Джон Норман - Дикари Гора Страница 32

— Господин, — прошептал тонкий голос. Я посмотрел вниз, на девушку, с распущенными темно-рыжими волосами, смотрящую на меня снизу. Она улыбнулась.

— Пойдёмте со мной в таверну Рэндольфа, — предложила она. — Я доставлю Вам огромное удовольствие.

На её горле был одет ошейник узкий, крепкий и плотно прилегающий. Я отстранился, чтобы получше её разглядеть. Она носила короткую, украшенную бисером тунику с бахромой по краям, оставлявшую её бедра высоко открытыми. Туника имела вырез спереди до самой талии, открывая сладость и очарование её грудей. Она была подпоясана верёвкой из сыромятной кожи, дважды обёрнутой вокруг талии и туго завязанной. Верёвки такой длины и прочности более чем достаточно, чтобы связать женщину многими способами. Она была босой. На её левой лодыжке была украшенная бусами манжета — ножной рабский браслет — анклет, приблизительно два дюйма шириной. Её платье представляло собой характерный, оскорбительный и позорный предмет одежды, в который краснокожие предпочитают наряжать своих белых рабынь. Одно различие, однако, всё же было. Дикари не используют стальные ошейники. Они обычно используют высокие, бисерные ошейники, связанные спереди шнурком из сыромятной кожи. По тонким различиям в стилях ошейников, и в узлах, которыми они закреплены на горле девушки, можно определить мужчине, какого племени принадлежит невольница. В пределах одного племени бисерный ошейник позволяет определить конкретного хозяина про расположению и цвету бусин. Это — распространенный способ, для воинов дикарей отмечать различные принадлежащие им вещи.

— Я надеюсь, что Господин найдет Джинджер приятной, — пообещала рабыня.

— Джинджер? — переспросил я.

— Господин? — не поняла девушка моего удивления.

— Ты что, варварка? — уточнил я.

— Когда-то давно я была ею, Господин, — прошептала Джинджер, испуганно. — Но я прошла обучение. Я больше не чужда своему ошейнику.

— Ждите открытия торгов с нетерпением! — продолжал своё дело зазывала.

— О-о-о! — вскрикнула девушка, когда я схватил её и потянул с того места, где мы стояли. Две кайилы прогрохотали мимо.

— Дорогу! — услышали мы. — Поберегись!

С глухим топотом когтистых лап табун кайил, мчался прямо на нас.

— Хо! Хо! — орал их пастух во всю глотку, держась позади табуна, и вращая зажатой в руке сыромятным кнутом. Я и другие прижались забору торговой зоны Сэйбара. Кайилы, возможно сто пятьдесят голов, гремели мимо нас. Мне кажется, что не стоит гонять таких животных по улицам, но это, похоже, очень нравится их пастухам. Это было уже не раз, за мою бытность в Кайилиауке. Кайилы, судя по всему, прибыли с северных ранчо и должны быть проданы здесь, а может их погонят дальше на юг.

— Совершенно бессмысленно перегонять стадо таким образом, — сказал человек рядом со мной.

— Есть и более короткие маршруты к загонам и огороженным пастбищам.

— Иногда достаётся и людям, — отметил другой.

— А уж девки в тавернах просто в ужасе от подобного, — присоединился к разговору ещё один голос.

Я посмотрел вниз на девушку, зажатую в моих руках. Я видел, что то, что сказал последний, соответствовало действительности. И это мне понравилось. Это соответствовало тому, что рабыни должны жить в страхе перед свободными мужчинами.

— Ещё хорошо, что они не часто прибывают это в Кайилиаук, — сказал человек, бодро.

— Зато когда они прибывают, — сказал другой, смеясь. — То жаждут напиться паги и полапать распутных девок в тавернах.

— Ну и кто может их обвинить в этом? — рассмеялся ещё один.

Ранчо, занимавшиеся разведением кайил, вероятно, были весьма отдаленными и пустынными местами. Вся земля, подходящая для сельского хозяйства, и поблизости от городов, реже вдоль границы, отдана под пастбища.

— Они — вообще-то добрые малые.

— Да, деньги они тратят не считая.

— Это — очко в их пользу.

— Это — очко в нашу пользу, — сказал горожанин и рассмеялся.

— Некоторые из них опасны и жестоки.

— Давайте надеяться, что в этот раз обойдётся без убийств.

Убийства среди таких мужчин, вспыльчивых и разогретых пагой, похоже, здесь не редкость. Совсем не редкость. Подозрение в обмане в играх в камни или диски, или споре из-за рабыни, могли бы привести к блеску стали, или внезапному выпаду ножа.

— Вы спасли меня, Господин, — пролепетала девушка, вцепившись в меня.

— Возможно, но только до некоторой степени, — усмехнулся я, глядя ей в глаза. — Я всего лишь защищал инвестиции твоего хозяина.

Это объяснение должно помочь рабыне твёрдо помнить, что она — только собственность и статья дохода.

— Для него моя цена не высока, — сказал Джинджер и улыбнулась.

— Возможно, мне не стоило беспокоиться.

— Но, моя ценность немного выросла.

— О! С чего вдруг? — спроси я, удивлённо.

— Пойдёмте в таверну Рэндольфа, — попросила она. — Я покажу Вам.

Она прижалась ко мне всем телом, крепко, похотливо и беспомощно, как рабыня, как та из женщин, что познала себя абсолютной собственностью мужчины. Затем она обвила руки вокруг моей шеи, и, поднявшись на носочках, потянулась своими губами к моим. Это был настоящий поцелуй рабыни. Я отстранил её от себя.

— Ты хорошо целуешься, Рабыня, — похвалил я Джинджер.

— Спасибо, Господин.

— Ты, на самом деле, варварка?

— Да, Господин, — подтвердила девушка. — Я была продана, здесь же, в доме Рама Сэйбара.

— Когда? — спросил я. Мне нужна была информация

— Восемнадцать месяцев назад.

— Теперь Ты уже не чужда к своему ошейнику, — заметил я. Поцелуй рабыни был безупречен.

— Да, Господин.

— Центральная улица показалась мне сегодня слишком оживленной. Я сомневаюсь, что Тебя послали так далеко, чтобы предлагать себя, вечером и так, далеко от таверны Рэндольфа.

Она внезапно сжалась и испуганно посмотрела на меня.

Зазывала на платформе, вновь начал кричать в толпу свои предложения.

— Варварки! Варварки для продажи! Заходите сейчас. Продажи начинаются всего через несколько енов. Совершите покупку в доме Рама Сэйбара! Варварки для продажи, дешевые и красивые!

— Предложи себя в другом месте, — сказал я ей.

— Господин! Пожалуйста, Господин! — со слезами в глазах стала упрашивать рабыня.

— Ты не хочешь попользоваться ею? — поинтересовался мужчина, стоявший поблизости. — Не возражаешь, если я заберу её?

— Конечно, нет, — ответил я. — Это же всего лишь рабыня.

— Веди меня в таверну Рэндольфа, — приказал мужчина девушке.

— Господин! — всхлипывая, обратилась ко мне Джинджер в последней надежде.