Нотнерт (СИ) - "Malvada Reina" Страница 38

Её звали Деа и она была совсем не похожа на его умершую маму, фотографии которой хранились в пыльных коробках на чердаке. Она была слишком худой, даже тощей – Эдвард чувствовал ее кости, каждый раз, когда она обнимала его – и всегда носила свои волосы цвета вороного крыла распущенными. У нее была очень тонкая белая кожа, больше похожая на тонкую папиросную бумагу – она так сильно просвечивала, что синие вены Деи были видны даже издали. Мачеха никогда не носила макияж, но ей это было и не нужно – её практически черные глаза сильно выделялись на фоне белого, почти обескровленного лица, как два уголька в беспросветной ночи.

Наедине она называла мальчика Самаэлем и рассказывала ему другие истории, которых не было в Библии, лежавшей на его прикроватной тумбочке. Эдварду нравилось слушать ее, она заставляла его чувствовать себя особенным. Чуть позже мальчик приобщился к ее вере, ведь она была гораздо интересней отцовской и самое главное – у него появилось предназначение. С каждым разом истории Деи становились все ярче и красочнее. В тринадцать лет Эдвард впервые узнал о демонах, которые вели войны с ангелами, чтобы построить мир, более справедливый, чем нынешний.

– Деа, а кто такие суккубы?

Мальчик сидел на кровати и наблюдал, как мачеха расчесывает волосы. Женщина улыбнулась ему в отражении и отложила расческу в сторону, но отвечать не спешила.

– В твоих книгах о них ничего не сказано, я прочитал их все от корки до корки.

– Откуда же ты услышал это название, дорогой?

Мальчик вдруг покраснел до корней волос и насупился.

– Самаэль?

– Одна из служанок так назвала тебя. Она сказала, что ты выпиваешь из папы душу и вот-вот возьмешься за меня.

Деа рассмеялась. Эдварду нравился ее смех, он был похож на мелодию тысячи колокольчиков, сделанных из стекла, но услышать его было практически невозможно, ведь мачеха смеялась очень редко. Женщина выключила свет и легла на подушку, и Эдвард свернулся у нее под боком.

– Суккубы, значит… – некоторое время Деа просто задумчиво перебирала пальцами волосы мальчика, – всё началось с Лилит. Знаешь кто такая Лилит?

Мальчик покачал головой.

Тогда женщина вдохнула поглубже и начала свой рассказ:

– Вначале было Слово. И Слово было у Бога. И Словом был Бог. Словом было создано Небо и Земля, Словом явилась жизнь на Земле и Словом были созданы люди из праха земного: Адам – первый мужчина и Лилит – первая женщина. И были они равны друг другу, и принадлежала Земля безраздельно тем, кого создал Творец по своему образу и подобию. Но счастье их не было вечным. Лилит была своенравна и отказывалась во всем подчиняться мужу, поскольку она была сотворена ему равной. Она даже не делила с ним ложе, ибо лечь под него для нее было оскорблением. После очередной ссоры Лилит оставила Адама и ушла в свободный мир Преисподней. Там её приблизил к себе Владыка ада и сделал Лилит своей женой и множество демонов появились на свет из чрева её. В том числе и суккубы. Это женщины, красота которых настолько сильна, что всякая земная дочь бледнеет на их фоне. Их речи сладки, как мёд, тела гибки, как змеи, и только они могут доставить мужчине истинное удовольствие.

– Истинное удовольствие?

– Да, Самаэль. Под покровом ночи, в лунном свете… – женщина улыбнулась, опускаясь к Эдварду так, чтоб их лица были на одном уровне. Её глаза блестели, словно два черных бриллианта, а голос стал более мягким и вкрадчивым. –…они приходят к сынам человечьим и забирают их душу, – её длинные пальцы мягко пробежались по щеке Эдварда и спустились к его штанам, – показать как?

Мальчик сглотнул собравшуюся во рту слюну и неуверенно кивнул. Деа поднялась с кровати и медленно развязала узелок, затянутый у нее на талии и в этот же миг ночнушка упала к ногам мачехи. Эдвард задохнулся от смущения и хотел было закрыть глаза, но тихий, как шелест ветра голос мачехи приказал не прятать взор. И он смотрел на её вздымающиеся от дыхания груди с коричневыми окружностями сосков, на тонкую талию и плавную изящную линию бедер. Деа, улыбаясь, поглядывала на него, плавно проводя руками по своему телу. Когда пальцы мачехи дотронулись к ее лобку, Эдварду стало сложно дышать, а когда она поставила ногу на кровать и скользнула пальцами себе вовнутрь, мальчик вдруг осознал, что его штаны почему-то стали мокрыми.

Стыд сковал его, хотелось одновременно и плакать от беспомощности и ударить Дею за то, что она с ним сделала. Женщина прилегла рядом и, мягко погладив его по щеке, тихо шепнула ему на ухо:

– Ничего, Самаэль, это только начало…

Она подняла вверх его кофту и горячими поцелуями спустилась вниз к штанам, а оттуда – туда, где мальчик часто трогал себя по ночам. Больше Эдвард ничего не помнил об этой ночи, кроме ее горячих губ, ловкого языка и прекрасного обнаженного тела, верхом на нем.

Позже они не единожды повторяли эту ночь. Мачеха учила сначала мальчика, а затем и молодого юношу сладострастию, а он и вовсе голову от нее потерял. Он слушал каждое ее слово, готов был выполнить каждую ее просьбу. Она представлялась ему той самой Лилит, которой она поклонялась, такой же дикой, необузданной и невероятно желанной.

***

Айви дочитала до конца последнюю строчку и, сложив, лист по его изгибам, отложила его в сторону. Я пыталась переварить услышанное, но удавалось с трудом. Впервые в жизни в моей голове был такой сумбур.

– Это раздавали всем детям в приюте, когда нам исполнялось одиннадцать.

– Что?!

– Мы должны были знать какой путь прошел наш пастырь и кто он на самом деле. Это лишь первая часть Слова, есть еще как минимум две, но я избавилась практически от всего. Эта прилипла к фотографиям, я не заметила. Августу повезло, он не успел получить детскую травму, нас забрали до того, как в нем начали воспитывать веру.

Долгое время ни одна из нас не решала нарушить сложившуюся тишину – Айви прибывала в своих детских воспоминаниях, а я пыталась соединить в голове воедино то, что я услышала сейчас и то, о чем уже знала.

– Значит, его мачеха принадлежала к какому-то сатанистскому культу и с ранних лет приобщила к нему и пасынка?

– Она не просто приобщила его, Белль. Эдвард действительно верил в то, что он Самаэль и заставлял каждого к нему так обращаться.

– Там было сказано о каком-то предназначении…

– Да, – Айви покопалась в кипе фотографий и достала еще один листок, сложенный пополам. – У Деи были книги, очень старые, написанные от руки то ли на латыни, то ли на ассирийском. В одном из фолиантов было что-то типа пророчества… Вот…

«В день красной луны да родится дитя из чрева бесплодной женщины, да окрасит он кровью первые месяцы существования своего. Дитя сие ждет великая миссия – изменить саму ткань мироздания, создать Антихриста и воссесть на трон божий, ибо имя его – Самаэль». Эдвард действительно родился во время лунного затмения, так что у Деи были причины считать, что он – сам Сатана, поднявшийся на Землю. Но это не все. В третьем Слове было другое пророчество… Я не помню дословно, но в общих чертах – там было про то, что ему необходимо найти сосуд для Лилит – человеческую женщину, достойную стать супругой Дьявола.