Ксавьера Холландер - Парижское Танго Страница 30

– Я позволяла вам делать все что угодно во время уик-эндов, – сказала она. – Ты могла ночевать у нас в доме. Я никогда не выпроваживала тебя. Я никогда ничего не запрещала Бибби. Вы запирались в его комнате с пятницы до воскресенья. Иногда это ставило нас в неловкое положение! Но должна сказать, что ты пришлась нам по душе, ты была, как счастливая искорка, в этом доме. Почему же ты бросила моего Бибби? А вообще-то, Ксавьера, ты хозяйка своей жизни.

– Скажите же мне, – умоляла я, – что случилось с Бибби?

– Братья отвезли его в больницу. Он порезал себе руки и истекал кровью. Хорошо, что он не до конца выполнил свое намерение умереть. Он сильно порезался. Теперь у него на всю жизнь останутся шрамы на руках. Сейчас он почти псе время лежит в своей комнате в полной темноте.

Я чувствовала себя очень виноватой, будто это я втянула его в жуткую историю.

– Пожалуйста, Ксавьера, – упрашивала его мать, – будет лучше, если ты исчезнешь из его жизни. Дай ему поправиться. Дай ему возможность обрести себя. Иди своим путем, Ксавьера, но не разрушай чужие жизни. Не позволяй влюбляться в себя, если не полюбишь также крепко, иначе ты только причинишь боль возлюбленному.

После этого я долгое время ничего не слышала о Бибби. Как-то наши общие знакомые сказали, что он выздоровел, но он сторонился девушек и полностью ушел в себя. Помимо работы его единственным увлечением была музыка.

Иногда я писала Бибби оттуда, где находилась… Южная Африка, а затем Соединенные Штаты… но почти безответно. Если же он и отвечал, то это было просто вежливое признание получения моего письма. Тон его ответов оставался холоден и отчужден или заведомо нейтрален. Временами между строчек проскальзывала сентиментальность, но общий смысл письма сводился к тому, что ему нечего сказать мне. Возможно, страдания его были так сильны, что ему было стыдно признаться в этом? Надеюсь, что дело было не в последнем.

Он все еще продолжал общаться с моей матерью и добросовестно навещал отца в больнице.

Мама сообщала мне, что он добился больших успехов в бизнесе и обзавелся любовницей, которая была старше его на пятнадцать лет.

Бедный дорогой Бибби… каждый из нас мог так много дать другому, но просто у нас был разный химический состав.

Через несколько лет я влюбилась в Карла, моего американского жениха, и когда он бросил меня, я очень сильно переживала и только тогда поняла, что сделала с Бибби.

Если бы я знала тогда, то что знаю сейчас, думала я… и все же я поступила бы точно так же. Идеалы Бибби были нереальны для меня, и если бы мы поженились, то все равно наш брак был бы обречен на неудачу. Где-нибудь и когда-нибудь произошел бы срыв, и чем раньше мы расстались, тем лучше. Ведь между любовью и ненавистью, хорошими и плохими чувствами такая тонкая грань. Я всегда буду сожалеть о том, что наша любовь с Бибби в конечном счете принесла только боль.

12. СОВСЕМ НЕ ГОЛЛАНДСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО

Возвращение в Голландию и жизнь там после столь долгого отсутствия воистину привнесли значительные изменения в мое существование.

Болезнь отца, воспоминания о таких друзьях, как Пия или Бибби, а также мрачная и тоскливая погода, все, казалось, объединилось, чтобы привести меня в состояние депрессии. К тому же Амстердам представлял собой разительный контраст по сравнению с Нью-Йорком, так что моя социальная жизнь стала совершенно иной. Конечно, я много времени проводила дома, и матушка баловала меня, счастливая, что ее беспутная дочь наконец-то очутилась у нее под крылышком.

Большинство моих друзей, как я узнала, счастливо устроили свою судьбу, и у нас мало что оставалось общего. Но Мария, девушка, с которой я вместе ходила в школу, все еще оставалась незамужней и однажды вечером пригласила меня прогуляться по городу. Я была рада сбежать из дома на вечерок, поэтому сразу же согласилась. Мы назначили свой выход в свет на следующий день.

Мама предложила нам свою машину, и я этим воспользовалась, чтобы проехаться по родному городу. Я слышала, что он сильно изменился, но сейчас у меня появилась возможность убедиться в этом воочию. Я заехала за Марией, и во время поездки она вновь знакомила меня с городом.

Если вам известна история США, то вы помните, что первоначально Нью-Йорк назывался Новым Амстердамом. А сам Амстердам звали Северной Венецией. Некоторые сравнивают его с Бостоном из-за кривых улочек и стиля барокко в архитектуре. Но Амстердам неповторим – это Амстердам.

Аналогия с Венецией основывается, конечно, на главной достопримечательности города, которой является сеть многочисленных каналов, пронизывающих весь город. Лучшее средство для туристов осмотреть их – поездка в застекленных речных трамвайчиках, где гид-полиглот познакомит с различными историческими и архитектурными памятниками.

До того, как отцы города воздвигли вдоль каналов ограждения высотой в один фут, любимым занятием амстердамцев было вылавливание из каналов машин… особенно после бурно проведенных пятниц.

Первые каналы прорыли около четырехсот лет тому назад, и иногда я задаю себе вопрос, не сохранилась ли в них вода еще с тех времен. Самое вежливое, что я могу о ней сказать, это то, что она имеет цвет кофе. Говорят, по ней, яко посуху может пройти даже безбожник!

Каналы показались мне знакомыми, но я забыла про шумное, неорганизованное движение транспорта. В Амстердаме гораздо безопаснее передвигаться пешком, чем ехать на машине или, что еще хуже, на велосипеде. Поэтому я припарковала машину, и дальше мы пошли пешком.

Когда мы оказались на площади Рембрандта, одной из главных площадей города и наиболее любимой мною, я просто не могла узнать ее. Куда ни посмотри, везде хиппи всех рас и народов, молодые мужчины и женщины; это неудивительно, поскольку я слышала, что Амстердам стал мировой столицей хиппи. Когда мы шли по площади, я заметила, что многие из них, несмотря на длинные волосы, были довольно привлекательны, казалось, им было на все наплевать, и они были настроены добродушно. Еще я заметила, что некоторые были не старше шестнадцати – семнадцати лет, что сначала меня поразило, но затем я вспомнила свою юность и тягу уехать куда глаза глядят. Я даже смогла частично восхититься их находчивостью и способностью путешествовать так далеко при столь ограниченных финансах.

– Ну и какие чувства испытывают добрые отцы города к толпам этих юнцов? – спросила я Марию.

– О, конечно, сначала их не встретили на «ура», однако вскоре к ним привыкли и подозреваю, что некоторые горожане даже втайне гордятся, что эти юнцы избрали Амстердам в качестве своей Мекки… Сейчас в нашем городе чего только не встретишь.