Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ) - "Волосинка на губе" Страница 28

— Ты закончила? — с другой стороны класса спросила Шарлотта, отдавая Фаранзи проверенные листы.

Гермиона покачала головой. Ей нужно проверить ещё пять человек.

— Ох, — Калим сипло выдохнул через нос, поправляя очки и вчитываясь в листы. — Кажется, у нас есть победитель! Но если у вас, мисс Грейнджер, окажутся все четыре попадания, то будет два победителя!

— И кто же выиграл? — ей правда интересно.

Профессор широко улыбнулся.

— Староста школы…

— Невилл? — улыбнулась она в ответ. Ну конечно же это Долгопупс.

— Мисс Паркинсон! — поправил её Фаранзи.

Гермиона отмотала несколько минут назад, вспомнив, как Гарри, склонившись над партой, хмурился. Его лицо — удивлённое, он что-то черкал на листе, а потом вновь вздыхал и заносил перо, приговаривая себе под нос «всегда сверху…»

К сожалению, её группа лидировала только по двум угаданным Блейзом пунктам. Вряд ли это победа, но она с чистой совестью оставила листы у профессора на столе, попрощалась и вышла за дверь. Для неё сейчас начнётся самое сложное.

Майнд…

Грейнджер остановилась прямо посреди коридора, и в её спину чуть не впечаталась младшекурсница. Гермиона извинилась и отошла в сторону, села на каменный выступ и просто смотрела вперёд.

Вновь эти голые холодные стены.

Она на секунду подумала — быть может, лучше вообще не появляться на пороге кабинета психолога. Лучше вообще не ходить. Изначальный план был прост: прийти и ответить на все вопросы дерзко и коротко, игнорируя всё. Но почему же именно сейчас появилось чувство тревоги?

Гермиона поставила локти на колени и зарыла пальцы в волосы, массируя голову. Чёрт возьми. Она устала…

А в ноздри заполз уже до боли узнаваемый аромат.

Гермиона резко выпрямилась и ударилась локтем о каменный подоконник.

— Чёрт…

Малфой хмыкнул. Сев рядом, он закинул ногу на ногу и смотрел, как она потирала локоть.

— Приложи что-то холодное, — скучающе произнёс он.

— Например, твоё сердце?

Они молчали, и Грейнджер стало неловко. Это первая их встреча после…

После того ужаса, что она увидела.

Гермиона копалась в сумке, делая вид, что что-то искала. Глупо, но лучше так, чем сидеть молча.

— Твоя реакция… — произнёс он. Грейнджер бросила сумку и распрямилась, поглядев на него. — Вновь упадёшь в обморок?

— Вряд ли ты покажешь мне ещё что-то столь…

Он усмехнулся.

— Отвратительное?

— Драко, я…

— Не нужно, Грейнджер, — он откинулся на стену и даже не посмотрел на неё. — Не нужно этой снисходительности…

Господи. Она вновь злилась. Он всегда так. Из крайности в крайность.

— Зачем ты сидишь здесь? — грубо вырвалось у неё.

Драко смотрел вперёд какое-то время, а потом повернулся к ней. И на развороте, буквально на долю секунды, проскользнуло его настоящее лицо. Разбитое горем, держащее в серых глазах сто литров боли. Всего мгновение — и это настоящее лицо снова сменилось маской безразличия.

— Ты идёшь к Майнд? — спросил он.

Она кивнула. Но прежде, чем он вновь что-то сказал, Гермиона оборвала его.

— Её туфли… — произнесла она. — Я не уверена, но это же…

— Эта сука скупила весь её гардероб, — надлом такой сильный, что вена на его виске стала отчётливее. — Лучше бы я сжег мэнор. Лучше бы я всё уничтожил, чтобы эти коршуны не клевали ещё тёплый труп моей семьи.

Голос его — сломленный. Хриплый, будто пачку сигарет за раз выкурил, и жизни в нём всё меньше и меньше. Это чувствовалось. Это было видно.

— Малфой, — процедила она глядя перед собой, на проходящих мимо учеников, которые оборачивались на них. — Зачем ты здесь?

— Сижу, — просто ответил он. — Или я потерялся и ищу выход. Или пытаюсь найти ответы. Или мне хочется кого-то убить…

Грейнджер засмеялась, и её смех был на грани истерики.

— Убийцы не говорят о своих планах…

Она повернула голову, посмотрела на его профиль. Об острые скулы можно порезаться. Он болен… душевно болен. Его жаль…

— Ты в задании написал, что это предмет для пыток, — сменила она тему. Драко непонимающе посмотрел на неё. — На уроке магловедения, — уточнила Гермиона. — Это всего лишь щипцы для завивки ресниц…

Гермиона поднялась с места и взяла сумку. Поправив свитер, посмотрела на парня сверху вниз. Эти их короткие диалоги стали почти привычными. Они никогда не приходили к единому знаменателю. Это был просто обмен взаимными колкостями, которые казались ей лейкопластырями. Через боль — лечили, в каком-то извращённом смысле. Кто болен из них больше?

Она уходила не оглядываясь…

***

Этот кабинет когда-то был складским помещением. Гермиона помнила, как на втором курсе они с Гарри и Роном прятались здесь от Филча. Сейчас же тут стол и удобные, на удивление, кресла напротив. Сев в одно из них, она почти утонула.

Майнд заваривала чай. Грейнджер ловила отвратительные флешбеки, и всё это время ждала надвигающуюся пытку. Люсиль обошла стол, в руках её была фарфоровая чашка. Мизинец криво отгибался в сторону. Она с причмокиванием сделала первый глоток и села в стоящее рядом кресло. Гермиона невольно посмотрела на её ноги. Чёрные бархатные туфли покрыты пылью… и это добило её. Это какое-то блядское кощунство.

— Как ты себя чувствуешь на этом курсе? — протянула Майнд.

— Вполне себе, — резко ответила она. Ей вообще не хотелось говорить. Она чувствовала, что дальше — глубже.

— Я слышала, вы отлично коммуницируете с факультетом Слизерин. Вы вместе с мистером Поттером обучали их патронусу.

Грейнджер держалась из последних сил. Настенные часы отвратительно клацали каждой секундой. Точно так же клацало в голове болью.

— Да, — коротко ответила она.

— Мисс Грейнджер, я понимаю, что вы героиня войны, но мне необходимо убедиться в вашем психологическом здоровье.

Гермиона засмеялась. Честно, это у неё вырвалось резко. Абсурд.

— О моём психологическом здоровье? — переспросила она. — Для чего, позвольте спросить?

Майнд сделала глоток и поставила чашку на стол. Скрестив пальцы, она повернулась к Гермионе. На её лице — вежливая улыбка, которая на вид не стоила и гроша. Абсолютно фальшивая.

— Всё верно. Я так понимаю, вы хотите в будущем работать на министерство? — уточнила она. — Я составляю психологический анализ для тех, кто пережил все этапы войны. Чтобы в будущем это не сказывалось на работе…

Гермиона стиснула края подлокотников. Эта стерва ей угрожала.

— Сказывалось на работе? Поясните.

Прозвучало резко, но ей всё равно.

— Чтобы во время ответственных решений у вас не было срывов. Чтобы это не сказалось на будущей работе и той ответственности, которая ляжет на вас. В анкете, которую вы заполняли на пятом курсе, вы писали, что хотите стать министром магии, — она улыбнулась, премерзко. — Вы понимаете, что на министре магии лежит огромная ответственность? Он должен подходить к работе со свежей головой, без каких-либо срывов…

— У меня никогда не было срывов! — огрызнулась она в ответ.

Палец болел от жестокости ногтя. Она ковыряла уже зажившую рану. Её бесило всё. Эта ситуация. Эта женщина. Эти голые намёки.

— Ну как же. Три дня назад вы упали в обморок прямо во дворе школы после общения с мистером Малфоем. Он вам угрожал?

— Что? — с ужасом переспросила она. — Что за чушь! Он не угрожал мне!

— Видите ли, я стала свидетельницей того, как он взял вас за грудки и плотно прижал к себе, после чего вы упали…

Господиблятьправый….

— Всё было не так!

Грейнджер передёрнуло от усмешки этой женщины. Она больная. Майнд будто наслаждалась этой пыткой. Больная! Больная стерва!

— Честно говоря, я считаю, что стоит усилить контроль над всеми, кто был причастен к пожирателям смерти, — протянула она, вытягивая носок туфли и рассматривая её. — Стоит усилить контроль, чтобы не было больше таких инцидентов, в которых честные ученики падали бы в обморок.

Гермиона вскочила с кресла. Кулаки болели от того, как сильно она их сжимала.