Вопреки (СИ) - "_Lukiny_" Страница 38

- Чтобы больше духу ее не было рядом с тобой. Еще раз увижу, что ты с ней разговариваешь, сломаю тебе челюсть. Чтобы наверняка.

Его голос был больше похож на рычание разъяренного зверя. Он отшвырнул от себя блондина. Тот упал, не удержавшись на ногах.

- Убери здесь, черт тебя возьми! Бесполезный кусок глины! – заорал Акасуна. Дей не помнил, когда в последний раз он видел, чтобы Сасори орал. Кукольник с размаху опустился в кресло, а блондин, в который раз уже за вечер на секунду прикрыл глаза, вздохнув. Он знал, что это неизбежно. Знал с того момента, как увидел ее, открыв дверь. Но. Все равно. Даже если Акасуна сейчас начнет крошить все вокруг в месиво, даже если он убьет его, даже если... Даже тогда бы он встал на защиту кукольника. Он знал это. Осознавал сейчас, как никогда. И почему-то это осознание отдавало неопределенной горечью.

Блондин собрал осколки в пакет, вытер чай с пола, отнес мусор.

Тем не менее, какое-то слабое облегчение было. Он знал, что кукольник слышал звук от пощечины Конан. Он знал, что след ее руки уже нечетко, но все еще выделялся на его лице. И он знал, что Сасори это видел. Понял по на мгновенье застывшему взгляду Акасуны, когда тот прошел мимо проводить девушку. И он был рад, что Конан ушла отсюда целой. Дей не врал, когда говорил ей, что кукольник убьет любого, кто его тронет. Он это знал. Тем более, она ударила его по лицу. Как законченный эстет, даже сам Сасори бил его по лицу крайне редко. И бил так, чтобы следов не оставалось. Дей был действительно рад, что они не сцепились, ведь какой бы сильной ни была Конан, против взбешенного Акасуны одной идти было опасно.

Вздохнув, блондин дотронулся до щеки.

“Господи, Конан… Что же ты наделала...”

Своим беспокойством за него она сделала только хуже. Но Дей ее не винил. Смысл винить ее в чем-то, что уже было сделано.

Он вернулся в зал и присел перед креслом, в котором сидел Акасуна.

Так было нужно. Кому? Так было нужно Сасори. Так было нужно его богу. А значит, плевать на все остальное.

Кукольник яростно тер глаза. Дей не смотрел на него, нельзя было поднимать взгляд, хотя ему больше всего сейчас хотелось взглянуть в его лицо.

“Ты спрашиваешь меня, Конан, когда я сломался. Тогда, когда очнулся пару дней назад и понял, что еще жив. Тогда, когда я очнулся и понял, что он не даст мне просто так умереть, пока сам этого не захочет. Тогда, когда очнулся и ясно осознал, возможно, впервые, что моя жизнь принадлежит ему. Моими же руками. В тот день, когда я сдался, спустя много лет”

Блондин закрыл глаза, внутренне готовясь к продолжению банкета. Он чувствовал, как трясет от ярости кукольника. Он всегда чувствовал его лучше всех.

“Ты говоришь, Конан, что я отдаю ему в руки свою жизнь. Ты не права. Я уже отдал. Уже давным-давно”

Он набрал в грудь побольше воздуха и задержал дыхание.

“Ты говоришь, Конан, что не поздно все изменить. Ты не права. Поздно. Уже слишком поздно”

Выдох. Медленный, медленный выдох.

“Ты говоришь, Конан, я могу уйти от него. Ты не права. Я не могу”

Дей открыл глаза, уперевшись взглядом в пол.

“Ты говоришь, Конан, что я просто не хочу. И в этом ты, наконец, права. Я не хочу”

Он поднял голову, разжав ладони, сомкнутые в кулаки на его коленях.

“Ты говоришь, Конан, что так нельзя. Но... мне плевать”

Он мог сейчас уйти. Спрятаться. Переждать. Мог, но не стал. Потому что так было нужно.

Так было нужно. Кому? Так было нужно Сасори. Так было нужно его богу. А значит плевать на все остальное.

И он произнес те слова, которые, он знал это точно, взорвут бомбу.

- Я закончил.

====== Глава 13. ======

- Я закончил.

Сасори поднял голову и посмотрел на Дея совершенно ошалелым взглядом. Что-то в глубине его глаз вспыхнуло, превращая его в разъяренного зверя. Кукольник схватил парня за горло, приподнимая его голову и заставляя посмотреть на себя.

- Это она тебя испортила, – зашипел он. – Хочешь уйти от меня, Дейдара? Хочешь, ты? С каких это пор у тебя есть желания?

Его голос из змеиного шипения превращался в злобное рычание. Блондин обеими руками ухватился за руку, сжимавшую его горло, стараясь поймать ртом воздух.

- Запомни раз и навсегда, Дей – попробуешь сбежать, и я навсегда лишу тебя воли. Слышишь?

Пальцы Акасуны разжались, но не успел подрывник отдышаться, кукольник перехватил его руку, дернув парня на себя. Дей упал бы на него, не стой он на коленях. Сасори резко обнял его, зарывшись лицом в светлые волосы.

- Мне все равно, кем ты будешь. Ты будешь послушным мальчиком или послушной марионеткой. Но ты будешь со мной.

Дей не ответил. Да и зачем отвечать на столь очевидные вещи. Он не знал, сколько прошло времени, пока его личный деспот старался успокоиться. А может быть, и вовсе не старался, во всяком случае, этим вопросом задаваться блондин не собирался.

Акасуна слегка потянул его на себя, откидываясь на спинку кресла, и блондин, вскинув руку в попытке удержать равновесие, случайно коснулся ноги Сасори. На светлых брюках расплылось кровавое пятно. Из горла кукольника снова вырвалось рычание.

- Ты, сучий сын, совсем не ценишь то, что я делаю для тебя!

Отстранившись, он снова схватил парня за руку, поднося его ладонь к его лицу.

- Я присматриваю за тобой. Я лечу тебя. А ты даже не следишь за своими ранами!

Он оттолкнул от себя Дея и вцепился обеими руками в подлокотники кресла. Казалось, еще немного, и его глаза, бешено вращаясь, вылезут из орбит.

- Принеси аптечку, живо! Пока я не отрезал твою чертову руку!

Блондин, одним движением поднявшись на ноги, влетел из комнаты в ванную. Прислонившись спиной к двери, он резко судорожно выдохнул. Его трясло. Если сдержанный кукольник начинал материться через слово, значит, дело было совсем паршивое, это был край. На удивление, боли в руке Дей сейчас не чувствовал, мгновенная вспышка злости на Конан и топивший его сейчас шок, вперемешку со страхом, делали свое дело. Он подхватил аптечку одной рукой, бросил взгляд в зеркало и, тряхнув головой, чтобы прикрыть волосами никак не исчезающий след на щеке, вернулся в зал. Сасори по-прежнему сидел в кресле и теперь выжидательно смотрел на него. Блондин снова опустился перед ним на колени, отдав ему аптечку, опустив голову. Главное – не смотреть в глаза кукольника. Смотреть в глаза разъяренного зверя было смертельно опасно.

Движения Сасори были плавные и ловкие, как будто он вовсе не сгорал от ярости. Наверное, это профессиональное, по крайней мере, Дей считал именно так. Много времени, впрочем, перевязка не заняла. Блондин уже почти поднялся, собираясь вернуть аптечку на место, как Акасуна дернул его обратно, схватив за локоть. Вцепившись в волосы на затылке, он запрокинул голову подрывника. Светлые пряди скользнули вниз, открыв слегка розоватую кожу щеки. Сейчас она больше напоминала здоровый румянец, чем след от удара, но Сасори дураком не был. И слепым тем более.

- Что это? – его голос звучал теперь обманчиво спокойно.

- Это… Конан… – на выдохе произнес Дей. Смысла врать все равно не было, он знал, что кукольник уже видел этот след. Да и потом, Акасуна чувствовал любую ложь. Как можно ее не чувствовать, когда большую часть твоей жизни составляет именно она.

“Нельзя трогать марионетку кукловода...”

- Эта сука… – голос рыжего дьявола снова опустился до шипения. Он резко поднялся, отшвырнув блондина от себя, и стремительно направился к выходу.

- Я покажу ей, что бывает с теми, кто трогает мои вещи.

- Данна... – выдохнул подрывник, ошарашено глядя вслед кукольнику. Это могло значить только одно – войну. Если Сасори в таком состоянии сцепиться с Конан, то, дай бог, девушка останется в живых. А значит, Пейн начнет мстить. И все, кто пока оставался с ним, тоже. Потому что от скуки просыпалась в их организации жажда крови. Война с Лидером. Это была одна из тех вещей, которых нельзя было позволять даже на грани смерти. Не успев подумать, что он делает, Дей вскочил на ноги и бросился к Акасуне. С разбегу налетев на него, он крепко обнял кукольника со спины, уткнувшись лбом в его плечо. Тот остановился. Дей кожей чувствовал исходящие от него волны, по коже бежали мурашки, но ему было уже плевать.