Дж. Уорд - Разоблаченный любовник Страница 31

— Тебе понравилось?

Одной ее улыбки хватило, чтобы он позабыл свое имя.

— О, да.

Нежно поцеловав Мариссу, он поправил ее юбки и застегнул пуговицы на корсаже, упаковывая дары ее тела. Устроив ее на изгибе своей руки, он расслабился. Она уже проваливалась в сон, и он будет смотреть, как она засыпает. Это казалось таким прекрасным: бодрствовать, пока она отдыхает, приглядывать за ней.

Хотя, не понятно почему, он хотел иметь под рукой оружие.

— Я не могу держать глаза открытыми, — произнесла она.

— Даже не пытайся.

Погладив ее волосы, он подумал, что даже несмотря на то, что в течение ближайших десяти минут его яйца опухнут до небывалых для человека размеров, все в его мире было правильно.

Бутч О’Нил, подумал он, ты нашел свою женщину.

Глава 12

— Он так похож на дедушку. — Джойс О’Нил Рафферти склонилась над детской кроваткой и подоткнула одеяло вокруг своего трехмесячного сына. Споры продолжались с его рождения, и она порядком устала от этого. Ее сын, несомненно, пошел в дедушку.

— Нет, он похож на тебя.

Почувствовав, как руки мужа обвились вокруг талии, она попыталась отодвинуться. Казалось, что он был не против рождения ребенка, ее же это чертовски изматывало.

Надеясь отвлечь его, она сказала:

— Насчет крещения — выбирай. Ты можешь побыть с Шоном сам, либо заехать за мамой. Что выбираешь?

Он выпустил ее.

— Почему твой отец не может забрать ее из дома престарелых?

— Ты знаешь папу. Он не слишком хорошо с ней ладит, особенно в машине. Она начнет волноваться, он — злиться на нее, и, когда они приедут, мы получим кучу проблем на крещении.

Грудь Майка поднялась и опустилась.

— Думаю, тебе лучше поехать за мамой. Мы с Шоном справимся. Может, кто-нибудь из твоих сестер поедет с нами?

— Да. Может, Колин?

Какое-то время они молчали, наблюдая за дыханием Шона.

Потом Майк сказал:

— Ты обираешься его позвать?

Ей захотелось выругаться. В семье О'Нилов, был только один «он». Брайан. Бутч. «Он». Из шести детей Эдди и Одэлл О'Нил, двое были утеряны. Дженни убили, а Бутч фактически испарился после средней школы. Последнее было благословением, тогда как первое — проклятием.

— Он не придет!

— В любом случае, тебе следует его пригласить.

— Если он появится, мама потеряет самоконтроль.

Быстро прогрессирующее безумие Одэлл означало, что иногда она считала Бутча мертвым. Вот почему он не появлялся. Другой вариант обращения с отсутствующим сыном — это сочинение сумасбродных историй о нем. Будто он баллотировался в мэры Нью-Йорка. Или пошел в медицинскую академию. Или, что он был сыном своего отца, и вот почему Эдди не мог его терпеть. Все это было чушью. Первые два были, очевидно, причинами, последнее — правдой. Эдди не любил Бутча, он не любил всех своих детей.

— В любом случае, тебе следует его пригласить, Джойс. Это его семья.

— Не совсем.

Последний раз она разговаривала с братом…Боже, на свадьбе, пять лет назад? И с тех пор никто больше его не видел и не слышал о нем. Из всей семьи лишь отец получил весточку от Бутча в…августе? Да, в конце лета. Он сообщил номер, по которому с ним можно связаться, и все.

Шон издал легкий свист через нос.

— Джойс?

— О, да ладно, он не приедет, даже если я попрошу.

— Но ты заслужишь уважение за приглашение, и тебе не придется иметь с ним дело. А, может, он тебя удивит?

— Майк, я не стану ему звонить. — Кому нужны еще проблемы в этой семье? Будто сумасшествия и Альцгеймера матери недостаточно?

Она указала на часы.

— Эй, место преступления уже ждет?

Она решительно вытолкала мужа из детской, отвлекая от вещей его не касавшихся.

Марисса не знала, в каком часу проснулась, но знала, что спала долго. Открыв глаза, она улыбнулась. Бутч спал, прижавшись к ее спине, его массивное бедро покоилось между ее ног, рука лежала на ее груди, а голова уткнулась в шею.

Медленно повернувшись к нему лицом, она скользнула взглядом по его телу. Простыня, которую он натянул на себя, сейчас сползла, и под тонким больничным халатом, что-то плотное лежало на его бедре. Боже мой… эрекция. Он был возбужден.

— На что ты смотришь, детка? — спросил Бутч хриплым голосом.

Она подпрыгнула и посмотрела на него.

— Я не знала, что ты проснулся.

— А я и не засыпал. Смотрел на тебя часами. — Он вернул простыню на место, и улыбнулся. — Как ты?

— Хорошо.

— Хочешь, закажем завтр…

— Бутч. — Как она собиралась это спросить? — Мужчины делают то, что ты сделал для меня, так? В смысле, прошлой ночью, когда ты касался меня.

Он покраснел, еще больше натянув простыню.

— Да, делаем. Но тебе не стоит об этом беспокоиться.

— Почему?

— Просто не нужно.

— Ты позволишь мне взглянуть на тебя? Там, внизу?

Он слегка закашлялся.

— Ты этого хочешь?

— Да, Боже, да… я хочу прикоснуться к тебе там.

Тихо выругавшись, он прошептал:

— Это может шокировать тебя.

— Я была шокирована, когда твоя рука находилась у меня между ног. Это так же шокирующее? В хорошем смысле?

— Да. — Его бедра сместились, будто повернулись у основания позвоночника. — Господи… Марисса.

— Я хочу, чтобы ты разделся. — Сев на колени, она потянулась к больничной сорочке. — И я хочу раздеть тебя сама.

Он сжал ее руки мертвой хваткой.

— Я… хм… Марисса, ты знаешь, что случается, когда мужчина кончает? Потому что я чертовски уверен, что это случится, если ты начнешь трогать меня. И это не займет много времени.

— Я хочу узнать. С тобой.

Он закрыл глаза. Глубоко вздохнул.

— Господь Всемогущий.

Приподняв верхнюю часть тела, он наклонился вперед так, чтобы она смогла стянуть две половинки халата через его руки. Затем он упал обратно на кровать, обнажая свое тело. Толстая шея переходила в широкие плечи… грудь покрытую волосами… накачанный живот… и…

Она откинула простыню. Боже мой, его плоть была…

— Он стал такой… огромный.

Бутч засмеялся.

— Ты говоришь приятные вещи.

— Я видела его, когда… Я не знала, что он станет…

Она не могла оторвать взгляда от эрекции, лежащей на его животе. Его возбужденная плоть была цвета его губ, потрясающе красивая: головка с изящным выступом, рукоятка идеально круглая, очень толстая у основания. А пара, свисающая ниже, была тяжелой, мужественной.

Может, люди были крупнее, чем ее вид?

— Как ты хочешь, чтобы я тебя касалась?

— Это ты, так что неважно.