Стенли Морган - Продавец швейных машинок Страница 39

Питер потряс головой.

— Нет, киска, мы в такие игры не играем. "Деньги на бочку" — вот наш девиз. Правда, Френсис?

— Да, ангел. Деньги на бочку. — Он повернулся ко мне. — Расси, душка, а что она умеет? Покажи, будь ласков.

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся я.

Я лихо прострочил кусок ткани, а Питер вдруг сказал:

— Слушай, Френсис, а давай спросим Рассика, что он думает насчет… сам знаешь чего. — Он кивнул в сторону кухни.

— А что, — расхохотался Френсис. — Давай. Принеси три стаканчика, дорогой.

Я озадаченно посмотрел на них, но мне ничего не объяснили.

Питер отчалил на кухню, и я услышал, как там звякают стаканы и льется жидкость. Минуту спустя он вернулся с тремя полными стаканами на подносе.

— Рассел! — торжественно произнес он. — Нам важно услышать твое мнение. Этот рецепт придумал сам Френсис, и лично мне напиток кажется просто божественным. Скажи, что ты о нем думаешь.

Он раздал стаканы и провозгласил:

— За осуществление наших замыслов!

Я не большой любитель пунша. Мне кажется, что смешивать разные спиртные напитки с яблочным соком, значит просто убить их вкус. Я предпочел бы выпить все по отдельности, а потом запить яблочным соком. Однако, чтобы не рисковать сделкой, я решил уважить хозяев, и залпом осушил стакан.

Как я и ожидал: похоже на яблочный сок, но слегка пощипывает горло.

— Восхитительно! — похвалил я.

Гомики запрыгали от восторга.

— Правда? Ты и в самом деле так думаешь, Рассик?

— Угу, — проурчал я, приканчивая пунш.

— Осторожней, — захихикал Френсис. — Он очень крепкий.

— Да что вы — он мягкий, как компот, — возразил я.

— Еще стаканчик? — игриво предложил Питер.

Я пожал плечами.

— Почему бы и нет.

Они допили, и Питер помчался на кухню.

— У нас сегодня ожидается маленький междусобойчик, — вкрадчиво произнес Френсис. — Соберется несколько самых близких друзей. Сегодня у нас годовщина.

Он не уточнил, что за годовщина, а я не стал проявлять излишнее любопытство.

Вернулся Питер.

— А вот и я. Я так рад, что тебе понравился наш напиток, Расси.

— Я рассказал ему, что у нас сегодня вечеринка, — сказал Френсис.

Питер пригубил напиток и спросил:

— Ты не мог бы остаться, Расси? Мы будем очень, ну очень рады. Познакомишься с интересными людьми — художниками, дизайнерами… даже актерами.

— Это очень любезно с вашей стороны, но…

— Останься, прошу тебя, — взмолился Френсис. — Ты такой славный. Ты всем понравишься.

Я отхлебнул немного яблочного сока. Странно! Я готов был поклясться, что "макси" приподнялась и повисла в дюйме над столом. Я поморгал и помотал головой, пытаясь рассеять туман, которым вдруг заволокло мои глаза.

— Фу! — выдохнул я. — Что вы намешали в этот пунш?

Питер хихикнул.

— Ага! Говорил же я тебе! С изобретениями Френсиса нужно держать ухо востро.

— Так что в нем есть? — не унимался я.

Френсис пожал плечами.

— О, капелька бренди…

— И?

— … чуть-чуть водки…

— И?

— … немного сидра…

— И?

Френсис визгливо расхохотался.

— Ой, я уже всего и не упомню. Итак, чуток одного, щепотка другого.

— Зря ты не записал, — вознегодовал Питер. — Сегодня ты самого себя превзошел.

— А что положено в основу? — настаивал я. — Бензин?

Педики так и покатились со смеха.

— Ладно, — махнул рукой я. — Я покажу вам, как работает машинка, пока ещё хоть смутно различаю, где она находится. Сначала — лапки. С помощью этой вы можете…

Я углубился в демонстрацию.

Прикончив за следующие полчаса ещё два или три стакана адского зелья, я научился летать. Во всяком случае, мне удавалось совершенно запросто парить дюймах в трех-четырех от пола. Голоса доносились до меня гулко и раскатисто, словно раздавались в длинном и извилистом туннеле; мой собственный голос слышался со стороны — слева и почему-то чуть сзади. Все это я говорю вам лишь для того, чтобы вы поняли — назюзюкался я просто вусмерть.

Не помню, когда стали прибывать гости, но время от времени из голубоватой дымки выплывали очки… или борода, которые участливо интересовались, летаю ли я, и несли какой-то вздор. Я, пошатываясь, добрел до туалета, а потом заблудился и оказался на кухне. Решив передохнуть, я привалился к двери.

— Тебе помочь, киска? — спросил вдруг какой-то тощий тип с козлиной бородкой и с рогами.

Я хихикнул, и рога исчезли.

— Ты уже его видел? — спросил козлобородый, тыча в меня сухой лапкой со стаканом.

— Пунш? — спросил я.

Козлобородый прыснул и возвел глаза к потолку.

— Фильм, глупыш.

Его голос дрожал от возбуждения.

— Какой фильм? — глупо спросил я.

— О, черт! — поморщился тощий. — Ты что, совсем ничего не знаешь?

Я покачал головой, ожидая, что она вот-вот оторвется и утонет в пунше.

— Френсис достал новую пленку! — счастливо поведал козлобородый. "Голубой хлыст против Мак-Таггерта"! Все только о нем и говорят.

— Неужели? — проблеял я.

— Да, это штучка похлеще, чем "Ровно в девять"! Его-то ты видел?

— Нет.

Тощий пришел в ужас.

— Ну, ты даешь… — Он подлил мне пунша и прошептал: — Может, посидим вдвоем?

— А?

— Ну, во время фильма. Френсис уже устанавливает экран.

Он ткнул пальцем в сторону гостиной, а я вдруг почувствовал, что отрубаюсь. Отмахнувшись от козлобородого, я выбрался в коридор и, пошатываясь, побрел вдоль стены. Проковыляв пару миль, я увидел перед собой дверь. Потянувшись к ручке, я промахнулся и упал на четвереньки. Затем нащупал ручку, нажал и провалился в спальню. В ноздри шибанул запах дорогих духов.

— Господи, нигде покоя нет! — пропищал кто-то с кровати.

— Отваливай, приятель! — присовокупил его дружок.

Я ползком выбрался в коридор, с трудом встал, привалился к стене и пополз дальше. Наткнувшись на какую-то дверцу, я ввалился в неё и очутился в чуланчике, в углу которого стоял крохотный диван. С радостным воплем я запер дверь на ключ, торчавший изнутри, плюхнулся на спасительный диванчик и провалился в небытие.

Я показывал шаху Попитинии, пригласившему меня провести мой двухнедельный отпуск в своем стамбульском гареме, на какие чудеса способна "макси", когда меня разбудил адский грохот.

— А ну открывай! — прогромыхал зычный бас. — Мы знаем, что ты там! Считаю до пяти!

Мое сердце заколотилось сразу по всему телу. Я не имел ни малейшего представления, где нахожусь.

— В чем дело? — проскрипел я.

— В чем дело! — передразнил бас. — Джордж, там ещё один! Он желает знать, в чем дело.