Эммануэль Арсан - Эммануэль. Антидева Страница 31

– Я могла бы попробовать угадать, от кого ребенок, – мечтательно произнесла Эммануэль.

Девушка начала подсчитывать про себя потенциальных отцов, загибая при этом пальцы и облизывая кончик каждого, но вскоре сбилась.

Анна Мария не стала вникать в процедуру счета, поскольку вся эта история с возможной беременностью казалась ей греховной, а намерения Эммануэль – бесовскими. Не говоря ни слова, Анна Мария с головой ушла в работу, набрасывая в центре холста пересекающиеся черные и серые линии, которые вскоре превратились в унылый пейзаж. Эммануэль, расстроенная тем, что ее новость Анну Марию не заинтересовала, спросила:

– Можно взглянуть?

– Нет. Еще ничего не готово. Не надо говорить о моей работе, пока я не закончу.

– А когда это вы предполагаете закончить?

– Но ведь мы с вами никуда не торопимся. А вам не приходило в голову использовать последние дни с большей пользой?

– Я использовала их с пользой, – заявила Эммануэль.

Анна Мария догадывалась о том, что Эммануэль подразумевает разные непристойные занятия, беспорядочный секс и так далее, поэтому не стала уточнять.

– И тем не менее вы вернулись к мужу, – констатировала Анна Мария. – Ариана вас недостаточно любит, о, королева ночи?

Эммануэль нервно пожала плечами.

– Вы не понимаете. Мне просто хотелось снова увидеть Жана. Я по нему соскучилась.

– Вы могли пригласить его на чашечку чая со своими новыми партнерами.

– Я так и поступила.

– И как он отреагировал?

– С юмором. Мы здорово повеселились. Слопали все пирожные.

– И больше ничего?

– Потом мы с Жаном ушли рука об руку, как влюбленные голубки.

– Бедная Ариана!

– Почему? Я снова с ней увижусь.

– А граф де Сайн?

– Он может получить меня в любой момент. Как только пожелает.

На сей раз молчание Анны Марии явно выражало осуждение – и самой ситуации, и формулировок Эммануэль.

– Жан действительно совсем не обиделся на ваш побег? Он не скучал? Не ревновал?

– Он радовался, зная, что я счастлива. Он сам так сказал.

– А вам не портила настроение мысль о том, что Жан остался в одиночестве?

– Он не был в одиночестве: я думала о нем.

Эммануэль внезапно вспылила:

– Не надо преувеличивать! Я не бросала Жана в одиночестве! Он сам вернулся из Ярн Хее от силы четыре дня назад. Так что без меня он провел всего две ночи.

– А что бы вы сказали, если бы Жан провел одну из ночей с какой-нибудь вашей подругой?

Эммануэль вытаращила на собеседницу глаза, искренне удивленная таким абсурдным вопросом:

– Я была бы счастлива! Я бы очень этого хотела. Если бы я лучше знала Мерве…

– Мерве!

– Вы не находите ее красивой?

– Насчет красоты не знаю. Но она… и Жан!

– А что такого? Они, по-вашему, друг другу не подходят?

– Совершенно не подходят. Эммануэль, вы либо безумны, либо более невинны, чем я думала. Неужели вы позволите этой девушке отнять у вас Жана?

– Отнять? К чему такие страшные слова? Разве нельзя переспать с моим мужем, не отнимая его?

Анна Мария покачала головой: она выглядела обеспокоенной. Эммануэль рассмеялась:

– Вы хотите сказать, что, познав невиданные таланты Мерве, Жан будет столь поражен и ослеплен, что больше не захочет никого, кроме этой девушки?

Не получив ответа, Эммануэль сформулировала его сама:

– Анна Мария! Я занималась любовью с мужчинами, которые доставляли мне больше сексуального наслаждения, чем мой муж. Но тем не менее меня не только не тянет бросить Жана ради кого-то, но я даже стала любить его сильнее, познав объятия других мужчин. Как вы это объясните?

– Никак!

– А это несложно. Это доказывает две вещи: во-первых, я люблю Жана, а во-вторых, чем больше я занимаюсь любовью, тем лучше умею любить.

Анна Мария скорчила гримасу. Эммануэль продолжила:

– Если бы любовь к одному мужчине разрушалась из-за секса с другим мужчиной, она не считалась бы таким великим чувством.

– И все-таки недаром женщинам рекомендуют заниматься любовью только с супругом, – сказала Анна Мария, изо всех сил стараясь быть сдержанной и объективной.

– Кто рекомендует? – возмутилась Эммануэль. – Трусы рекомендуют! В основе всех ваших добродетелей – страх.

– А если бы Жан страдал из-за вашего распутства, но вам ничего бы об этом не говорил?

– У него нет подобных комплексов. Мужчины, которые боятся измены жены, чаще всего очень не уверены в себе и считают себя плохими любовниками. Жан никогда не боялся измены. Он ничего не боится. За это я его люблю.

– Он сам предложил вам заиметь любовников?

Эммануэль моргнула. Об этом она сожалела.

– Нет. Не сам. Но он позволил мне сделать это.

И, не в силах сдержаться, Эммануэль призналась:

– Но я бы хотела, чтобы он вел себя как Жильбер. Это единственное, что могло бы сделать меня еще более счастливой.

– А как себя ведет Жильбер?

– Он одалживает Ариану своим друзьям. Как ей повезло!

– Это ужасно! Эммануэль, вы совсем лишились ориентиров? Не понимаете, что хорошо, а что плохо? Как вы можете одобрять подобное обращение с женским телом? Ариана не вещь, не продукт потребления! Как можно спекулировать на ее красоте?!

– Спекулировать? Это неверное слово. Жильбер ничего не просит взамен. Он на время дарит свою жену. Что плохого в том, чтобы быть подарком, вещью, продуктом потребления? Лично мне нравится, когда меня потребляют.

Эммануэль оценила впечатление, которое ее слова произвели на Анну Марию, и осталась довольной. Затем продолжила:

– Одолжить кого-то – это способ укрепить свою власть над кем-то, разве нет? Ревнивый муж не знает, что теряет, сохраняя жену для одного себя, словно Гарпагон свою обезьянку.

– Тогда почему вы не предложите Жану разрешить вам заниматься такого рода проституцией?

Эммануэль подняла брови, словно идея ей приглянулась. На несколько минут собеседницы умолкли. Анна Мария вновь забыла обо всем, кроме своей картины. Вскоре, однако, она устало вздохнула, положила кисти, оперлась локтями о диван и решила передохнуть. Ликуя, Эммануэль констатировала, что портретистке не дает покоя судьба Жана:

– Но ведь Ариана отдается не только тем мужчинам, которым ее одалживает муж?

– Нет.

– Значит, она его в некотором смысле предает, согласно вашей собственной теории. Она лишает его права контролировать ее сексуальную жизнь и ущемляет его супружеские права. Ариана ведет себя как свободная женщина, а не как жена.

Анну Марию, казалось, вдохновляла собственная логика. Она не могла остановиться:

– А вы еще хуже Арианы, поскольку отдаетесь исключительно мужчинам, которых Жан вообще не знает.

– Существует множество способов быть хорошей супругой, – произнесла Эммануэль. – Главное, чтобы эротизм верой и правдой служил браку. Ведь все мы стремимся к счастливой любви, не так ли?