Когда закончится август (ЛП) - Уорд Пенелопа Страница 36

Он склонился надо мной. Вес его тела был ошеломляющим. Я раздвинула ноги, чтобы предоставить ему место. Когда он поцеловал меня, я чувствовала, как его член дразнил мой вход. Мои ноги задрожали.

— Я чувствую, какая ты мокрая, а ведь я еще даже не внутри тебя. Черт возьми.

Без предупреждения он одним рывком вошел в меня. Это вызвало жжение самым лучшим образом. У меня не было секса больше двух лет, так что это было более болезненно, чем я ожидала. Но после того, как он несколько раз вошел и вышел, боль превратилась в чистый экстаз.

Черт возьми. Ноа внутри меня. То, что начиналось как нежность, вскоре превратилось в грубый трах.

Мои ногти впились в его спину, пока он ритмично вколачивался в меня. С каждым движением внутрь и наружу я чувствовала, что могу достичь оргазма, если позволю себе это.

— Хизер… ты…о боже… черт…ты так хорошо чувствуешься. Так хорошо, детка.

Изголовье кровати ударилось о стену, и я была почти уверена, что у морских свинок случился сердечный приступ. С каждым скрипом кровати я все больше радовалась тому, что лодочный домик стоит так далеко от главного дома.

Говоря о том, чтобы меня должным образом трахнули. Я держалась за его мускулистую задницу и двигала бедрами навстречу его толчкам, отчаянно пытаясь остановить себя, потому что не хотела, чтобы это закончилось.

— Посмотри на меня, Хизер.

Напряженность в его глазах была всем, что мне потребовалось, чтобы потеряться. Когда мои ноги начали дрожать, он понял, что я кончаю. Я закричала громче, чем собиралась, когда оргазм пронзил меня насквозь.

Его тело задрожало через несколько секунд, и его рот раскрылся, когда он кончил жестко, еще глубже входя в меня, когда он опустошил свой груз в презерватив.

Он продолжал двигаться внутри меня еще долго после того, как ничего уже не осталось.

— Так чертовски хорошо, — Ноа рухнул на меня. — Я уже никогда не буду прежним.

Он вырвал эти слова у меня изо рта. Он все еще был внутри меня, и я уже понятия не имела, как любой другой мужчина может сравниться с ним. Я не хотела это выяснять.

Глава двадцатая

Ноа Я не мог припомнить, когда в последний раз просыпался с таким умиротворением и в то же время в смятении. В настоящий момент я был доволен больше, чем когда-либо. Но как только мои мысли начали блуждать в будущем, в них закрадывался страх разрушить его.

Хизер все еще спала. Ее красивая голая задница была обращена ко мне, а ее великолепные светлые волосы были беспорядочно запутаны и ниспадали на спину.

Я понятия не имел, как мне так повезло. Прошлой ночью она отдала мне свое тело — несколько раз. Я должен быть измотан от количества секса, который у нас был. Это была, без сомнения, самая невероятная ночь в моей жизни. На физическом уровне мы идеально подходим друг другу. Но даже с ее рвением, даже когда я чувствовал, как ее оргазм пульсирует на моем члене — несколько раз, когда я трахал каждую дырочку в ее теле — я все еще не чувствовал, что заслуживаю ее.

Чувство вины возникнет, как только закончится этот кайф. Но сейчас я все еще был ослеплен эйфорией. Я жил моментом, которого всегда боялся: зная, каково это — быть с ней, я все еще чувствовал, что должен отпустить ее.

Но сегодня этого не произойдет. Я знал это наверняка. Я нуждался в ней снова и снова — и задавался вопросом, будет ли она готова к следующему раунду.

Целуя ее в шею, я надеялся, что она проснется.

Ее тело пошевелилось, и она прижалась к моему члену.

— Доброе утро, — сказала она, дразня меня своей попкой.

Желание проскользнуть внутрь ее тела было очень сильным. Я схватил последний презерватив с прикроватной тумбочки и натянул его как ножны, прежде чем сдаться и сделать что-то безрассудное.

Я медленно погрузился в нее, пока не оказался по самые яйца.

Находясь внутри нее, я уже чувствовал себя как дома. Она была такой мокрой, несмотря на то, что только что проснулась.

Смотря на ее задницу под тем углом, под каким трахал ее, я полностью погрузился в нее. После всего лишь минуты жесткого и глубокого проникновения в неё, я потерял контроль и кончил. Можно подумать, что за последние двенадцать часов я сумел бы оказать хоть какое-то сопротивление. Вместо этого, это был первый раз в моей жизни, когда я преждевременно взорвал свой груз.

— Черт. Извини. Это угол…это… это было слишком для меня.

— Не выходи пока, — сказала она.

Она начала играть со своим клитором, и мой член действительно начал готовиться к следующему раунду. Через несколько секунд она уже двигала бедрами и прижималась к моей руке, а я все еще был внутри нее.

Это было наверное самой горячей вещью, которую я когда-либо видел… Я медленно вышел из нее и встал, чтобы сбросить презерватив.

Хизер уставилась на мое обнаженное тело, когда я вернулся в постель.

Мои брови поползли вверх. — Продолжай так смотреть на меня, и мне придется найти другой презерватив.

Я лег лицом к ней и запечатлел поцелуй на ее прекрасных губах.

Через несколько минут множество тревожных мыслей вернулось. Она заметила, как изменилось выражение моего лица.

— Ты сожалеешь о том, что мы сделали?

— Ни капельки.

— Я вижу беспокойство на твоем лице.

— Это не имеет ничего общего с сожалением. Я бы ни за что на свете не стал менять ни вчерашний вечер, ни сегодняшнее утро.

— Но ты беспокоишься.

Я погладил ее по лицу, не желая портить время, проведенное вместе. — Нам не нужно сейчас об этом говорить.

Хизер немного отодвинулась, и внезапно в постели стало холодно. — Только вчера вечером ты собирался уйти из моей жизни. Мне хочется поговорить об этом сейчас. Я хочу знать, о чем ты думаешь.

И она была права. Все перешло из одной крайности в другую. Хотя я и хотел остаться в этом сексуальном тумане, это было несправедливо.

Она заслуживала честности, даже если у меня не было ответов на все вопросы.

— В моей голове сейчас столько всего происходит, что я даже не знаю, как это выразить.

— Попробуй.

Я притянул ее ближе к себе. — Я запутался, — наконец сказал я.

— В своих чувствах ко мне?

— Мои чувства к тебе — это единственное, в чем я уверен. Ты делаешь меня счастливее, чем кто-либо или что-либо за очень долгое время. А прошлая ночь была лучшим сексом в моей жизни.

— Почему мне кажется, что где-то там есть "но"?… Крепче сжимая ее талию, я сказал: — Я чертовски боюсь удерживать тебя, Хизер. Ты уже знаешь это. Ты привязываешься ко мне. Вместо этого ты должна сосредоточиться на том, чтобы уехать учиться и начать свою жизнь. Я боюсь вмешаться и все испортить.

— Почему это должен быть выбор? Почему я не могу иметь и то, и другое?

Это был справедливый вопрос — без простого ответа.

— Ты можешь. Но будешь ли ты все еще хотеть этого через шесть месяцев или через год, очень зависит от того, что ты обнаружишь, когда попадешь туда, как ты себя будешь чувствовать, когда впервые останешься сама по себе. Я не уверен, что ты можешь знать сейчас, что ты будешь чувствовать.

— Позволю себе не согласиться… Но позволь мне задать тебе один вопрос. Чего бы ты хотел, если бы мое обучение не мешало?

Мне не нужно было об этом думать. — Я бы хотел быть рядом с тобой каждый день.

— Ты не рассматриваешь возможность отношений на расстоянии?

— С тобой? Я готов рассмотреть что угодно. Хотя я должен знать, что ты полностью готова к этому. И я не знаю, сможешь ли ты сейчас определиться. Это очень эмоциональное время в твоей жизни. Ты очень надеялась на меня, чтобы пройти через это, и я так счастлив, что могу быть здесь для тебя. Но ты можешь чувствовать себя по-другому, когда отдалишься, когда между нами будет расстояние. Лето превратится в зиму. Возможно, ты не захочешь завязывать отношения с тридцатипятилетним разведенкой. Возможно, ты захочешь свободы.

Она, казалось, отчаянно пыталась донести свою мысль. — Я хочу тебя.