Лиса Дягилева - Роковое чувство Страница 3

— Вы не возражаете, если я закурю? — дилер достал из кармана пачку сигарет и задумчиво повертел в руках, следя за собственными пальцами. — Что ж, если я не могу пока узнать суть самого дела, что от меня требуется сейчас? — Катце сделал акцент на последнее слово и, не поднимая головы, посмотрел в глаза Второго Консула.

Рауль едва заметно пожал плечами:

— Курите, только не в мою сторону.

Консул практически наслаждался внутренними метаниями монгрела: «Юпитер, до чего же просто читать их мысли и эмоции! Хотя этот ещё хоть как-то пробует их скрыть. Кто знает, возможно, я поступил верно, выбрав его».

Проигнорировав абсолютно ненужный вопрос Катце, он отвернулся и тихим, но чётким и не терпящим возражения голосом, произнёс:

— Мне необходимо отойти. Мой фурнитур принесёт вам что-нибудь, — он внимательно посмотрел в глаза своему гостю, готовясь поймать столь интересную для него эмоцию. — Пока меня не будет, вы сможете поговорить о чём-нибудь своём… фурнитурском.

— Как вам будет угодно, — вежливо отозвался Катце. Он достал из кармана зажигалку и, погрузив кончик сигареты в яркий огонек, затянулся. Курил монгрел, как человек с большим стажем в этом деле — он надолго задержал дыхание, прежде чем выпустить дым изо рта, и даже не скривился. Смотря в глаза Рауля спокойным взглядом, Катце внутренне нервничал. Эта таинственность и осторожность блонди ничего хорошего не сулили, и для дилера вопрос: зачем он понадобился так срочно Второму Консулу Амои, остался загадкой.

Блонди поднялся с кресла, расценивая ответ Катце как что-то само собой разумеющееся, и вышел в мгновенно открывшуюся при его приближении дверь.

Тут же в залу бесшумно вошёл фурнитур с подносом, на котором стояла бутылка с жидкостью странного красного цвета и пустой бокал на длинной фигурной ножке. Мальчик — а иначе его просто нельзя было назвать — с осторожностью поставил поднос на стол перед Катце и наполнил бокал. Поставив бокал так, что до него можно бы было дотянуться, лишь протянув руку, он замер, вытянувшись и глядя куда-то в сторону.

Катце был не слишком разговорчив с фурнитуром Рауля, они обменялись парой приветственных фраз, немного обсудили пэтов, которых продали на прошлой неделе в Мидас, и на этом разошлись. В ожидании возвращения блонди, Катце почти до конца докурил сигарету и потушил окурок в серебристой пепельнице в виде свернувшегося кольцом дракона — такие животные, говорят, когда-то водились на планете, откуда родом были ученые, основавшие Амои. Время шло, но Рауль не возвращался. У могнрела сегодня была еще уйма дел, и он уже начинал испытывать легкое раздражение от ситуации, когда его взгляд задержался на бокале, что принес фурнитур.

— Все равно делать нечего, — усмехнулся дилер и, взяв бокал, пригубил приятный на вкус напиток.

— Интересно, что это? — прошептал он, скептически поглядывая на угощение. Запах ему был знаком, но монгрел никак не мог вспомнить, что это за вещество — оно напоминало Эос и его юность, напоминало как-то слишком сильно. В желании разобраться, Катце еще несколько раз отпил из бокала. По телу разлилась странная внутренняя дрожь и монгрел нахмурился. Вино должно расслаблять, но это возымело эффект обратный — сердцебиение участилось так же, как и дыхание, нервы были на пределе, и Катце почувствовал, как где-то внизу живота появляется странное тянущее ощущение. Именно такие чувства испытывали пэты, когда будучи фурнитуром Ясона Катце вводил им в организм афродизиак. Монгрел в ужасе выронил бокал из рук, и тот раскололся на три части.

Рауль сидел в своём кабинете уже достаточно долгое время и разбирал результаты недавних исследований, изредка поглядывая на крайний монитор на котором отображалась обстановка в его гостиной. Об обстановке по ту сторону экрана Консул мог сказать лишь одно — монгрел в очередной раз усложняет себе жизнь. Нет, чтобы спокойно и быстро выпить вино и принять как должное всё, что последует дальше, он терпел до последнего не желая брать то, что находилось прямо под рукой — словно намерено тянул время. «Безнадёжный экземпляр», — с каким-то странным, странным чувством решил блонди. Увидев, что монгрел пригубил вино, Рауль внутренне удовлетворённо улыбнулся: «Да неужели же…» Заметив на лице монгрела невероятно богатую гамму эмоций от расслабленной задумчивости до ужаса и гнева, блонди, наконец, решил, что время пришло и, отложив дела, направился в гостиную.

Проследив «гибель» бокала он не отказал себе в удовольствии и тихо хмыкнул, привлекая к себе внимание:

— Вы всегда портите чужое имущество или эта честь досталась только мне?

Катце вздрогнул и посмотрел на Консула — в глазах монгрела читалось растерянность. Зачем Раулю понадобилось так шутить? Катце знал, что Блонди не обладают чувством юмора, а потому сейчас поневоле испытал страх.

— Простите, — тихо извинился он, отвел взгляд, хмуро взглянул на осколки у своих ног. — Это просто… усталость сказалась.

Монгрел старался придать голосу как можно более непринужденный тон и попытался дышать ровно. Если бы не пальцы, которыми он до белизны впился в подлокотники кресла, можно было бы подумать, что произошло маленькое недоразумение.

— Так чем же я могу быть полезен? — дилеру стоило огромного труда заставить себя смотреть на блонди и не выказывать того, что он злится. Ему уже не хотелось знать причину поступка Советника Первого Консула — ему хотелось уйти.

Рауль невидимо наслаждался эмоциями монгрела и особенно его страхом.

«А ведь он сейчас в моей абсолютной власти…» — эта мысль оказалась неожиданно приятной. Консул не стал, как обычно одёргивать себя от ненужных эмоций решив, что подумает об этом потом.

— Ничего, — он демонстративно холодно посмотрел на Катце. — Фурнитур всё уберёт, — было произнесено им чуть позже так, чтобы монгрел как минимум почувствовал на себе вину за гибель нескольких сотней каких-нибудь несчастных созданий, причём вину искреннюю.

Эм с внутренним удовольствием медленно обвёл взглядом напряжённую фигуру Катце, отмечая каждую деталь: от пальцев, стиснутых на подлокотниках кресла, до напряжённых черт лица, и повернувшись, небрежно бросил:

— Идите за мной, и вы всё узнаете.

Блонди быстрым шагом вышел в коридор, даже не удосужившись убедиться, что монгрел следует за ним.

От последних слов Рауля у Катце онемел язык. О том, чтобы послать блонди к черту — а именно этого монгрелу хотелось больше всего на свете — речи и быть не могло. Рауль знал, что Катце кастрат, и отчего-то сейчас дилеру очень хотелось думать, что афродизиак в вине ему только померещился. В конце концов, в Эосе было полным полно петов из Академии, и на их фоне Катце казался просто недоразумением — он давно возмужал, да и шрам на щеке отнюдь не украшал некогда красивое лицо. Тем не менее, припомнив отношение Ясона и Рики, монгрел не мог чувствовать себя в абсолютной безопасности.