Зара Деверо - Порочные забавы Страница 29

После полудня в усадьбу начали съезжаться гости. Выглянув в окно, Джудит увидела напротив парадного входа множество шикарных автомобилей: «ягуаров», «роверов», «порше» и «БМВ». Несомненно, приятели хозяев особняка были людьми влиятельными и состоятельными.

Первым, кто встретился ей в холле, когда она туда наконец спустилась, был Адам. Встречи с ним она ждала с замирающим сердцем, ощущая стеснение в промежности и груди. Он протянул к ней руки, нежно обнял и тепло промолвил:

– Дорогая Джудит, как ты чудесно выглядишь!

– Благодарю за комплимент, – пролепетала она, сожалея, что одета в наряд инженю, а не во что-то более свободное и рискованное. Однако, оглядевшись, она поняла, что Келли была права, посоветовав ей одеться именно так, а не иначе.

Многие из приехавших на бал дам щеголяли в атласных или кожаных корсажах и ажурных чулках на подвязках, пристегнутых к баскам. Почти все они были без трусиков и бесстыдно вертели голыми задами. Их кавалеры, однако, явились во фраках и галстуках-бабочках.

Но всех переплюнули слуги – Фадиль и Прунелла. Араб был абсолютно наг, если не считать набедренной повязки, но в белом тюрбане. В его сосках и пупке торчали золотые колечки. Мускулистый и поджарый, с блестящей оливковой кожей, он разносил на подносе гостям аперитивы, готовый в любой момент удовлетворить желание любого из них как своим мужским причиндалом, так и анусом.

На Прунелле была надета коротенькая юбочка, оттопыренная сзади, черные ажурные чулки на подвязках и корсет, подпиравший ее пышные груди. На ягодицах у нее были заметны следы от плетки, торчащие соски напоминали спелые вишни, а пухлый ротик был густо намазан красной губной помадой. Любой из гостей мог делать с ней все, что ему вздумается.

– Ну, как тебе нравится твое пребывание здесь? – спросил у Джудит Адам.

Она вздрогнула от его бархатистого сексуального голоса и, облизнув губы, ответила:

– Здесь все несколько необычно. Я еще никогда не встречала такую супружескую пару, как Крессуэллы.

– Они уникальные люди, не правда ли? – сказал Адам, беря с подноса Фадиля два бокала сухого белого вина.

Джудит смущенно потупилась, поймав на себе плотоядный взгляд араба, и покраснела до корней волос, увидев, что у него наступила эрекция. Фадиль любезно улыбнулся ей и многозначительно подмигнул. Джудит отвернулась.

Адам сопроводил ее в столовую, где гостей ожидали столы с разнообразными холодными закусками. На серебряных блюдах были красиво разложены горки черной икры, ломтики семги, ветчины и других мясных и рыбных деликатесов. Рядом стояли вазочки с фруктами и мороженым, а чуть поодаль – бокалы с искрящимся в них шампанским. Повсюду благоухали корзины с цветами, на стенах висели увеличенные копии фотографий, которые Джудит видела раньше в кладовой лавки Адама. Размером в человеческий рост, они производили на зрителей колоссальное впечатление.

Гости неспешно прогуливались по залу, попивая шампанское и любуясь глядящими на них бесстыдницами и шалунами давно минувшей эпохи. Из высоких динамиков, расставленных по углам помещения, лились чарующие звуки вальса. От всего этого Джудит пришла в необыкновенное возбуждение, и ей захотелось танцевать.

Неугомонный Дэмиан организовал для гостей «живые картины» – он расставил вдоль увеличенных фотографий артисток, облаченных в те же наряды, что и модели на снимках, и принявших такие же бесстыдные позы. Джудит подумала, что бедняжкам приходится нелегко: ведь у некоторых из них в естественных углублениях тела находились мужские члены, а другие должны были держать пальчики на своих срамных местах и вдобавок глуповато улыбаться, вытаращив остекленелые глаза.

Заметив Анну, Адам извинился перед Джудит и подошел к хозяйке дома, накладывавшей себе на тарелку различные лакомства. Стоявший рядом с ней Питер меланхолично ел черную икру, зачерпывая ее ложечкой из серебряного ведерка. Джудит окинула рассеянным взглядом зал и увидела, что люди потянулись в музыкальную гостиную. Там был сооружен помост, оснащенный красным занавесом и рампой, напротив помоста стояли стулья, многие из которых были заняты зрителями. За концертным роялем сидел лысый музыкант во фраке, приготовившийся играть.

Анна взяла Адама под руку и вместе с ним прошла в музыкальную гостиную, где заняла троноподобное кресло. Адам сел с ней рядом на стульчик. Хозяйка хлопнула в ладоши, подзывая Фадиля, и, когда он подбежал к ней, велела начинать представление.

Лакей сделал знак таперу, тот взял несколько звучных аккордов – и занавес поднялся. Под мелодию Оффенбаха из-за кулис выбежали танцовщицы и стали отплясывать канкан. Одеты они были как кокотки с картин Тулуз-Лотрека: в корсажи с глубоким вырезом, тугие бархатные корсеты и пышные юбки, под которыми, естественно, не было трусов. Зрелище их аппетитных бедер и бритых кисок привело публику в безудержный восторг. Но когда кто-то из зрителей заметил, что среди танцовщиц есть и двое мужчин, в гостиной поднялся рев. Под бурные аплодисменты артисты закончили номер, продемонстрировав зрителям свои голые задницы, и с визгом убежали за кулисы.

Кое-кто из пылких гостей полез на сцену, торопясь догнать танцовщиц, но Фадиль звучным голосом призвал всех соблюдать порядок.

– Не надо торопиться, господа! – воскликнул он. – За помостом вас ожидают шесть прекрасных дев, готовых утолить ваше вожделение. Сейчас мы сделаем небольшой перерыв, а потом мадам Мими порадует вас своим прекрасным пением и экзотичным танцем. После этого будет устроен аукцион рабынь.

– Ну, разве все это не высший класс? – воскликнула Келли, когда они с Джудит вышли в коридор. – Я никогда еще так чудесно не проводила время! И где только хозяева особняка разыскали столько похотливых козлов? Меня одолевают заманчивыми предложениями.

– Кстати, а куда подевался Дэмиан? – спросила Джудит.

– Тебя действительно это интересует, малышка? – прищурившись, спросила Келли. – Что ж, раз так, тогда пошли!

Подруги прошли по коридору в заднюю часть дома и стали невольными свидетельницами самых разнообразных проявлений порока. В укромных уголках и альковах возбужденные канканом и живыми картинами гости выпускали скопившийся в чреслах пар. Джудит мельком увидела совокупление гомосексуалистов, как мужчин, так и женщин, предававшихся разврату в причудливых позах. В оранжерее резкие крики переполошившихся попугайчиков смешались со сладострастными вздохами и стонами дам в костюмах Евы, обнимающих снявших смокинги и фраки джентльменов. Вода в бассейне кипела от накалившихся половых органов. У Джудит зарябило в глазах от обилия голых мошонок, пенисов, ягодиц и женских грудей. Она вцепилась в руку Келли и прошептала: