Дом на Уотч-Хилл (ЛП) - Монинг Карен Мари Страница 3

Я отчаянно пыталась сделать вдох, но лёгкие ощущались тесными и горячими, пылали так, будто покрылись волдырями и отказывались раздуваться. Однако я почувствовала внезапный прилив едкого запаха дыма и горького вкуса пепла на языке. У меня промелькнула мысль, что у меня может случиться сердечный приступ или разрыв аневризмы в мозгу, что казалось чрезвычайно невероятным и категорически неприемлемым, учитывая то, какой я была молодой и здоровой.

Запаниковав в агонии, я вскочила со стула, пошатываясь, описала неровный круг, затем рухнула на пол, где лежала и извивалась, хлопая по себе руками, будто в попытках потушить пламя, и в ужасе думая: «Этого не может быть. Мама нуждается во мне. Она без меня умрёт!»

Я полностью понимала, что и со мной она умрёт.

Но я была её Хароном, перевозившим её через реку Стикс со всей нежностью и любовью в моей душе, и видит Бог, я безопасно и бережно провожу её через тот тёмный раздел.

Это стало моей последней мыслью перед тем, как я потеряла сознание.

***

Когда я пришла в чувство, мистер Шуманн хмуро нависал надо мной.

— Боб, что вообще здесь происходит? — воскликнула женщина где-то за пределами моего поля зрения, ибо я распростёрлась на полу, наполовину оказавшись под столом, смотрела на обратную сторону столешницы и с лёгким отвращением созерцала жвачку, прилепленную там в нескольких местах. Либо я продолжала трепыхаться после потери сознания, либо он пытался оттащить меня с дороги. Я бы поверила в любой из этих вариантов.

— Я её не трогал, — сказал он обороняющимся тоном, взглянув на ту, что стояла у двери. — Я не знаю, что произошло. У неё случился какой-то приступ, и она упала. Приземлилась вот так. Именно вот так, — подчеркнул он.

Я провела поспешную мысленную проверку: моя голова ощущалась нормально, сердце билось размеренно, как метроном, тело больше не напоминало маршмеллоу, жарящееся на костре, лёгкие снова работали, но тот огненный дракон до сих пор бушевал в моём животе, взбивая хвостом кислоту и тошноту в пенное месиво. Застонав, я слегка выползла из-под стола, приняла сидячее положение и царапающими движениями убрала волосы с лица.

Мистер Шуманн, которому мой «эпизод» доставил такое же явное неудобство, как и лишняя бумажная работа, натянуто произнёс:

— Теперь вы можете подняться?

Иными словами, могу ли я убраться из его офиса к чертям собачьим, пока я не создала ему ещё больше проблем? Хотя я не представляла, как я могла создать какие-либо проблемы для… ой!

Одёрнув юбку и пригладив её, я поспешно взглянула в сторону двери, чтобы определить, кто ещё видел моё нижнее бельё.

Другая официантка лет пятидесяти, с добрыми обеспокоенными глазами.

— Ты в порядке, милая?

Я кивнула.

— Думаю, да.

— Я Мэй. Давай, я помогу тебе встать, — сказала она, проходя в кабинет и протягивая руку.

Приняв её с благодарностью, я поднялась и быстро свела колени, чтобы придать себе стабильности. Я чувствовала себя не лучшим образом.

— Могу я позвонить кому-нибудь для тебя? — спросила Мэй.

Я осторожно покачала головой, надеясь, что это не спровоцирует вновь ту адскую головную боль. Кому она позвонила бы? У меня нет другой родни, кроме мамы, и нет времени на общение. Эсте была единственной подругой, которой мне удалось сохранить за годы беспрестанных переездов.

— Я в порядке. Должно быть, мало сегодня поела. Сахар в крови упал.

— Купить тебе обед? — мягко предложила Мэй.

Я мысленно вздрогнула, надеясь, что не выгляжу настолько нищей. Я не была нищей. У меня имелись скудные сбережения — достаточно для того, чтобы найти маме жильё, если мы окажемся на улице, а мне самой придётся жить в машине. Натянув бодрую улыбку на лицо, я сказала:

— Со мной всё хорошо, Мэй. Но спасибо. Я очень это ценю.

Решив, что присутствия официантки с явным старшим статусом (она называла его по имени) может оказаться достаточно, чтобы заставить его передумать из чувства вины, я повернулась к мистеру Шуманну и с рвением произнесла:

— Пожалуйста, мистер Шуманн, мне нужна работа. Просто дайте мне одну неделю, чтобы доказать вам, что…

— Если вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы ходить, дверь там. Воспользуйтесь ей, — он резко оборвал меня, показывая на выход. Кажется, Мэй наградила его недовольным взглядом, потому что он ворчливо добавил: — Но если вам нехорошо… конечно, мы вызовем вам скорую, — его слова скатились в неразборчивое бормотание, настолько ненавистно ему было говорить их, но он едва ли мог допустить, чтобы женщина, которую видели в его кабинете без сознания с задранной юбкой, умерла на территории его заведения. Это же может потребовать бумажной работы.

Дракон в моём животе выбрал этот самый момент, чтобы выдохнуть сноп пламени, и прижав ладонь к животу, я приготовилась к возвращению сокрушительной мигрени и боли сгорания заживо, но она не пришла. Встретившись с ним взглядом, я с тихой свирепой спешкой произнесла:

— Я хороший человек и трудолюбивый сотрудник. Болезнь моей матери — не моя вина и не её вина тоже. Я просто пытаюсь заботиться о ней, пока не лишусь этой привилегии. Вы наймёте меня, и вы дадите мне шанс проявить себя!

— Найми её, Боб, — тихо сказала Мэй. — Мы разберёмся.

«О Боже, со мной точно что-то не так», — в ужасе подумала я, потому что на мгновение мне показалось, что я увидела пламя, тлеющее в его глазах. Потом это исчезло, но его взгляд казался странно остекленевшим, когда он безвыразительно сказал:

— Конечно, мисс Грей. Можете приступить с завтрашнего дня? Утренняя смена?

Мысли «Может, у меня опухоль мозга» и «Вау, Мэй имеет нешуточное влияние на босса» схлёстывались в моей голове. Если у меня правда опухоль, лучше бы она была медленно растущей, чёрт возьми.

— О да, — воскликнула я. — Большое вам спасибо. Я вас не подведу.

Мы оба знали, что подведу. Это лишь вопрос времени. Мэй тоже это знала, и всё же я подозревала, что она тоже когда-то отчаянно нуждалась в протянутой руке помощи. Я надеялась, что она её получила, и что однажды я смогу отплатить ей за доброту.

Взяв сумочку и ключи, я с тёплой улыбкой много раз поблагодарила пожилую женщину и поспешила уйти.

***

К тому моменту, когда я добралась до своей машины — древней Тойоты Королла со 188000 км пробега, изобилием вмятин и отсутствующим крылом — я была в порядке.

По большей части. Я до сих пор чувствовала себя нехарактерно, бешено эмоциональной. Даже при ПМС я становилась лишь слегка раздражительной. Мы, женщины Грей, были уравновешенными, прагматичными натурами; никаких экстравагантных чувств, никаких огненных дракониц в наших животах.

Когда я открыла дверцу и села в машину, раздался беззаботный смех, и я взглянула через ветровое стекло, увидев двух женщин на несколько лет моложе меня. Они выбирались из сверкающего БМВ, который они только что припарковали на осторожном расстоянии от моей колымаги, одетые в куртки женского студенческого сообщества университета Пердью в сочетании с нарядами, которые купили бы мне и маме продуктов на месяц, а также с сумочками, которые я бы мгновенно сдала в ломбард.

Я пялилась, пытаясь представить, какие у них жизни. Ни умирающей матери. Ни сокрушительных долгов. Получают образование, развлекаются с друзьями. Свободные. Лёгкие. Практически невесомые; яркие красочные пёрышки, дрейфующие на летнем ветерке, насыщенном изобилием возможностей и бесчисленными вариантами выбора.

Я не могла даже осмыслить мир, в котором они обитали, как не могла слушать счастливую, бездумную попсу, да и смысла в этом всё равно не было. Моя жизнь такая, какая она есть. Я повернула ключ три необходимых для заведения двигателя раза, и когда он с чиханием ожил, у меня зазвонил телефон.

— Это Зои Грей? — спросил мужчина, когда я ответила.

Что-то в тоне его голоса вызвало у меня мурашки на спине; я даже не рявкнула свою типичную фразу «Меня зовут Зо, как слово "но"», что я всегда делала, когда кто-то ошибался в моём имени.