Тара Сивек - Маяк Фишера (ЛП) Страница 29

Я вздыхаю, понимая, что разговор движется совершенно не в том направлении, в котором я хотел бы.

— Я слышал некоторые вещи о тебе, что ты не в состоянии содержать ее, и я обеспокоен, понятно? Я имею в виду, что случилось со всеми деньгами, которые я посылал тебе? Почему ты не использовала их для поддержания гостиницы?

Она подскакивает вверх с одеяла и сердито хватается за свою сумочку.

— Да иди ты и твои гребаные деньги, Фишер. Я получала твои деньги и меня тошнило. Каждый чертов месяц в течение тринадцати месяцев, я получала очередную выписку из банка по почте про эти дурацкие депозиты, которые приходили мне на счет. Достаточно того, что твой отец всегда заставлял меня чувствовать себя шлюхой, которая воспользовалась деньгами его сына, я никогда не думала, что ты сможешь тоже так низко опуститься. Мне не нужны твои деньги. Я НИКОГДА не хотела твоих денег. Ты можешь забрать свои деньги и засунуть себе в задницу. Почему бы тебе не сосредоточиться на том, чтобы сделать какие-то правильные вещи для людей на этом острове, которые по-прежнему любят тебя и беспокоятся о тебе? Ну, ты же знаешь, это те, перед кем ты потерял контроль и взбесился, прежде чем ушел? Сделай что-то конструктивное, пока ты здесь и перестань злить меня.

Она разворачивается и в полном бешенстве мчится прочь через весь пляж, оставив меня с раскрытым ртом. Какого черта она вообще сказала? Ежемесячные депозиты? Господи, все очень плохо. Это видно не только невооруженным глазом, что она все еще ненавидит меня, но сейчас меня больше беспокоит, как скрыть стояк, черт, когда я поднимусь с этого одеяла и направлюсь за своими вещами к домику, так как я не снял с себя гидрокостюм, когда направился к ней, сюда. Черт возьми... она раньше никогда так не разговаривала со мной. Никогда не повышала голос и, конечно, никогда так окаянно на одном дыхании не говорила, как сейчас. Моя Люси взрастила в себе такую силу воли, и это самая горячая чертовая вещь, которую я когда-либо видел.

Поднявшись с одеяла, я поднимаю его с земли и отряхиваю от песка. Я не только должен теперь понять способ, как заставить Люси простить меня и полюбить снова, но и выяснить, какого черта она имела в виду, сказав все и постараться сгладить острые углы этого. У меня есть пара серьезных вопросов к дедушке причем прямо сейчас. У меня какое-то существует странное подозрение, насчет депозитов, о которых говорила Люси, я надеру ему задницу. Она сказала правильную вещь в середине своей тирады. Мне действительно нужно здесь все исправить с другими людьми, где больше года назад я все разрушил. Для того чтобы она поняла, что я изменился, мне необходимо исправить все, что я натворил.

Не только с ней, но и со всеми.

Глава 15

Журнал терапии Фишера

Памятная дата: 8 Апреля 2014 – 9:12 вечера

Бобби кричит на меня, но я понятия не имею, что он говорит. Я вижу только, как движется его рот, его руки бесконечно летают в воздухе, но единственный звук, который звенит в моих ушах – это плачь Люси. Ее плачь эхом отдается в моем мозгу, вживляясь в мой череп и заставляя еще больше выпить, чтобы как-то успокоить этот звук. Перед моими глазами все кажется слишком размытым и кружится на скорости, я даже не понимаю до сих пор, как не свалился с этого чертового барного стула, на котором сижу. Я хочу вернуться домой. Я хочу направиться в наш маленький желтый домик у воды и сказать ей, что все было ложью. Я хочу доползти до постели и прикоснуться к ее лицу, и объяснить, что я наврал и совершенно ничего подобного не имел в виду. Но я бросаю взгляд Бобби через плечо и вижу группу боевиков, направивших свое оружие на нас, и понимаю, что никогда не смогу вернуться к ней.

— Уходите. Просто идите на хуй отсюда и оставьте меня в покое! — кричу я.

Я обращаюсь к мудакам, стоявшим позади Бобби с автоматами, направленными на нас, но Бобби думает, что я говорю ему и уходит.

Мне еще нужно выпить, чем пьянее я становлюсь, тем труднее сфокусироваться на движущихся силуэтах в баре, которые превращаются в моих врагов.

— Ты выглядишь так, что тебе не помешало бы выпить.

Я слегка раскачиваюсь из стороны в сторону, слыша женский голос у себя над ухом. Может это Люси. Может она проигнорировала все дерьмо, которое я ей наговорил и вернулась ко мне. Я знаю, что это совершенно неправильно, и она не должна быть здесь, но мне необходимо увидеть ее прямо сейчас. Мне необходимо увидеть ее еще раз, и тогда я уйду.

Опустив голову, я наблюдаю, как передо мной появляется наполненный стакан виски. Я хватаю его прежде, чем кто-то сможет забрать его и залпом выпиваю, хлопнув пустой стакан о стойку.

— Прости, я люблю тебя, — невнятно произношу я, хватаю Люси за бедра, и усаживаю к себе на колени.

Она не похожа и не пахнет, как Люси, но это не важно. Она широко расставляет ноги, обхватив мои бедра, и я хватаю ее за зад, притягивая ближе к себе, чтобы она не передумала и не оставила меня.

— Пожалуйста, не уходи, прости меня, — судорожно бормочу я, кладя голову ей на плечо.

— Я никуда не уйду, дорогой, не волнуйся.

Мне не нравится ее голос, он совершенно не похож на тот мягкий, сладкий голос, который всегда заставляет мои уши наслаждаться им, а сердце биться быстрее. Это, наверное, потому, что мое сердце умерло и у меня в груди уже ничего нет, скукошилось, как бесполезный орган. Этот голос звучит пронзительно и раздражающе. Прямо передо мной Люси так изменилась, но мне плевать. Потому что это полностью моя вина. Моя вина, что она стала совсем другой, и я не ощущаю ее так, как и всегда, и у нее совершенно стал другой запах. Это я изменил ее, я причинил ей такую боль... это все моя вина.

Я поднимаю голову и стараюсь сфокусироваться на ее глазах, но вижу только размытое не ясное изображение движущегося ее лица.

Она елозит своими бедрами у меня на коленях, и мой член мгновенно встает, как всегда. Я хочу быть внутри нее. Потому что это единственное место, где я действительно существую и живу, и где я могу забыть обо всем, что совершил.

Я чувствую, как ее язык проходится по моей нижней губе, и что-то заставляет меня оттолкнуть ее. Она совсем не такая на вкус, и мне совершенно это не нравится. Я хочу мою Люси, а не эту пьяную трансформированную версию ее.

Где-то издалека до меня доносится сдавленный крик, и я поворачиваю голову в его сторону. Я понятия не имею, что это за звук и откуда он взялся. Может быть, это враг, который пытается меня обмануть. Они, наверное, прямо здесь и сейчас, только и ждут, чтобы напасть на меня, но мне уже все равно, они могут делать со мной все, что захотят. Они могут стрелять в меня, нашпиговать меня пулями и, наверное, именно в этот момент я бы и испытал настоящее облегчение. Это остановило бы, наконец, ужасные раскалывающиеся головные боли, и положило бы конец полностью разрушающемуся моему телу и все бы закончилось. Я не хочу больше причинять боль никому, я не хочу больше оправдываться не перед кем, я не хочу ничего. Я хочу умереть от горя, и я хочу им крикнуть, да, сделайте уже, просто положите конец моим мучениям. Я пытаюсь открыть рот, чтобы крикнуть, но ничего не выходит, но я чувствую язык Люси на своих губах снова, и я сосредотачиваюсь на ней. Я поворачиваю голову в сторону того, кто стоит рядом с нами, пытаясь несколько раз моргнуть, чтобы попытаться разглядеть. Но Люси у меня на коленях, в моих объятиях, принадлежит мне, и я не хочу ее отпускать. Я говорю человеку, стоящему рядом, чтобы он ушел, потому что я занят с Люси, и они все должны оставить меня в покое.