Пьер Рей - Аут Страница 32

Махоуни поднялся на второй этаж, где размещались бар, танцевальный зал, небольшой ресторан и переговорный пункт. Он увидел, как портье выбежал на террасу, перегнулся через балюстраду, посмотрел вниз и отпрянул назад, поднеся руку ко рту, с гримасой отвращения на лице. Махоуни подошел к нему и тоже посмотрел вниз. Его чуть не стошнило: среди зеленых кустов, в луже крови, в забрызганной кусочками мозга белой рубашке лежал его друг Дейв Кавано. Он был без пиджака. Странно, но одна из его туфель стояла рядом с раздробленной головой, образуя нереально прямой угол по отношению к шее. Несмотря на то что тело Дейва лежало на животе, его широко распахнутые глаза смотрели в небо…

Кавано не тот человек, чтобы банально выпасть из окна. Его выбросили! Махоуни влетел в кабину лифта и нажал кнопку с цифрой «шесть». Дейву он уже ничем не поможет, а при микроскопической удаче, возможно, поймает отребье, которое сбросило его товарища вниз. Как он мог это допустить? Махоуни вышел в коридор и в спринтерском темпе добежал до 647-го номера. Дверь была закрыта на ключ. Он окликнул горничную, мимо которой только что пробежал, не заметив ее, и которая удивленно наблюдала за ним.

— У вас есть универсальный ключ? Только что произошел несчастный случай! Откройте 647-й!

В номере никого не было. На кровати лежал револьвер. Пиджак Дейва висел на спинке стула. Окно было открыто.

— Что произошло? — спросила женщина.

— Из окна выпал человек… Вы видели кого-нибудь в коридоре?

— Никого.

— И ничего не заметили?

— Нет.

— Никто не проходил?

— Я же вам уже сказала! — удивилась горничная.

— Оставайтесь здесь. Скоро сюда приедет полиция.

Махоуни медленно пошел вниз по лестнице к себе в номер. В коридоре открылись две двери. Фолько Мори и Пьетро Беллинцона одновременно в победном жесте подняли большие пальцы: теперь они точно знали, кто их очередная жертва!

Махоуни подошел к окну и бросил взгляд вниз. Он должен отомстить за смерть Дейва, отомстить, чего бы это ему ни стоило! И горе Вольпоне, если он приложил к этому руку!

В этот момент из-под козырька входа в отель вышли Вольпоне и Беллинцона. Погруженный в мрачные мысли, Махоуни потерял секунду, прежде чем осознал, что гангстеры уходят у него из-под носа. Схватив плащ, он метнулся к двери, привычно проведя рукой под мышкой, где в кобуре находился «Магнум-359», которым он надеялся в скором времени воспользоваться.

ГЛАВА 7

Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что все вздрогнули. Нарочито расслабленной походкой Инес направилась к двери. Едва щелкнул замок, как дверь резко распахнулась, отбросив ее к стене.

Орландо Баретто шагнул навстречу Вольпоне. Но Итало не видел его, он не видел никого, кроме Мортимера О’Бройна, расстреливая его леденящим душу взглядом.

— Итало, объясни мне!.. — выпалил О’Бройн.

Молниеносным движением Вольпоне схватил его одной рукой за лацканы пиджака, оторвал от пола и свободной рукой ударил в лицо. Затем затащил в ванную комнату и начал бить головой о край биде.

Не успел О’Бройн застонать, как ему в шею уперлось дуло «маузера».

— Два вопроса! — прорычал Вольпоне, глядя на него безумными глазами. — Первый: как и с кем ты убил моего брата?

— Итало… — залепетал О’Бройн, умирая от страха.

— Второй! Номер счета! У тебя есть пять секунд. — Он силой раздвинул О’Бройну челюсти и вставил дуло «маузера» в рот до самой глотки. — Раз!.. Два!..

В промежутках между «раз» и «три» затерроризированный мозг О’Бройна подсказал ему, что брат Дженцо не убьет его до тех пор, пока не узнает номер счета операции «АУТ». Но если он сообщит шифр кому-нибудь третьему, пусть им окажется даже брат Дженцо, этим самым он подтвердит, что знает о смерти дона. Другими словами, признается, что собственными руками «убрал» его. Заговорить — значит подписать себе смертный приговор! Молчать — жить! Пусть несколько минут, но продолжать дышать…

— Четыре! — глухим голосом отсчитывал Вольпоне.

Какого черта он считает? По его взгляду О’Бройн понял, что при счете «пять» этот сумасшедший выстрелит, как пообещал. И плевать ему на два миллиарда!

— Патрон! — вмешался Пьетро Беллинцона. — Только не здесь! Умоляю вас!

— Пять, — сказал Вольпоне, еще глубже засовывая ствол «маузера» в рот О’Бройну.

Беллинцона осмелился на жест, оскорбляющий его величество: спокойно, но настойчиво, с силой бульдозера он вырвал из рук Итало оружие.

— Патрон, мы переполошим весь город. Мы не сможем выйти из дома, если вы пристрелите его здесь.

— Он прав, — сказал Ландо, выбитый из колеи ошеломляющей скоростью происходящего. — Он прав! — На всякий случай он схватил руку Вольпоне и поднес ее к своим губам.

— Кто эта блондинистая сучка? — спросил Итало, высвободив руку и кивнув в сторону Зазы.

— Она с ним, — ответил Ландо.

— А негритянка?

— Моя… Она живет в этой квартире.

— У тебя есть машина?

— Да.

— Всех увозим.

— Куда? — от удивления глаза Ландо округлились.

— Послушайте! — взвизгнула Заза. — Все, что здесь происходит, меня не касается. Я хочу уйти…

— Заткнись! — оборвал ее Вольпоне.

— Смею заметить, что вы находитесь в моей квартире, — сказала Инес.

Итало презрительно посмотрел на нее. Повернувшись к Ландо, он сказал:

— Завези нас в тихое местечко. В деревню, например… Блондинку возьмешь в свою машину и посадишь рядом с собой. Пьетро и это дерьмо сядут сзади. Я беру негритянку и еду следом за тобой. — Заметив, что Ландо не торопится к выходу, Итало резким тоном добавил: — Ты не слышал меня? Вперед!

— Патрон! — подал голос Беллинцона. — Его нельзя выводить из дома в таком виде. У него вся рожа в крови.

— Оботри его.

Пьетро схватил первую попавшуюся материю, которая оказалась у него под рукой: пеньюар, в котором была Инес.

— Убери лапы! — крикнула она.

— Ты, шкура, закрой свой рот! — выругался Вольпоне. — Или я оторву тебе сиськи рукояткой пистолета.

Вмешаться Ландо не решился. Беллинцона рванул пеньюар, и Инес оказалась совершенно голой в своей вызывающей неземной красоте.

Пьетро протянул пеньюар Зазе.

— Вытри своего плюгавого!

Заза сделала шаг назад и отрицательно покачала головой.

— Сука! — с сожалением сказал Пьетро. — Для постели ты еще годишься, но для серьезных дел…

Он смял пеньюар в ком и вытер лицо неподвижно стоявшему ошарашенному О’Бройну.

— Уходим! — сказал Вольпоне.

Беллинцона скривил губы, разглядывая обнаженную Инес.