Люсинда Кэррингтон - Девяносто дней Женевьевы Страница 30

Там была выставлена потрясающая коллекция оружия, боевых доспехов, керамических изделий и рисунков. Женевьева подошла к витрине, в которой лежали нэцкэ, вырезанные из слоновой кости. Больше всего ей понравилась фигурка кошки, которая лежала с закрытыми глазами, свернувшись калачиком. Женевьева взяла эту фигурку в руки.

– Великолепная вещица, не правда ли? – раздался хрипловатый голос Джейд Челфонт прямо возле ее уха. – У меня есть собственная коллекция нэцкэ. Японцы умудряются даже из самых простых вещей создавать произведения искусства.

– А как же мечи? – спросил Синклер. – Помнится, ты говорила мне, что меч – это вершина художественного мастерства японцев.

Не в силах скрыть радость, Джейд засмеялась.

– Дорогой, ты, оказывается, запомнил мою импровизированную лекцию. А мне казалось, ты просто изнываешь от скуки.

– Я помню абсолютно все, – тихо проговорил Синклер.

«Замечательно. Теперь я знаю, что у вас, мистер Синклер, было свидание с мисс Челфонт и вы прекрасно провели время. Вы бессовестно льстили ей, делая вид, будто вам нравится ее болтовня о том, в чем она действительно хоть что-то понимает, и поэтому она считает вас чудесным человеком. У меня, к сожалению, сложилось о вас прямо противоположное мнение», – подумала Женевьева.

– Пойдем посмотрим, что там выставлено, – сказала Джейд, направляясь к стендам с мечами.

Подойдя к одному из них, она принялась рассуждать о достоинствах лежавшего там оружия. Синклер, наклонившись к ней, согласно кивал. Казалось, он проявляет живейший интерес к тому, о чем она рассказывает.

Женевьева снова подошла к витрине с нэцкэ. Она осмотрела еще несколько резных вещиц замысловатой формы, которыми простые японцы украшали повседневную одежду, а самураи – военную форму, вешая их на свои широкие пояса.

– Я могу показать вам нечто более интересное.

Услышав голос Синклера, Женевьева вздрогнула. Повернувшись, она увидела, что он стоит рядом с ней. «Странно, почему же он покинул Джейд?» – подумала она и, посмотрев через плечо, увидела, что Джейд Челфонт о чем-то оживленно беседует с продавцом.

– Нам обеим? – холодно уточнила она.

– Нет, только вам.

– Вы покинете вашу подругу? – ехидно усмехнувшись, спросила Женевьева. – Это невежливо.

– Джейд может часами ходить по этой комнате, – сказал Синклер.

– И она, судя по всему, уйдет домой с новеньким мечом. Как это мило!

Он тихо засмеялся.

– Нет, не уйдет. Если, конечно, Зейд не купит ей один из них. У нее просто не хватит денег на такую дорогую вещь.

Неужели он намекает на то, что Зейд и Джейд – любовники?

– Вы хотите сказать, что Джейд является одной из… э… маленьких сексуальных радостей Зейда?

– Зейд – ученик мисс Челфонт, – поправил ее Синклер. – Он занимается кендо. И должен вам признаться, он оказался очень способным учеником.

Взяв Женевьеву под руку, Синклер повел ее к лестнице.

Они поднялись на один этаж. В коридоре находились два охранника: они старались казаться незаметными, однако у них это плохо получалось. Увидев Женевьеву и Синклера, они сразу же направились к ним. Синклер показал им маленькую карточку, и один из охранников просканировал ее с помощью какого-то электронного устройства. Послышался тихий щелчок, и охранник, отдав карточку Синклеру, произнес:

– Пройдите прямо по коридору, сэр.

– Как хорошо, когда у тебя везде есть связи, – пробормотала Женевьева.

Они проследовали в конец коридора, а потом поднялись по маленькой лестнице.

– Интересно, что мы сейчас увидим? Наверное, это очень ценные вещи, раз здесь поставили дополнительную охрану, – предположила Женевьева.

– Охранников поставили в коридоре не для того, чтобы они сторожили ценности, а скорее для того, чтобы никто не мог пройти сюда и нарушить наше уединение, – объяснил Синклер. – Хотя некоторые из выставленных здесь предметов представляют довольно большую ценность для тех, кто коллекционирует такие, довольно специфические, вещи.

Он открыл дверь, и Женевьева вошла в тускло освещенную спальню, отделанную в викторианском стиле. В комнате горели лампы, закрытые абажурами. На умывальнике, комоде и нескольких маленьких столах были разложены какие-то предметы. Кровать была застелена. На ней лежала ночная рубашка, украшенная великолепной вышивкой. Женевьева подошла поближе, чтобы рассмотреть ее.

– Возьмите, – сказал Синклер. – Нам разрешили трогать выставленные здесь вещи.

Она взяла рубашку и приложила ее к себе.

– Поверните ее.

Сзади на рубашке, имевшей вполне целомудренный вид, была вырезана большая круглая дыра. У той, которая наденет эту вещь, ягодицы останутся полностью обнаженными.

– Эта рубашка испорчена, – сказала Женевьева и удивилась, услышав смех Синклера.

– Посмотрите на нее внимательнее, – посоветовал он.

Женевьева пригляделась и заметила, что края дыры были подогнуты и аккуратно подшиты. Синклер подошел и встал рядом с ней.

– Чей-то предусмотрительный муж, живший во времена правления королевы Виктории, приготовил эту рубашку для своей молодой жены, – тихо произнес он. – Для того чтобы она поняла, в какой именно позе он будет заниматься с ней любовью.

Женевьева посмотрела на рубашку еще раз (эта изящная вещица уже не вызывала у нее никаких положительных эмоций) и положила ее на кровать.

– Если бы меня заставили надеть такую рубашку, мне это вряд ли понравилось бы, – сказала она. – Неужели у этой женщины не было выбора и ей пришлось подчиниться?

Синклер пожал плечами.

– Кто знает? Может быть, ей тоже хотелось играть в такие игры. Однако, судя по тому, что мне доводилось читать о викторианских браках, я понял, что женщина в те времена не имела права голоса и должна была беспрекословно подчиняться мужу.

Он прошел в угол комнаты. Там в бочонке стояли трости. Взяв одну из них, Синклер пару раз взмахнул ею.

– Может быть, этот муж придумал что-нибудь еще? Если ему, например, показалось, что днем его жена плохо себя вела, – сказал он, слегка ударив себя тростью по ноге. – Все эти предметы подлинные, – заверил он Женевьеву и провел пальцем по трости сверху до самого низа. – Коллекционеры, узнав о том, для чего использовали эти трости, будут, наверное, приятно удивлены.

– Эта идея принадлежит Зейду? – спросила Женевьева. – Я имею в виду, идея собрать порнографический антиквариат?

– Это собрано для тех, кто знает толк в таких вещах, – объяснил ей Синклер. – Для покупателей с богатым воображением.

– Мне кажется, что таких людей очень мало, – заметила она.

– Это ваше личное мнение.

Он провел ее в другую комнату. Увидев, что она обставлена, как обычный школьный класс, Женевьева очень удивилась. Там стояли парты, доска на подставке в виде пюпитра и еще нечто напоминающее гимнастический снаряд, который называют «конем». Сверху он был обит кожей.