Вик (ЛП) - Аврора Белль Страница 29

Уже не такая самодовольная, я прочистила горло и спросила:

— Что ты хочешь от меня, Вик?

Не желая отпускать, его большой палец нежно погладил чувствительную точку на внутренней стороне моего запястья и без колебаний Вик ответил одним словом, которое разрушило мою решимость.

— Все.

То, как он сказал это без колебаний, заставило мое сердце сжаться. Я тоже этого хотела. Лишь бы ставки были равны. Если бы только ему было что терять, как и мне. Мое сердце было на кону. Я не была уверена, знал ли Вик вообще, как получить доступ к его сердцу.

Положив мою руку на прохладную поверхность стола, он отпустил меня. Как будто только что что-то заметил, его брови нахмурились.

— Ты выглядишь уставшей.

Я ею и была. Такой уставшей. У меня также болела пятка.

Что я здесь делаю?

— Спасибо, — усмехнулась я, потому что… что за задница.

Но его лоб нахмурился.

— Сними очки.

О, дерьмо.

— Не хочу.

— Нас. — Предупреждение.

Я могла бы сделать две вещи: снять чертовы очки и показать темные мешки под глазами или уйти. Я не хотела уходить. Я хотела быть рядом с ним. Итак, я медленно сняла очки и посмотрела на стол.

— Какого хрена? — Встревоженный, он придвинулся ко мне. Как ни в чем не бывало нежно коснулся пальцем моего подбородка и приподнял мою голову, выглядя еще более встревоженным, когда оценил мое состояние.

Мой голос стал шепотом, и я не упустила того, как он дрожал.

— Я плохо спала.

Должно быть, что-то было в том, как я это сказала, потому что он тут же замер.

Его тон был нежным, но он, без колебаний, спросил:

— Она вернулась?

Я притворялась дурочкой, глядя куда угодно, только не прямо на него.

— Кто?

Усталый вздох покинул его. Он отпустил мое лицо, и я сразу почувствовала потерю.

— Я знал, что время приближается, но… — Он замер.

Все, что я могла сделать, это пожать плечами.

— Прошли годы, Нас. — Я знала это. — Почему она вернулась? Почему сейчас?

Я списала то, что сказала дальше на усталость. Отказываясь смотреть на Вика, я легонько постучала ногтем по столешнице и жалобно поделилась.

— Думаю, потому что я одинока.

Опустошение.

Это было единственное слово, которое я могла использовать, чтобы описать выражение лица Вика. Как ни странно, моя внешность соответствовала его собственной. И когда мы сидели друг напротив друга, так близко, но чувствуя себя такими далекими, моя грудь сжалась от осознания того, в чем я только что призналась.

И мамин смех эхом отдавался в моей голове.

Дура.

Я была дурой.

Этот человек лгал мне. Скрывал от меня что-то.

Какого черта он не сказал мне, что переехал?

Почему это было секретом?

Почему?

Я была сбита с толку.

Я встала так быстро, что у меня закружилась голова и дико заныла пятка, дрожащими руками я подняла солнцезащитные очки и надела их.

— Я только что поняла, что у меня встреча.

— Нас, подожди. — Он встал, окликнув меня, когда я поспешно отступила.

Моя улыбка была ничем иным, как механическим растяжением губ. Нет тепла. Без эмоций.

— Увидимся на работе.

Но в том случае, если я бы могла этому помешать.

Я нигде не была в безопасности. Куда бы я ни повернулась или где бы ни попыталась спрятаться, она была там. Я зашла в свой гардероб, и она уставилась на меня в зеркало. Если я бежала вниз по лестнице, она ждала меня там, блокируя входную дверь. Я попросила ее уйти. Умоляла ее оставить меня в покое. Но ничего не помогало. И теперь, когда я сидела и рыдала, прижавшись спиной к пустому углу моей комнаты, зная, что она не сможет подкрасться ко мне сзади, я не сводила мутного взгляда с нее, пока она сидела и улыбалась мне. Но начался распад.

Ее лицо уже не было таким красивым, как раньше. Глаза помутнели, в них образовалась белая дымка. Цвет ее плоти теперь был голубовато-серым. Клочья волос выпали.

И все же она улыбнулась.

Рваная дыра на щеке обнажала гниющие зубы.

И все же она улыбнулась.

Я рыдала, раскачивалась и умоляла о пощаде.

Ее улыбка осталась неизменной, само воплощение зла.

— Почему ты так со мной поступаешь? — Мой дрожащий шепот казался громким в темноте. — Я была твоей любимицей.

Голос матери стал немного глубже, приобретая за собой неземное эхо.

— Я здесь, потому что ты скучала по мне, дорогая.

Я быстро покачала головой, закрыв глаза, повторяя снова и снова:

— Я не скучаю по тебе. Я не скучаю по тебе. Я не скучаю по тебе. Я больше не скучаю по тебе.

Время, казалось, работало по-другому, когда она насмехалась надо мной. Я не была уверена, который сейчас час, только было темно, когда я услышала, как моя входная дверь открылась, а затем закрылась. Мои глаза метнулись к открытой двери моей спальни, и взгляд матери отражал мой собственный.

В дверном проеме замаячила тень, и я погрузилась в себя, мое дыхание стало прерывистым.

А если бы их было больше?

Тень начала двигаться, приблизилась, и мое дыхание сбилось, когда она встала прямо передо мной, затем присела.

Но потом я услышал его, и мягкость в его явно озабоченном тоне была большим, чем я могла вынести.

— Я позвонил. Ты не ответила. Я написал. Ты не ответила. Я беспокоился. — Я не могла сфокусировать взгляд, но знала, что Вик рассматривает мой жалкий вид. — Господи, детка. — Затем его рука поднялась, чтобы обхватить мою щеку. — Что она с тобой делает?

Она мучает меня.

Одним быстрым движением он поднял меня на руки, и когда он поднес меня к кровати, ближе к лежавшему там гниющему трупу, мое дыхание сбилось, и я испустила испуганное:

— Не туда!

Я поерзала в его объятиях, дрожа сильнее, чем когда-либо прежде, и вцепилась в него сжатыми в кулаки руками, отказываясь отпускать его плечи. Я уткнулась лицом в его шею и прошептала:

— Не туда. Не туда. Не туда.

Руки Вика были опорой безопасности, и он не позволил бы ничему плохому коснуться меня.

— Хорошо. Не туда. Понял тебя. Ты пойдешь со мной. — Он прижал меня на мгновение, думая о том, куда идти дальше, и когда он начал двигаться, я немного расслабилась, зная, что он меня не отпустит. Но когда он убрал одну руку, вокруг нас зажегся свет, и он перестал двигаться.

Он долго не шевелился, и когда я подняла слезящийся взгляд и увидела, что его застывшее тело наблюдает за разрушением моей ванной, все, что я могла сделать, это посмотреть на него и прошептать с сожалением:

— Это был несчастный случай.

Челюсть Вика дернулась, но, когда его глаза встретились с моими, в них было какое-то понимание.

— Все в порядке. Это не так уж плохо. Я могу это исправить.

Он с тревогой вздохнул и посадил меня на туалетный столик, но я обвила Вика руками. Я не могла отпустить, боясь того, что может случиться, если я это сделаю. Мягко, но твердо он убрал мои руки от себя, но я вцепилась в его предплечья жесткими пальцами, впиваясь в его плоть.

— Эй, — сказал он, приседая так, чтобы его глаза встретились с моими. — Я никуда не уйду. — Уверенность в его тоне заставила меня кивнуть, но слез потекло еще больше, когда он убрал мои пальцы со своих рук. Вик крепко сжал мои ладони в своих. — Позволь мне убрать это, а потом мы вымоем тебя, хорошо?

Я кивнула еще раз, но мое зрение затуманилось, и все, что я видела, был свет, исходящий от отражающей поверхности хромированной дверной рамы душа.

Вик работал над тем, чтобы сложить осколки в одну стопку. Он бросил все это в душ, и я вздрогнула со своего места на туалетном столике. Мой разум был в беспорядке. Я даже не была уверена, что это происходит, пока он не присел, чтобы коснуться точки на полу, потом еще одной, а когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, то осторожно спросил:

— Детка, ты ходила через это?

Мой голос звучал хрипло.