Изменить себе - Аврора Майер Страница 27

мы убежим. И оказалось, что и правда, бежать нам совершенно некуда. Мы находились в каком-то замкнутом пространстве. Ребята часто ходили в лес на охоту, и у них была возможность исследовать окрестности. Доходя до какого-то момента, они начинали блуждать, путаться в тропах и выходили в результате в совершенно другом месте, которое неизбежно их возвращало обратно. Существовала какая-то загадка, которая окружала эту зону и не давала покинуть её.

Выходной у меня был в субботу. На этот день мы и назначали встречу с Данилом, сразу после обеда.

Конечно, до Арманы сразу донеслась информация о встречах Дарины и Данила. Доносить друг на друга у них было принято и всегда приветствовалось. Она была готова убить эту Дарину, девчонка — кость в горле, уже второй раз встаёт на пути. Если Оливия вернётся с доказательствами, она приготовит для неё самое суровое наказание, пусть даже та и беременна, она должна за всё ответить. Опять это ужасное чувство жгло её изнутри. Армана сердилась на Данила и не понимала, как он может её променять на «эту», да ещё и тайно. Уж лучше бы он просто отказался и всё. Она сидела и не находила себе места.

Глава 15. Разоблачение

Я с воодушевлением собиралась на встречу. Всем, кто спрашивал, говорила, что иду гулять в лес. Соседки по комнате смотрели с недоверием. Я уже сидела в условленном месте в ожидании встречи. Вдруг совершенно неожиданно появилась Оливия в сопровождении Кины. Она с торжествующим видом начала рассказывать, что я каждую неделю хожу и встречаюсь здесь с «чужим мужчиной». У Оливии был суровый вид, и она очень недовольно смотрела на меня. Моё сердце ушло в пятки, и сказать мне в своё оправдание было нечего. Оливия заявила, что будем все вместе ждать. Это были самые долгие 20 минут, за которые я перебирала всевозможные варианты и исходы и думала: может, всё-таки убежать? Но мои физические данные были таковы, что далеко бы не ушла и только разозлила всех. Мы стояли в стороне от дороги, никто так и не появлялся. Зародилась надежда, что Данил не придёт и мы тихо-мирно разойдёмся по домам. Но вот, на горизонте возникла мужская фигура. Я отвернулась и даже не хотела смотреть в ту сторону: мне было и стыдно, и страшно, и тревожно, бросало попеременно то в жар, то в холод. Тут к нам подбежала огромная собака и принялась вилять хвостом и всех обнюхивать. Я сразу узнала её. Когда человек подошёл, мои догадки подтвердились. Облегчение, радость и благодарность — всё это я испытывала одновременно. Но вид сделала, как будто его и ждала. Бросилась ему на шею, словно роднее и ближе в тот миг для меня не существовало человека. Артём был, как всегда, невозмутим и уравновешен. Кина сразу опустила глаза, очевидно, не его она ожидала увидеть. Оливия сказала, что нам надо пройти к Мессе для уточнения некоторой информации. Кину отправили домой, и она убитая горем и разочарованием, еле поплелась в сторону нашего жилища. А мы отправились к ритуальной поляне. Оливия шла впереди. Когда радость от того, что нас не застукали, прошла, я подумала, что странно вот так наблюдать этого человека в совершенно нормальной обстановке. Мы с ним не виделись около месяца, а может, и больше, с момента последней встречи. Внешне он не изменился ни капли. Я тихонько спросила:

— Артём, как так получилось?

— Данил увидел засаду, и единственный, кому можно было идти, это я. Вот и пошёл.

Значит, Данил знает про меня и Артёма. Ну, конечно, мужчины всегда делятся — кто, с кем и когда. Мы с Данилом деликатно при разговорах эти темы не затрагивали. Я у него не спрашивала, как проходили «свидания», ну, и он тоже мне этих вопросов не задавал.

— Спасибо тебе огромное, даже не представляю, что было, если бы не ты. Я так рада.

Я крепко сжала его руку и прижалась к нему. Он никак не отреагировал. Какое-то время мы просто шли молча. Потом он произнёс:

— Хочу тебе сказать, что ваша затея очень опасна. Мне непонятно, о чём вы думали с Данилом, но больше я тебе с ним встречаться не разрешаю. И ему обязательно всё выскажу при удобном случае.

Я потеряла дар речи. Ничего себе заявочки! Тут мы как раз пришли к «бабке». Она посмотрела на наши рисунки на лицах, открыла книгу, сверила, кивнула головой. Оливия сразу потеряла к нам интерес и разрешила идти.

— Я тебя провожу.

Радости как не бывало, мне стало горько и грустно. Было видно, что я расстроена. У меня будто отняли любимую игрушку. Может, это и правильное решение, но неприятно, когда тебе указывают, что делать. К тому же кто? Да почти не знакомый и посторонний человек. И я даже не могу ему возразить. Мои рассуждения прервал неожиданный вопрос:

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

Ответ прозвучал сухо и безразлично. Идём и молчим.

— Что-то ты сегодня не разговорчивая.

— Я что-то не помню, чтобы мы с тобой что-нибудь когда-нибудь обсуждали. Ты вообще со мной никогда не разговариваешь.

Останавливает меня, разворачивает к себе, делает шаг вперед, я инстинктивно назад. Он делает недовольный вид.

— Ты знаешь, меня даже раздражает, что ты от меня бегаешь. Это просто смешно.

— А меня раздражает, что ты мне указываешь, что делать.

— Ах, так вот в чём дело! Данил и сам не придёт, потому что — ты, конечно, как всегда, не в курсе, но Армана — его «женщина», и тебе крупно повезло, что так всё сложилось. Здесь такого не прощают. И ваша «дружба» тут никому не понятна и называется нарушением правил.

Я развернулась и быстро пошла в направлении дома, мне не хотелось, чтобы он меня догнал, и что-то обсуждать с ним — тоже. Мечтала кинуть в него чем-нибудь тяжёлым. Видимо, он также не горел желанием продолжать разговор, потому что шагов я не слышала. Добежав до ограды, перелезла через неё, и прямиком к себе. Потом разрыдалась у себя на кровати, опять чувствовала себя одинокой и несчастной. А может, это просто моя гордыня? Немного поревев в своё