Роман Трахтенберг - Путь самца Страница 33

На сцене театра идёт спектакль «Гроза» по Островскому. Красивая молодая актриса, вдохновенно подняв вверх руки, читает монолог Катерины, типа: «Почему люди не летают, как птицы? Так бы раскинула руки и полетела…» Делает шаг и, споткнувшись, с грохотом падает: «Е… твою мать! Какая б…дь пол засрала? Козлы! Всем бы вам яйца оторвать!»

Вот в этот знаменательный момент зрители «имели счастье» видеть подлинную сущность этой актриски. Какое там – «раскинула», какое там «летать хочу». Это все маска, маскировочная сеть, в которую тётки заворачиваются, чтобы прикрыть отсутствие романтики в своей подлой душонке. А подлинную свою суч… сущность они открывают редко. Только обстоятельства или время способны сорвать с них покрывало. А под ним – можно увидеть что угодно. Можно – мелкую и развратную шлюшку, можно грабителя-рецидивиста, можно игривого бесёнка, а можно, если «повезёт», уже созревшего демона. Самое неприятное, что до тех пор, пока это не случится, вы будете с ним жить, есть, пить, ложиться в одну постель, да ещё и покупать ему подарки, – которые оно ждёт, жадно раскрыв клюв, как голодный птенец, – и ни о чём не догадываться… Итак, от рассуждений пора перейти к делу: к тому, которое случилось со мной.

Произошло все уже в Москве. Как я уже рассказывал, переехал туда вместе с любовницей, из-за которой расстался с женой. Мне по-прежнему казалось, что я любил эту Киску. Поэтому покупал ей подарки, пристраивал на высокооплачиваемую и перспективную (в смысле карьеры) работу. Только не планировал на Киске жениться, о чём сразу и предупредил. Казалось, что её все устраивает: кормят, одевают; её деньги – это её деньги, мои – это наши; то есть все очень удобно. Я снимал квартиру в самом центре, и мне тоже казалось – все «зашибись».

Вот только это «зашибись» было недолгим. Шёл второй год жизни с Киской, когда мои дела стали вдруг стремительно катиться в пропасть. Обычно жизнь состоит из полос, чёрных и белых, а у меня началась сплошная беспросветная чёрная. Деньги стали заканчиваться или кончили начинаться.

За квартиру уходила основная часть дохода, на Киску – остальная. Она ведь познакомилась со мной в тот славный момент, когда я был уже «на коне», то есть не совсем беден, и не хотела знать, что времена бывают разные: как хорошие, так и отвратительные. И снижать уровень жизни, на который я сам, на свою голову, её поднял, совсем не планировала, поэтому каждый день закатывала мне истерики. Но, впрочем, и это все мелочи. Потому как в один момент плохо стало вообще ВСЁ! Дошло до того, что впервые за пятнадцать лет артистической деятельности я не получил работу в Новый год. И это было страшно. Главное – необъяснимо. Новогодняя ночь – почти всегда возможность заработать самый большой гонорар за весь год. И всегда есть выбор – к кому пойти. Ведь те, к кому не попал в прошлом году, ждут тебя на следующий.

Как такое могло произойти, что все куда-то исчезли?

В декабре публики в клуб приходило мало, а ведь раньше люди заказывали столики за месяц. На халтуру, то есть частные вечеринки, меня тоже перестали приглашать, что было ещё хуже, – основные мои деньги только оттуда и берутся. Так же стали обламываться мои постоянные источники доходов: в марте я ушёл с радио, а в мае меня «ушли» с ТВ.

Что за дьявольщина! Как могут все мои проекты рушиться почти одновременно?! Такие роковые совпадения любого человека заставят задуматься. Кто виноват? Что делать? Такими набившими оскомину вопросами я мучительно задавался, сидя дома по вечерам, когда в клубе в очередной раз отменялась программа. Это всё было неправильно. А когда в жизни что-то происходит не так, думать ты можешь только об этом. И я только об этом думал и, разумеется, обсуждал это со своей пассией. Ну а кому же ещё компостировать мозги своими проблемами, как не бабе, с которой живёшь, а?

Однако вместо утешений и дельных советов (которые в такой ситуации услышал бы от жены), Киска только добивала «раненую мышку». Чтоб не мучился, что ли?

– Рома, а может быть, всё кончилось? – задумчиво произносила она, глядя в потолок.

– Как кончилось? – меня сжимало от ужаса.

– Ну так. Ты же не знаешь, как это бывает.

– Что бывает?

– Конец. Ну, когда все заканчивается, когда твой поезд ушёл.

То есть мне ненавязчиво намекали, что сдулся я. Выдохся, устарел и на фиг никому не нужен. Что я эстрадный мусор, и место мне на свалке истории! Спасибо тебе, родная, что ты умела превращать ситуацию из плохой в чудовищную.

Однако глупо думать, что я безоговорочно верил в услышанное от неё и в то, что обстоятельства так стремительно выкинули меня из седла. Падение и забвение не бывают такими быстрыми. Да и конкурентов-то у меня нет. Но почему люди тогда не приходят в клуб? Почему не приглашают к себе? Тут что-то не так! И я метался и искал причины. Хотелось найти отмазку. Типа, я не виноват, дело не во мне. А в чём???

Это нормальная человеческая реакция. Когда ты в жопе – трудно винить в этом только себя. Ты ищешь, на кого бы свалить вину за происходящее. Зато, если причина всё-таки находится, сразу становится понятным, как и за что бороться. А пока – воюешь с тенями…

Ну и самое неприятное: пока ты так мечешься, над тобой нависает глобальный вопрос – на что жить? Чем платить за квартиру, где взять средства содержать себя, любовницу и семью, которая осталась в Питере. Первое, что я сделал, пошёл к своим соучредителям просить денег в долг. Почему бы им не дать товарищу за его будущие заслуги. Мы же партнёры. Но от них услышал, что они не подают, ибо сами не жрамши.

– Да вы что? – изумился я. – А как же мне жить?!

– Ромочка, живи как хочешь.

От такой формулировки я охренел: «Что же это происходит мире? Всегда меня было кому выручить, неужели теперь и здесь засада?» «Окружили меня, окружили…»; «Обидели юродивого. Отняли копеечку…» Близкие приятели также, вместо того чтобы помочь, утешали тем, что сейчас у всех в делах затишье, не только у меня. Но одно дело – затишье. Совсем другое – звенящая, зловещая тишина.

Ну нет! Так просто я не дам себя сломить.

По своему опыту давно знаю; если в трудный момент начать экономить, снизить свою рабочую ставку, то обратно на прежний уровень – не влезть. Это процесс необратимый: если цена упала, то будет и дальше падать раз за разом, до тех пор, пока человек не окажется на помойке. Мы не раз наблюдали такое на телевидении и в жизни. В трудные моменты, наоборот, нужно поднимать ставку, и, вообще, чтобы стать богаче, не нужно меньше тратить – нужно больше зарабатывать…

И тогда решил так: хватить жить на съёмной квартире. Может, все беды идут от этого. В Питере жил, как принц, а здесь – как нищий в чужом дому, где все раздражает, где неуютно, куда нельзя перевезти мои любимые вещи из дома: их здесь просто негде расставить. Я решил совершить невозможное: в такой трудный момент, несмотря ни на что, купить квартиру! Причём рядом с клубом, чтобы удобно было ходить на работу.