Сьюзен Суон - Пределы страсти Страница 30

Допив чай, она поднялась, отнесла чашку и тарелку на судомойню при кухне. Пожелала спокойной ночи повару и горничным, кивнула Сэмюэлу и поднялась к себе. Повесила платье и нижние юбки, помылась, а потом долго расчесывала волосы, пока они не рассыпались по плечам морем мягких завитков. И с нарастающим возбуждением потянулась к коробке, что стояла на комоде.

Вечерние перчатки из черной лайки лежали меж слоев тонкой фиолетовой бумаги. Мягкие и нежные, как бархат. На запястье каждая застегивалась рядом крошечных кнопок. По верху перчатки украшали поблескивающие черные бисеринки и перышки. Такие могла носить только благородная дама.

Лили с любовью поглаживала перчатки, когда ее осенило. Губы раздвинулись в улыбке. Теперь она знала, зачем купила перчатки.

А вскоре раздался тихий стук в дверь. Лили подготовилась к встрече. Она сидела на деревянном стуле, сложив руки на коленях, в простеньком платье, застегнутом на все пуговицы. Единственная свечка едва разгоняла мрак.

— Заходи, — вырвалось у нее.

Сэмюэл осторожно прикрыл за собой дверь. И без того маленькая комната с его приходом стала совсем крошечной, отбрасываемая на стену тень увеличивала его габариты. На мгновение у Лили упало сердце. Неужели она сможет навязать свою волю такому здоровяку? А потом подумала о вечерних перчатках, о том, как их воспримет Сэмюэл, и к ней вновь вернулась уверенность в своих силах.

Сэмюэл удивленно воззрился на нее. Очевидно, он ожидал найти ее лежащей в постели или нервно ерзающей на покрывале. И то, что он увидел, похоже, разочаровало его.

— Лили? Что-то случилось? Тебе нездоровится?

Лили улыбнулась, искорки заблестели в ее янтарных глазах.

— Нет, Сэмюэл. Я очень хорошо себя чувствую, И я думаю, что у нас все будет хорошо. Я думаю… я имею в виду… Я хочу, чтобы мы стали любовниками.

Бледное лицо Сэмюэла порозовело. От такой смелости у него захватило дух. А потом его синие глаза потемнели от страсти.

— Ты тоже хочешь меня? Лили, дорогая! Ты об этом не пожалеешь. Если бы ты знала, как я страдаю по тебе. Смотреть на тебя целыми днями для меня просто пытка. Второй такой, как ты, просто нет. Внешне ты такая холодная, недоступная, но я-то знаю, что под твоими накрахмаленными юбками бушует пожар. О, Лили. В сравнении с тобой остальные — ничто.

Она вновь улыбнулась. Должно быть, он верил, что говорит правду. В который раз он повторял одни и те же слова?

В два шага Сэмюэл пересек комнату и опустился перед ней на колени. Обнял Лили за талию, прижался щекой к ее груди.

— Моя дорогая девочка, — прошептал он. И тут понял, что под платьем надет черный корсет. С глухим стоном он потянулся к пуговицам. Через мгновение расстегнул все, от шеи до талии. Не в силах сдерживаться, приподнял обе груди, зарылся носом в глубокую ложбинку между ними, начал страстно целовать доставшееся ему сокровище.

По телу Лили пробежала дрожь наслаждения. С трудом ей удавалось помнить о том, что надо держать себя в руках. Губы Сэмюэла сомкнулись на одном из сосков. Лили хотелось выгнуть спину, так сладостно было это прикосновение, самой приподнять груди, чтобы он целовал их, целовал, целовал… Но невероятным усилием воли ей удалось положить руки ему на плечи и оттолкнуть от себя.

Сэмюэл посмотрел на нее снизу вверх, глаза его затуманились страстью, с губ сорвалось удивленное «о».

На лоб упала прядь черных волос. Он так напоминал непослушного школьника, что Лили едва не рассмеялась. От величественного дворецкого не осталось и следа. Теперь-то она точно знала, что дальше все пойдет по задуманному ею плану.

— Сэмюэл… Сэмми. Ты хочешь доставить мне удовольствие, не так ли? Ты хочешь, чтобы я разрешала приходить тебе в мою комнату после этой ночи? Чтобы мы делали то, что делать нам не положено?

— Да. О Господи, да! — прохрипел Сэмюэл.

— Тогда ты должен делать все, что я тебе скажу. Внизу ты пользуешься определенной властью и я признаю твое старшинство. Но здесь, в моей спальне, я — твоя госпожа.

Сэмюэл шумно сглотнул.

— Я не понимаю.

Лили рассмеялась:

— Разумеется, нет. Куда тебе? Обычно все было по-твоему. Но здесь этот номер у Тебя не пройдет, Сэмюэл. Если тебя это не устраивает, ты можешь уйти. Но если ты останешься… — Она не договорила, предоставив Сэмюэлю домыслить самому, какие наслаждения ждут его в том случае, если он пойдет ей навстречу.

На верхней губе Сэмюэла выступили капельки пота. Его лицо пылало. Лили подумала, что никогда в жизни не видела более красивого, более желанного мужчины. У нее даже дрогнуло сердце. Может, она перегнула палку? Если Сэмюэл сейчас поднимется и уйдет, она его потеряет.

— Что… что я должен сделать? — осторожно спросил Сэмюэл.

— Что я должен сделать, госпожа? — поправила Лили, едва сдерживая торжество.

И он повторил фразу, сделав упор на слове «госпожа».

— Хорошо, Сэмми… Отныне, если никто не слышит, ты будешь у меня Сэмми… А теперь встань.

Сэмюэл подчинился. Поднялась и Лили. Расстегнула пуговицы платья от талии до пола. Поведя плечами, сбросила его на пол. Отступила в сторону. Сэмюэл ахнул, когда она встала перед ним, в одном черном корсете, оставляющем грудь открытой, и черных шерстяных чулках, удерживаемых повыше колен подвязками. Потянулся к ней, но Лили покачала головой:

— Подожди.

Повернувшись к нему спиной, чтобы он мог насладиться видом ее полуобнаженных ягодиц, достала из комода черные лайковые перчатки, и, вновь встав к Сэмюэлю лицом, начала их надевать, не торопясь, непринужденно, разглаживая складки на каждом пальчике, на запястьях, руках. Сэмюэл не мог оторвать от нее глаз. Она протянула к нему руки, ладонями вверх, чтобы он застегнул пуговички.

С хриплым стоном Сэмюэл схватил ее за руки, начал страстно целовать запястья, прослеживая языком каждую вену. Лили дрожала всем телом, чувствуя, как между ног сочится горячая влага. Никогда она не испытывала такого возбуждения, никогда не ощущала себя такой сильной и женственной.

— Застегни пуговицы, Сэмми, — приказала она несколько мгновений спустя.

Сэмюэл безропотно подчинился. Его, похоже, завораживала черная шелковистость перчаток, так резко контрастирующая с ослепительной белизной кожи. Она чувствовала, что ему не хочется выпускать ее руки из своих, но подалась назад. — А теперь, Сэмми, разденься.

Сэмюэл в изумлении заморгал.

— Но я не могу. Вот так, сразу. Ты… ты не будешь смотреть на меня?

— Наоборот, буду. — В голосе прозвучала нотка угрозы. — Или у тебя есть возражения? Разве ты не знаешь, как поступают с непослушными слугами?

Сэмюэл шумно проглотил слюну.