Тара Сивек - Маяк Фишера (ЛП) Страница 35

Глава 18

Фишер

Сегодняшний день

— Объясни, старик.

Я стою в кухне Трипа со скрещенными руками на груди, и моя нога тихо отбивает так об пол.

— Следи за своим ртом, парень. Я до сих пор еще в состоянии вымыть его тебе с мылом, — отвечает он с раздражением, шаркая по маленькой комнате, и делая себе бутерброд.

— Ты забываешь, что раньше мне нравился вкус мыла, — говорю я ему с намеком на улыбку.

— Ты всегда был самоуверенный маленький засранец. Клянусь, я мог положить тебе мыло в рот, и ты всегда говорит, что это вкусно. Помнится, тогда…

— Хватит тянуть резину, — прерываю я его. — Я догадываюсь, что это твоих рук дело — ежемесячные вклады для Люси. Она думает, что это был я, а я даже понятия не имел, о чем она говорит, и теперь она злится на меня.

Трип смеется, открывая холодильник, чтобы положить майонез и болонскую копченую колбаску.

— В тот день, когда ты облажался перед ней, в тот день бедная девочка будто заледенела в аду.

Он захлопывает дверцу холодильника, берет свою тарелку и садится в угол комнаты за маленький столик. Затем начинает медленно откусывать и также медленно пережевывать, исключительно, чтобы только позлить меня. Честное слово, я уже собираюсь вырвать этот чертов сэндвич из его рук и отшвырнуть его через всю комнату, когда он наконец начинает говорить:

— Эта девчонка практически погибала в прошлом году. Ты поднялся и ушел, а ее от всего этого чуть не переломило пополам. Элли и мне приходилось практически вытаскивать ее из постели, заставляя принимать душ и есть. Потом она ползком отправлялась обратно в кровать и не выходила несколько дней.

Его слова рвут меня на части, но я знаю, что мне нужно узнать и выслушать все. Я и так наказывал себя видениями Люси, после того, что выложил ей и сделал тогда, но слыша эти слова — они гораздо страшнее пыток.

— Потом стал появляться твой папочка, говоря ей, что он с самого начала знал, что это только вопрос времени, и хорошо, что наконец-то ты пришел в себя и оттолкнул ее к обочине, и что ты продержался намного дольше, чем он даже мог предположить. Ее девичье сердце итак было уже разбито, но ему необходимо было растоптать ее гордость. Когда он был ребенком, этого маленького засранца следовало отправить служить в армию, — бормочет Трип себе под нос. — Наконец, когда Люси начала приходить в себя и стала наконец-то выбираться из этой чертовой спальни, учиться снова быть счастливой, черт побери, лопается труба в гостинице и затапливает все. Вода текла с потолка на пол до первого этажа, едва ли не обрушив все перекрытия. Я не мог справиться с таким большим объемом работ, поэтому мы вызвали специалистов с материка, чтобы все починить и переделать. Новая сантехника, новые потолки и полы, новые трубы и новые ванные комнаты. Тринадцать ванных комнат, которые необходимо было заменить. Это была очень большой объем работ и стоил немеренных денег. Огромных денег, у нее не было столько на банковском счету, даже если взять твою компенсацию за развод, но она отказалась прикоснуться к ней. Понимая, что я владелец большинством акций Фишер Банка и Траста, я действовал у нее за спиной, просто воспользовался твоими деньгами. Парень, после того, когда она узнала, что я сделал, она точно ожила. Я никогда не слышал, чтобы она так громко кричала и чертыхалась.

Он замолкает, посмеиваясь и качая головой, сидя за столом, и вспоминая, как это все произошло. Теперь я тоже могу себе это представить, особенно после нашего разговора на пляже, и у меня появляется невольная улыбка, и сожаление, что меня не было с ней рядом в тот момент. Ведь именно мне следовало ей помочь, когда у нее с гостиницей что-то пошло не так. И тот факт, что мои деньги не смогли ее утешить, заставляет меня чувствовать себя еще хуже. Я никогда не хотел, чтобы она думала, будто этими деньгами я хочу все исправить или, что она не может ничего делать без моей помощи. Мне больно осознавать, что она не хотела дотрагиваться до денег, как бы она в них не нуждалась. Я могу только представить, какую боль она испытывала от своей оскорбленной гордости.

— Это не объясняет откуда взялись ежемесячные депозиты, которые приходят на ее имя. Откуда, черт возьми, они взялись?

Трип пожимает плечами и продолжает есть свой сэндвич.

— Я могу только предположить кое-что, твоя мать подкидывала. Знаешь, просто было видно не вооруженным глазом, как девчонка барахтается из последних сил, находясь в бедственном положении, и отказывается что-либо от меня принимать. Ты мог бы поговорить с ней.

Я сердито прищуриваюсь на него, но он полностью игнорирует меня, доев свою сэндвич, берет тарелку и несет к раковине, чтобы вымыть. Он однозначно знает гораздо больше, нежели мне говорит, но сейчас для меня пока достаточно информации. Пора поговорить со следующим участником этого представления.

— Я не могу поверить, что ты вернулся на остров уже как две недели, а я только сейчас вижу тебя.

Я целую мать в щеку, и она кладет руку на мою и ведет меня в гостиную родительского дома. Мы садимся вместе на диван, и я поворачиваюсь к ней.

— Знаю, прости. Я просто был очень занят. Хотел заехать сразу же, как вернулся в город, но все пошло наперекосяк, — объясняю я.

— Я видела новую вывеску на фасаде «Lobster Bucket» сегодня утром, красивая, — она радостно улыбается, погладив меня за руку.

Я принял на вооружение советы Люси и пытался придумать способ загладить свою вину перед людьми, чей бизнес я разбомбил в ту ночь с таким позором. Окна, которые я разбил, уже давно починили, поэтому я не мог заменить на новые, но по крайней мере я мог попробовать сделать что-то еще, чтобы выразить свою признательность за поддержку, которую все эти люди всегда оказывали мне и извиниться за то, что я совершил. Я потратил две недели, делая абсолютно новые деревянные вывески для каждого из трех предприятий, а также новые скамейки и лавки, с их названиями на спинках. Я работал не покладая рук, не останавливаясь, только чтобы поспать и поесть, мое плечо и рука безумно болели, но оно того стоило. Я лично доставил подарки, поговорив с владельцами, которых знал с самого рождения, и это дало свои результаты, как и тринадцать месяцев без капли спиртного. Мы поговорили, я извинился и объяснил им, что переживал в тот момент, каждый из них тут же простил меня и пригласил в свое заведение. Это был шаг в правильном направлении, и это заставило меня почувствовать себя просто отлично впервые за долгое время.

— Спасибо, — говорю я маме. — Я пришел к Сэлу этим утром. Старик на самом деле прослезился, когда я отдал ему вывеску. Я делаю еще одну вещь, когда закончу, тогда доставлю.