Миа Эшер - Легкое поведение Страница 28

— В жизни есть немного вещей, ради которых стоит рискнуть. — Она берет меня за руку. — И одна из этих вещей — любовь. Чем бы она ни закончилась. Так что перестань вести себя как Снежная королева, убери с лица стервозное выражение, и пусть все идет своим чередом. Возможно, тебя ждет приятный сюрприз. И, кстати… долбанутые в этом мире все. Просто кому-то удается скрывать это чуть лучше, а кому-то чуть хуже.

Стеклянные двери открываются и закрываются, прерывая наш разговор. С дежурной улыбкой на лице я поворачиваюсь к новым посетителям…

И цепенею.

Потому что вижу напротив Лоренса Ротшильда, и он такой, каким я его запомнила — красивый грешной, колдовской красотой. Он в большой компании бизнесменов, но мои глаза видят, впитывают, пожирают взглядом только его. Все остальные мужчины на его фоне — бледные тени. Пока мы глядим друг на друга, я чувствую, как мое тело начинает оживать. Меня влечет к нему. Отрицать это невозможно и глупо.

Взяв себя в руки, я откашливаюсь.

— Добро пожаловать в Homme. — Мой голос слегка дрожит.

Он непринужденно улыбается. Его улыбка очаровывает и в то же время обезоруживает, дает понять: он прекрасно видит, насколько меня выбило из колеи его внезапное появление. И вытесняет Ронана из моей головы.

— Здравствуй, Блэр.

Мое имя в его устах — как нежная ласка, как опьяняющий поцелуй.

Он словно дым; черный, опасный дым, который обволакивает мои чувства, струится по коже, наполняет легкие, отравляет меня ядом своей красоты. Я слышу, как Элли вежливо извиняется, говоря, что ей нужно вернуться к работе. Уходя, она шепчет мне на ухо:

— Не наделай глупостей.

Я киваю, не сводя взгляда с Лоренса и его компании. Ее предостережение злит меня. Не делать глупостей? Поздно, Элли. Я уже это сделала — с Ронаном.

Он изменил меня.

Все началось с мелочей. Одежда, прическа, макияж — мало-помалу я отказалась от крикливого и вульгарного в пользу сдержанного и естественного. Сегодня в список добавилась работа. Обычно, придя в ресторан, я сразу просматривала журнал бронирования, чтобы заранее иметь представление о том, кто будет у нас ужинать и насколько загруженный предстоит вечер. Сегодня же… Я злюсь на себя за то, что позволила эмоциям сбить все мои приоритеты. За то, что, позабыв об обязанностях, витала в облаках. Ведь иначе я знала бы, что на имя Лоренса — или мистера Ротшильда, как он записан в компьютере — забронирован столик.

За считанные недели Ронан и его нежные поцелуи перевернули мой мир вверх дном. Я перестала контролировать свою жизнь. Я нарушила правило номер один: никогда не слушаться сердца. Сердце глупое. Его легко обмануть. Человек с обманутым сердцем становится слабым и уязвимым. За это я злюсь на себя сильнее всего.

Наш менеджер Карл, видимо, узнал Лоренса, потому что, не успеваю я открыть рот, а он уже спешит к нам, становится рядом и начинает сыпать любезностями и приглашать гостей пройти к столику.

Лоренс и бровью не ведет в его сторону. Его взгляд прикован к моим глазам, он поглощает меня, держит в сладком плену.

— Вообще мне бы хотелось сперва перемолвиться словом с мисс Уайт. — Пауза. На его лице появляется намек на улыбку, и абсолютно все, что она обещает — запретно и восхитительно. — Наедине.

Мы в кабинете Карла.

Я стою у металлического стола, Лоренс — у двери, между нами целая комната, но несмотря на это я чувствую его, словно он рядом, а наши тела соприкасаются. Мы смотрим друг на друга в тишине. От напряжения волоски у меня на шее встают дыбом.

Руки в карманах, расслабленная поза — он кажется безразличным, но меня не провести. Я знаю, он хочет запугать меня. Хочет, чтобы именно я сломалась первой. Окей, не он один умеет играть в эту игру. Я складываю руки на груди и продолжаю молчать, глядя на него в упор.

Наконец он заговаривает.

— Я недооценил тебя. Думал, ты позвонишь и ошибся, а я не привык ошибаться. — С сардонической усмешкой на губах он склоняет голову набок. — Признаться, это что-то новенькое. И не скажу, чтобы оно мне понравилось.

— Что ж, все когда-нибудь случается в первый раз. Но просто чтоб ты знал: я кое-кого встретила.

Лоренс приподнимает брови, подумав, вероятно, на Уолкера. Я краснею.

— Кое-кого другого.

Он фыркает.

— И — дай угадаю — этот другой, он особенный?

Не находя в себе смелости поднять глаза, я сосредоточенно разглядываю узор его темно-бордового галстука.

— Да, особенный. Он не такой, как все… он само совершенство.

— Не будь так наивна, Блэр. Он человек, следовательно небезупречен. — В несколько широких шагов Лоренс преодолевает разделяющее нас пространство и подходит ко мне вплотную. Я вскидываю голову и пропадаю в его глазах — бездонных, манящих, ярко-зеленых, как амазонские джунгли.

Он поднимает руки. Нежно, но властно берет мое лицо в свои большие, прохладные ладони, и я сразу же начинаю трепетать. Одно-единственное его прикосновение — и моя защита лежит в руинах. Большими пальцами он гладит мои скулы, потом спрашивает, заметив легкую дрожь в моем теле:

— Мне перестать?

И тут я понимаю, что не могу ему лгать.

— Нет.

— Что же мешает мне выбросить тебя из головы? Может, твоя красота? — задумчиво произносит Лоренс, очерчивая пальцем изгиб моей брови. Ласка невесомая как дуновение летнего ветерка. — Твой запах? — Он наклоняется и медленно, с откровенным наслаждением проводит кончиком носа по контуру моего лица. Его теплое дыхание целует мою кожу, и я содрогаюсь всем телом. — То, какая ты наощупь? — Он пропускает мои волосы сквозь пальцы, они скользят по плечам, оставляя за собой горящий след, пока он целует меня в шею. — Или твой вкус?

Я вся окутана плотным туманом вожделения к этому едва знакомому мужчине. Моя грудь вздымается все тяжелее; я задыхаюсь, мне трудно дышать, когда он так близко. Стены кружатся. В кабинете становится жарко. Чтобы удержаться от соблазна притронуться к нему, приходится крепко сжать кулаки, ладони зудят от желания почувствовать его. С каждой секундой наше взаимное притяжение усиливается, и я бессильна это остановить. Он — моя гравитация, а я — падающее с ветки яблоко, которое обречено удариться о землю. Но мое влечение к Лоренсу выходит за рамки физического. Он обращается к темной Блэр, к той Блэр, которой я и должна быть, поэтому мне так тяжело, почти невозможно его игнорировать. Та Блэр хочет его. Та Блэр не может ему отказать.

Издав судорожный вздох, я шепчу:

— Я думала о тебе.

— Даже с этим своим особенным?

Я нервно облизываю губы. Его внимание тотчас переключается, цепкий взгляд следит за скользящим движением моего языка.