След зверя (СИ) - "-Avalanche-" Страница 4

Вечерело. Снег стал просто стеной валить. В двух шагах ничего не видать.

Вернувшийся на зимовье Мизгирь, громко чертыхаясь, вошёл в хижину. А там печь остыть успела, наготовлено еды на несколько дней, но пусто. Волноваться не стал, небось, на охоте пропадал Деян. Погода-то с утра была хорошая. Небо до обеда сплошная синь, мороз не слишком лютовал, самое оно для охоты на пушного зверя. Решил Мизгирь пока суд да дело печь истопить, гостинцы разобрать, да чай с липового цвета запарить. Вдруг Деян вернётся. Хотя лучше, чтобы тот место укромное в лесу нашёл, костерок развёл и сидел на месте. А то ведь в такое ненастье заплутать можно да с диким зверьём повстречаться. А от лютых волков только огонь и спасёт.

Уставшие Деян и Снежан, наконец, вышли на широкую поляну к темной одинокой избе. Света в окне не было, дыма из трубы тоже. Кругом тишина и как-то уныло, словно в жилище нет никого. Оборотень кинулся было к двери, но был остановлен сильной и твёрдой рукой охотника.

— Я первым пойду, Снеж. Не дуйся, как мышь на крупу, так лучше. Доверься моему опыту.

Вскинулся было Снежан, да быстро потух. Отошёл в сторону, пропуская вперёд Деяна. В сенях никого не было, на студёной задней части избы тоже. Однако не успел охотник вступить в горницу¹¹, как рядом раздалось яростное шипение и низкое рычание зверя. Буквально в нескольких шагах золотом светились глаза дикой рыси.

— Ардаш, это я, не рычи, — раздался тонкий голос из-за спины Деяна, в котором были слышны слёзы. — Не бойся. Этот охотник хороший, он поможет. Я так переживал.

— Не вздумай реветь, — резко сказал Деян, снимая с плеч сумки. — Нужно печь топить да чугуны с водой ставить. Я чую запах гнилого мяса. Уговори брата перекинуться. Надёюсь, ещё не поздно что-то делать.

Охотник обернулся, нашёл на окне плошку с самодельной сальной свечой и поджёг запалкой фетиль.

— Есть ещё плошки и свечи? — спросил он.

— Есть. В шуфлядке¹² стола. А ещё есть берёзовые и дубовые лучины под печью. Светцы¹³ на полке возле двери, — ответил Снежан, направляясь к настороженно наблюдавшему за незваным гостем Ардашу.

Он присел возле брата на косточки, низко склонился и стал что-то шептать ему на ухо. Деян же быстро принёс из угла сеней сухих дров, достал смольняк, поджёг от свечи и сунул в печь. Огонь быстро перекинулся на дрова, заставив Деяна довольно хмыкнуть и потереть руки. Он обернулся, подхватил с узкой кутной лавки вёдра и вышел на улицу. В избу вошёл с полными вёдрами снега, пересыпал в чугуны и ухватом направил в печь. Затем громко сказал:

— Снежан, нужна чистая тканина. Лён будет в самый раз.

— Там в сундуке возле стола посмотри, — последовал незамедлительный ответ.

Охотник поджёг лучину и прошёл в светлицу. Быстро с большого сундука убрал шкатулку и откинул тяжёлую крышку. На такое самоуправство со стороны незваного гостя снова раздалось яростное завывание.

— Потом ругаться будешь, когда чистить раны и штопать буду, а сейчас побереги силы, — ни на кого не глядя, сказал Деян.

Он нашёл то, что искал, вставил лучину в светец, а потом обеими руками взялся за добрый моток ткани и резким движением оторвал добрый кусок. Ножом разрезал его ещё на несколько частей и вернулся к печи. Забросив ткань в один из чугунов, он присел на стул возле окна. Нагнулся, поднял с пола небольшую холщёвую сумку и стал рассматривать мешочки с травами, которые прихватил с собой. Кое-что отложил, остальное снова спрятал. Вдруг с другой половины избы раздался болезненный протяжный стон, заставивший охотника насторожиться и посмотреть в сторону большого массивного ложа.

— Деян, Ардаш согласен. Сейчас перекинется — и посмотришь. Ему очень больно, — всхлипнул Снежан.

— Добре. Сейчас руки помою и подойду, — спокойно ответил охотник, а у самого в груди защемило. — Только бы всё получилось, — думает.

Подошёл он к лежавшей на домотканой радюшке¹⁴ рыси на деревянных от волнения ногах. Поставил плошку со свечой рядом на стул и стал рассматривать оборотня.

«Да, цвет кошачьего меха и в самом деле красивый — палево-дымный», — подумал Деян.

В ответ кот тоже внимательно посмотрел на Деяна, а в глазах насмешка чудится. Мол, куда тебе, молодому да безбородому, знахарским делом заниматься.

— Так, котейка, вижу: не рад ты мне. Но никого другого здесь нет, так что придётся довериться мне.

Зверь как-то шумно выдохнул, выгнулся всем телом, словно судорогой свело, как перед падучей болезнью, и вот перед Деяном уже не рысь лежит, а голый парень. По лицу похож на Снежана, только постарше будет.

«Вот те раз! Неужто все нелюди такие красивые?! А ведь и правда любимцы старых богов, глаз не оторвать! — подумал восхищённо охотник. — Кожа белая и чистая, волосы, что серебро, а черты лица без малейшего изъяна. У нас не каждая девка красотой похвалиться может, а тут парень — загляденье. Этот всех наших незамужниц с ума бы свёл».

— Ну что? — послышалось робко с боку.

— Пока ничего. Помоги мне повернуть его на живот. Он, видать, от боли обеспамятел.

Вдвоём они тихонько повернули худое жилистое тело в нужное положение, и Деян смог рассмотреть раны. На ноге ничего страшного не было. Оборотень сам смог дело недурно выправить. А вот на бедре и спине — дело дрянь. Охотник нахмурился и покачал головой. Как хорошо, что знахарка Урмила приходилась ему родной тёткой. После смерти матери, когда отец снова женился, он, почитай, всё время торчал у неё. И чего только не насмотрелся, лежа на полатях да глядя сверху, как тётка ловко двигается по избе, готовя отвары, вправляя кости или штопая какого-нибудь бедолагу. Многие чудодейственные сборы трав выучил, готовил сам мази, когда Урмила занята была. Новой жене отца не до него было, со своими бы детями управиться. Так и жил на две избы до пятнадцати годков, пока отец не стал брать его с собой на охоту. Пришлось переселиться в отцовскую избу — так сподручней. Но тётку не забывал: то зайца, то рябчика, то куропаток ей с охоты приносил. Мачеха бубнела, но громко голос не подавала, отца побаивалась. Тот знал, кому доглядом за старшим сыном обязан, потому и сам помалкивал, и жене воли трепать языком не давал. А не так давно Деян и вовсе перебрался в дедову хату, чтоб не пустовала. Деда младшая сестра отца к себе в соседнюю деревню забрала. Больно стар стал и немощен.

— Да, дела… Думаю, вскрывать нарывы придётся. Кожа вокруг синюшная и вздулась. Зараза в раны, как пить дать, попала. Хорошо, что Ардаш не в себе: больно это и долго. Но по-другому никак. Ничего, кот, потом благодарить будешь. Так мне всегда тётка Урмила говорила, когда в очередной раз выхаживала.

— Эта знахарка, что травки по лесу собирает, тебе роднёй приходится? — спросил крутившийся рядом Снежан.

— Ага, сестра матери. Она многому меня обучила. Нарывы лечить несложно, правда тут другое дело. Потом раны ещё чистить от гноя придётся и зашивать. Снежан, сейчас не путайся под ногами. Иди и сядь возле печи на скамью. И чтобы тихо. Понял?

— Поди, не дурак. Ты только помоги ему, — и тут же развернулся и пошёл прочь, тихонько всхлипывая.

Деян принёс от печи пузатую закрытую баночку, достал из малого холщёвого мешочка на поясе коробочку с конским волосом и иглой. Сходил за большим чугуном и поставил на пол. Затем за вторым, который поменьше, насыпал в него травок и прикрыл рушником¹⁵. После из большого чугуна вытащил ткань деревянной ложкой и переложил в чистую глиняную посуду. В кипяток опустил свой острый охотничий нож, остриём вниз. Подождал немного и вытащил. Льняную тряпицу отжал, посмотрел внимательно на Ардаша и едва не вызверился¹⁶ от досады. Оборотень за это время пришёл в себя и теперь с ухмылкой на губах и золотым взглядом смотрел в упор на охотника.

— Ну, коль очнулся, то приготовься. Говорю как есть: будет больно. Я разрежу нарыв на спине, выпущу заразу, обмою, почищу, зашью. Не дёргайся. Вот деревянная палочка, зажми зубами. Так зубы не покрошишь.

Ардаш палочку в зубы взял и гордо отвернул голову в другую сторону. Знатно напрягся, когда почувствовал, как лезвие ножа коснулось кожи. А дальше проследовал всплеск боли, что заплясали цветастые круги перед глазами.