Роксана Морган - Пикантное пари Страница 3

– Какая трогательная забота о несчастном, замученном работой рядовом читателе! – Шеннон покачала головой. – Вы надеетесь удовлетворить его естественные потребности пошлой порнографией? Напрасно! Людям мало фантазий, им подавай живое дело! Между прочим, ваши «Крошки» вполне могут служить пособием для начинающих практиковаться. Вы недооцениваете свой журнал, коллега. Это стыд и срам!

Гэри, вернувшийся с бокалами в руках, поставил на столик очередное «Дайкири» для Шеннон и прошипел ей на ухо:

– Уймитесь ради Бога! Пора спать, кровожадная тигрица.

Но Шеннон уже понесло. Она закричала, тряся пальцем у носа Ричарда:

– Напрасно вы считаете, что простые смертные не интересуются сексуальными приключениями! Они готовы зайти очень далеко, распаленные своими фантазиями после ознакомления с вашим детищем. Плохо же вы знаете своих читателей, коллега! Вы презираете и не уважаете обыкновенных тружеников, у которых в жизни так мало радости.

– Зато вы их любите и поэтому готовы загнать на Эверест! – Ричард расхохотался, побагровев как рак. – Смотрите на жизнь проще, милая Шеннон! Поймите наконец, что дальше фантазии дело у большинства наших читателей не идет. Вот почему мой журнал всегда идет нарасхват. А показатели реализации вашего издания неуклонно снижаются, и его вскоре сократят. Нормальный обыватель не получает удовольствия от сексуальной экзотики, ему подавай что попроще.

– Вы заблуждаетесь! Я тоже была до поры серой мышкой. Но когда мне бросили вызов, я преобразилась.

– О ваших приключениях по корпорации давно ходят легенды, Шеннон. – Ричард подмигнул своим подчиненным и добавил: – Но вас вряд ли можно отнести к категории нормальных людей.

– Права мужчин и женщин в сексе равны! – воскликнула Шеннон. – Что плохого в том, что свободный человек стремится внести разнообразие в свою сексуальную жизнь? Или вы хотите лишить наших читателей права на свободный выбор?

Шеннон почувствовала легкое головокружение. Даже приглушенная музыка и невнятный гул в баре раздражали ее. Не нужно было поглощать в таком количестве кофе и коктейли, подумала она. Но больше всего ее бесила манера собеседника закатывать глаза и разводить руками после каждого ее довода. Вот и сейчас Ричард выдержал многозначительную паузу, вздохнул, закатил глаза и снисходительно сказал:

– Милая Шеннон! Да поймите же вы наконец, что люди в большинстве своем пассивны и консервативны в сексе. Чем, по-вашему, объясняется снижение спроса на «Женщину»? Ответ прост: большинство наших соотечественников знают, что они не осмелятся последовать вашим советам. А если так, рассуждают обыкновенные англичанки, зачем же попусту тратить деньги?

– Чушь! – вскричала Шеннон. – Вы не знаете наших женщин! Впрочем, и мужчин тоже. Приглядитесь получше к своим коллегам, и вы убедитесь, что в тихом омуте действительно порой черти водятся. Я готова биться об заклад, что сотрудники наших редакций с удовольствием окунутся в любую сексуальную авантюру и выкинут такие номера, что у вас волосы встанут дыбом и поседеют. И при этом мои девочки непременно заткнут за пояс ваших парней.

Эти слова были восторженно встречены всеми присутствовавшими при споре двух главных редакторов.

Шеннон сообразила, что перегнула палку, и одернула на коленях юбку.

Ричард Стенли почесал в затылке и процедил сквозь зубы:

– Если ваши сотрудницы и способны в чем-то переплюнуть моих фотографов и редакторов, то исключительно в слабоумии. – Он наклонился над столом и прошипел, брызгая слюной: – Твои девки, Шеннон, в подметки не годятся моим ребятам. Мои парни положат твоих дурочек на лопатки.

Шеннон подавила желание подлить масла в огонь его задетого мужского самолюбия и, приторно улыбнувшись, сказала:

– Тогда вам не нужно волноваться за исход пари, коллега! Мистер Говард похлопает вас по спине и погладит по головке! Он, разумеется, не даст вам хорошего пинка под зад и не крикнет вам в след, что закрывает ваш журнальчик по причине невостребованности читателем.

Ричард нахмурился и оттопырил губу, сразу превратившись из импозантного тридцатилетнего мужчины в обиженного карапуза двух лет от роду.

Шеннон расхохоталась и, подхватив с пола туфельки, встала из-за стола.

– Что вас так забавляет? И куда вы собрались?

– А вот угадайте! – Она вильнула кормой и взяла курс на дамский туалет, стараясь ступать твердо и не упасть.

Возможно, этим бы все и ограничилось и Шеннон отправилась бы спать в свой номер. Но на ее беду, их спор случайно достиг ушей Эдмунда Говарда, находившегося в соседнем баре.

Выйдя через несколько минут из туалета, Шеннон остановилась в коридоре и, схватившись за дверную ручку, стала подтягивать свои чулки. Пол вдруг стал уходить у нее из-под ног, и она, пошатнувшись, пропела себе под нос:

– Пора баиньки! Утром нам рано вставать.

– Но прежде я бы попросил вас уделить мне несколько минут, – раздался у нее за спиной знакомый бас.

Голос управляющего корпорацией отрезвил Шеннон в одно мгновение. Она выпрямила спину, пригладила упавшую на лицо рыжую прядь и обернулась, готовая встретиться с холодным взглядом синих глаз Эдмунда Говарда.

– Я всегда к вашим услугам, сэр! – пролепетала она, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. В голове у нее при этом вертелся только один вопрос, а именно: неужели ее уволят прямо здесь, напротив дамского туалета?

Облик Эдмунда Говарда свидетельствовал о его достатке и благополучии. Одетый в темный деловой костюм, сшитый на заказ, и мягкие туфли ручной работы, этот элегантный седоволосый шестидесятилетний мужчина с лицом, изрезанным глубокими морщинами, держался бодро и уверенно. Однако вовсе не его осанка и высокий рост поражали собеседника. Нет, самым удивительным в этом мужчине были его глаза: пронзительно-голубые, они пригвождали человека к месту, словно молния, и буквально замораживали своей ледяной невозмутимостью.

– И пригласите ко мне Ричарда, – добавил босс, не повышая голоса.

Ричард Стенли, давно следивший за их разговором от стойки бара, тотчас же подбежал и почтительно кивнул боссу. Шеннон вновь удивилась случившейся с Ричардом метаморфозе: он казался абсолютно трезвым и бодрым.

– Прошу! – Эдмунд Говард распахнул дверь отдельного кабинета.

Здесь было не так шумно, как в общем зале, музыка не играла, пол был покрыт коврами, кожаные кресла были шире и глубже, а лица обслуги не выражали и тени недовольства тем обстоятельством, что им приходится работать в третьем часу ночи.

За столом в углу комнаты сидели солидные пожилые джентльмены, видимо, знакомые управляющего. Кивнув им, мистер Говард опустился в кресло возле окна и взмахом руки предложил своим подчиненным занять места напротив него.