отношение к моему образованию и карьере!

– Можно быть сколько угодно преуспевающим юристом, – замечает Эмили, – но, когда ты встречаешься с ведущим супер-популярного шоу, тебе в спину тыкают пальцем и говорят: «Ой, это же та самая подружка Раджа Бандакара!» Подружка… Ублюдки.

– Не знаю, – задумчиво качает головой Куинни, – про меня так никто не говорит.

– Про меня тоже, – кивает Зара, – слишком дорожат своими никчемными жизнями, наверное. Ой, кстати, Куинн. Мы там расхреначили номер в твоей гостинице.

– Ничего страшного, – закатывает глаза Куинни, – это гостиница Келе, а не моя.

– Да я, вообще-то, не извинялась. Просто нам нужен другой номер.

– Не вопрос. Итак, Мари, как тебе спалось?

– Э-э… Мне хорошо спалось, – признаётся Мари, – только снилась какая-то ерунда…

– Какая? – спрашивает Мишель, и, хотя по голосу слышно, что она старается придать вопросу безразличие, девочки ощутимо напрягаются.

– Синий лисёнок, – фыркает Марикета. – Это же… ерунда такая. Наверное, всё вчерашний коктейль… Синий лисёнок, блин.

– Снежок, что ли? – беспечно интересуется Эмили, а потом захлопывает себе рот ладонью.

– Какой Снежок? – настораживается Мари.

– М-м, – протягивает Эмили, – знаешь ли… На вашей Ла-Уэрте… Как бы это…

– Благодаря уникальному географическому расположению, – ровно произносит Эстелла, словно зачитывает по памяти отрывок выученного наизусть текста, – Ла-Уэрта является домом для десятков эндемичных растений и животных. Так что, знаешь ли, Мари…

– Простите, что? – Мари оседает на диван. – Вы ведь не пытаетесь мне сказать, что синие лисы… Существуют на самом деле?

– Я сейчас приду, – вдруг говорит Куинн, вставая с места и поспешно покидая холл под гневным взглядом Мишель. Спустя несколько минут Куинни возвращается в компании…

Грёбаной.

Синей.

Лисы.

– Келе привёз его ночью, – виновато поясняет она Мишель, которая от ярости не может даже слова сказать, – мы не любим оставлять его одного в городе, он плохо это переживает…

А лис уже трётся об ноги ошарашенной Марикеты, которая смотрит на существо так, словно увидела наяву свой величайший кошмар. Это какой-то бред, наверное, она по-прежнему спит, но… Этот зверёк определённо очень милый.

И, когда она так думает, лис взбирается на её колени. Он довольно тяжёлый, и его коготки оставляют лёгкие царапины на ткани платья, но он так очаровательно трётся мордой об её плечо, словно он, как и все остальные, безумно рад её видеть. Марикета неуверенно протягивает руки к сюрреалистично-голубой шерсти животного – на ощупь она оказывается мягкой, как шёлк. Зверь издаёт странный мурлычащий звук, утыкаясь мокрым носом в шею Мари, и его задняя лапа съезжает с её ноги.

– В общем, Мари, это Снежок, – улыбается Куинн, – он… вообще-то, он твой, я просто забрала его, когда ты… Ну… Короче, я забрала его к себе, потому что он тосковал без тебя. Как мы все.

– Лиса, – медленно говорит Мари, – синяя лиса. Настоящая синяя лиса. Снежок, – услышав своё имя, зверь снова мурлычет. – Настоящая синяя мурлыкающая лиса по имени Снежок. Мой? Он мой?

– А что, незаметно? – ухмыляется Эстелла.

Марикета чувствует, как её губы растягиваются в широкой улыбке. Да вообще насрать, насколько это всё реально – этот зверёк такой… Чудесный. И тот факт, что он совершенно не похож на всё, что она вообще могла бы себе представить, совершенно не портит ощущения, словно он действительно принадлежит ей.

– А как вы… Я имею в виду… Как реагируют люди, когда его видят?

– Всё нормально, – подмигивает Куинн, – люди думают, что мы долбанутые. В смысле, эксцентричные. Ну, красим мы животное в голубой, знаешь, причуды у людей разные бывают, мы ещё не на вершине списка…

– Я не могу, – задумчиво почёсывая загривок Снежка, произносит Мари, – это всё осознать на трезвую голову.

– Ну наконец-то мы заговорили на одном языке! – всплескивает руками Зара. – В бар, немедленно, иначе я начну убивать!

– Сейчас только полдень, – осторожно напоминает Мишель.

– Как будто меня это волнует, Миш.

– Вот и отлично, – хлопает в ладоши Куинни, – все за мной!

Она ведёт подруг на улицу, и Мари замечает, что на самом деле никто не обращает внимания на трусящего рядом с ней Снежка. Что вообще происходит в этом безумном мире? Куда она попала?

Ладно, пофиг, зато теперь у неё есть голубой лис.

Куинн приводит девчонок в бар в двух кварталах от гостиницы, поясняя:

– Конечно, в «Дельфине» есть баревич, но я сомневаюсь, что там у нас получится держаться подальше от парней.

– Мне нравится твой подход, – кивает Зара, – тем более, что Крэйг, когда проснётся, опустошит бар в твоей гостинице.

– Это гостиница Келе, – снова напоминает Куинн, указывая девочкам на столик. – Томми! – она оборачивается к бармену. – Шесть стопок текилы… Хотя давай сразу двенадцать.

– Восемнадцать, – устало поправляет Мишель.

После первого раунда шотов Марикета кладёт локти на стол.

После второго у Зары на щеках проступают алые пятна.

А после третьего Эстелла говорит:

– И долго мы будем молчать?

Марикета вздрагивает. После текилы ей совсем не весело, груз вины за случившееся утром снова ложится на плечи.

– Так, подруга, – бормочет Мишель, – выкладывай, что тебя беспокоит.

Мари вскидывает брови.