Я всегда буду рядом (СИ) - "Noniko_27" Страница 4

— Вполне в духе этих паникёрш.

— Как-то ты подозрительно спокойно реагируешь… Ты что-то знаешь?

— Да, и ты скоро узнаешь.

***

Маленькая ссадина на указательном пальце тянулась от ногтя до сустава, переходящего в третью фалангу. Аннель провела подушечкой большого пальца по шершавой неровной линии и подковырнула ногтём корочку на болячке. Но вместо ожидаемой крови увидела полоску новой, ещё бледно-розовой кожи.

Под окнами пронеслась машина скорой помощи, вспоров тишину кабинета пронзительной сиреной. Перед глазами пронеслись картины с задыхающимися, бьющимися в агонии и изливающимися слезами людьми. Открытые переломы, рваные раны, пулевые ранения. И как за чью-то драгоценную жизнь отчаянно сражались парамедики, с серьёзными лицами, измазанными чужой кровью.

— Что вы чувствуете, когда думаете о переменах на работе? — спросил ненавязчивый, хорошо поставленный голос.

— Мне страшно, — ответила Аннель, не отрывая взгляда от своих рук.

— Чего именно вы боитесь?

— Не знаю… мне просто очень тревожно. Привыкать и подстраиваться под нового человека. А если он окажется плохим человеком? Да, я понимаю, что в любой момент могу уволиться и уйти из-под его влияния. Но есть же такие люди, которые вроде вредят, но недостаточно сильно, чтобы разорвать эти порочные отношения. Приходится терпеть мелкие трудности, пока тебя гоняют в соседнюю кофейню, поскольку в местной начальника не устраивает тип используемой арабики. Закрывать глаза на щепетильные и неприятные ситуации, когда приходится прикрывать любовные похождения начальника от внезапно заявившейся на работу жены. Тебя вынуждают врать, лебезить и испытывать презрение к самому себе. И вроде всё это мелочи, но даже они накапливаются в снежный ком, который однажды может снести тебя с ног.

— Но вы всегда можете снова подняться на ноги.

— Если ничего не сломаю в процессе падения, — мрачно усмехнулась Аннель. — А со сломанной шеей подняться на ноги весьма проблематичное занятие, скажу я вам. Сколько занимает реабилитация подобных травм? Год? Два?

— И снова вы это делаете, — деликатно улыбнулась психотерапевт. — Активируете свою защитную реакцию и уходите от неприятной темы.

— Да потому что сейчас это бессмысленно обсуждать. Как ни сотрясай воздух словами, мои страхи никуда не уйдут. Тем более не безосновательные страхи. Или вы хотите сказать, что среди тех, кто добрался до власти, одни сплошь одуванчики?

— Ваша проблема в том, что вы всегда ориентируетесь исключительно на неблагополучные сценарии, которые базируются на ложном фундаменте, состоящем из негативных представлений об окружающем мире и населяющих его людях. И у нас никак не получается вывести вашу экзистенциальную позицию из состояния: «Я не в порядке — Ты не в порядке».

— Проще говоря, я — пессимистка, которой надо стать оптимисткой?

— Реалисткой. Нужно не заменять негативные представления на позитивные, а обрабатывать информацию по мере её поступления и адаптироваться к той среде, в которой вы оказались без вреда для ментального здоровья.

Захотелось горько усмехнуться, услышав до оскомины приевшиеся за годы слова. Доктор Ландау помогла ей выйти из тяжёлого состояния, нарекла новым именем и теперь продолжала консультировать уже по проблемам более бытового характера. Найти своего специалиста не так уж и просто. Поэтому, несмотря на высокую цену беседы, Аннель продолжала посещать её кабинет с неизменной регулярностью.

Эта маленькая женщина средних лет на тонком носу с кончиком в виде пуговки носила вытянутые каплями очки в чёрной тонкой оправе. Она не отличалась улыбчивостью или угрюмостью, красотой лица или уродством отдельных черт. В её внешности преобладала какая-то невыразительная безликость. Не невзрачность, как у церковной мыши, а именно намеренно созданная нейтральность, призванная сместить акцент с внешности на внутреннем содержании.

— Симпатичная кофточка, — отметила Аннель, разглядывая блузку благородного коричневого цвета с лёгким сатиновым отливом. — Я похожего фасона на прошлой неделе искала. Могу узнать, где вы её купили?

— Шила на заказ. Полагаю, на сегодня мы закончили, — она поднялась из кресла, стоящего напротив софы, и пересела за письменный стол. Подтянула к себе раскрытый ежедневник, аккуратно сняла с позолоченной ручки колпачок и вопрошающе посмотрела на неё. — На какое число вас записывать?

— Пока не знаю. Следующая неделя скорее всего выдастся суетливой. Там, если у меня сменится руководство, а дядя не прозрачно намекнул, что оно с большой долей вероятности сменится, то даже не знаю, насколько загружен будет мой новый график. Давайте пока ориентироваться на пятнадцатое декабря.

— Хорошо, если ваши планы изменятся, пожалуйста, поставьте меня в известность хотя бы за пару дней.

— Да, конечно.

Аннель подошла к вешалке, стоящей в углу кабинета. Накинула на плечи пальто, ещё пахнущее химчисткой, и, прихватив сумку, уже направилась к двери, когда её вдруг окликнула психотерапевт:

— Аннель, — заглядывая ей в глаза, она с едва уловимым беспокойством в тоне уточнила: — Вас точно не беспокоят мысли иного толка?

— Нет, те самые мысли меня уже давно не беспокоили.

— Как вы засыпаете?

— Зависит от того, насколько стрессовым выдался у меня день. Но бессоницы нет.

— В таком случае, увидимся через неделю, если у вас не поменяются планы.

— Если мне не потребуется досрочная консультация — это уже будет замечательной для вас новостью, — усмехнулась Аннель, открывая дверь. — Хорошего вечера, доктор.

========== Вторая глава ==========

Ветер трепал её распущенные волосы, пока Аннель стояла перед стеклянным сорокаэтажным зданием с пустым стаканом из-под кофе, задрав голову к небу. Ослепляющие лучи рассветного солнца скользили по зеркальной глади, то выглядывая, то прячась за тяжелыми кучевыми облаками. То подсвечивали силуэт здания, погружая его в ореол блеска и шика, то возвращали в серую и унылую обыденность. И эта игра света выглядела, как наглядная демонстрация взлётов и падений, совсем как у неё в жизни, в которой наступило очередное затмение.

С сегодняшнего дня сотрудников их компании ждали крупные перемены. Уже в первой половине дня должна объявиться группа, отвечающая за реорганизацию. Эффективность работы всех без исключения отделов будет проанализирована, каждый фантик тщательно исследован под лупой, а работники, от директоров до уборщиц, обязались пройти переаттестацию. И как только сбор данных закончится — посыпятся головы.

В фойе бизнес-центра с самого утра образовалось столпотворение. Люди разбились на мелкие стайки и что-то шумно обсуждали, из-за чего гвалт стоял, как на рынке. Из самой крупной толпы, собравшейся возле доски с объявлениями, отделилась Джулия и энергично зашагала к ней навстречу.

— У меня такие новости! — взволнованно выпалила она с горящими от возбуждения глазами, отчего зеленца в них словно подсвечивалась изнутри. — Хотя, нет. Пойдем, ты обязана сама всё увидеть!

— Ещё даже рабочий день не начался, а в тебя уже кто-то батарейку засунул.

— Откуда ты знаешь? — её лицо вытянулось в искреннем изумлении.

— Что? — растерялась Аннель. А затем до неё дошел смысл сказанного, что моментально связался с румянцем на скуластом лице подруги, и она поморщилась: — Нет. Не смей! Я не желаю ничего знать о ваших грязных игрищах с Питом. Серьёзно. Не смей меня просвещать в эти подробности.

— Да я и не собиралась. Просто немного удивилась тому, как ты точно подметила, что я сегодня с виб…

— Да твою же ж мать!..

— Ладно-ладно, я пошутила, не заводись, бурундучок, — звонкий смех Джулии привлёк внимание компании мужчин, стоявших неподалёку. Молодой парень, явно из стажёров, набранных этим летом, засмотрелся на её улыбающееся лицо. А она, заметив его по-наивному чистый интерес, недвусмысленно подмигнула ему с похотливой ухмылочкой и, подхватив её под локоть, потащила к доске с объявлениями. — Но новости и правда бомба! И чем быстрее ты их примешь — тем лучше для тебя.