Содержанка Страница 4

Сжимаю костыль. Представляю, как отбрасываю его и бегу. Бегу быстро-быстро!

Забираюсь в машину, пока еще нашу, и смотрю в окно.

— Тебя в университет?

— Домой.

— Ива, учеба в самом разгаре. Раз ты больше не тренируешься, нужно посещать занятия в полную силу. Уверена, это бы отвлекло тебя. Студенческая жизнь, новые знакомства. Парни! О, я обожала! Единственное, о чем жалею, — что так рано встретила твоего отца. Хотя тогда бы у меня не было тебя. Значит, ни о чем не жалею...

Мама продолжает болтать, стараясь развеселить, и я улыбаюсь, чтобы не расстраивать ее. Выхожу у университета, машу рукой. Едва внедорожник скрывается за поворотом, ковыляю на остановку. Не могу я там находиться. На меня смотрят абсолютно все. Столь активное сочувствие хуже насмешек.

В автобусе достаю наушники и включаю на телефоне запись своего последнего выступления. Прокручиваю его снова. Снова и снова. И снова. И снова.

***

После возвращения Алла Теодоровна приглашает в гости. Оставив костыль у входа, я, выпрямив спину, прохожу в кухню.

Стинг, небольшая собачка породы бишон-фризе, несется навстречу и начинает ластиться. Приседаю и с радостью глажу, сюсюкаясь. Почти не морщусь от стрельнувшей боли.

Алла Теодоровна тем временем готовит чай, накрывает на стол.

Каждый раз при общении с Андреевой переполняет величественный ужас, смешанный с восхищением. До сих пор не знаю, чем я понравилась ей девять лет назад, но после соревнования она пригласила нас с мамой на разговор. Помню этот невероятный трепет и стыд за дешевый купальник, за ошибки, которые допустила.

Алла Теодоровна сказала маме, что я невероятно женственная и грациозная для своего возраста. И что никто из выступающих сегодня не слышал музыку так, как слышала ее я. Андреева предложила переехать в Москву. Дальше была сложная ночь, мы с мамой долго обсуждали, спорили, а утром дали положительный ответ.

Места в общежитии не было, и тренер запросто поселила меня у себя на диване. Безоговорочно поверила в совершенно чужого человека! Благодаря ей мы с мамой имеем всё, что имеем. Алла Теодоровна — совершенство.

Когда я присаживаюсь за стол, она сразу переходит к делу:

— На Олимпийские игры ты не едешь.

Опускаю глаза и вжимаю голову в плечи. Слезы текут ручьем, но тренер не обращает внимания, она привыкла к этой моей особенности.

— Еще целых три недели, это много. Я справлюсь.

— Нет, не успеешь. Я говорила с врачом. Если ты вернешься к тренировкам прямо сейчас, есть вероятность, что останешься вообще без ноги. Я не могу так рисковать.

— Я могу. Мне двадцать один, я взрослая. И полностью беру на себя ответственность...

— Исключено, — отрезает Алла Теодоровна.

Волоски встают дыбом. Спорить с ней невозможно в принципе. Это недопустимо, да и... нереально. Не могу себе подобное представить. Шепчу:

— Простите. Простите меня, пожалуйста.

— Ива… — Ее голос становится теплее. — Ты моя девочка на веки вечные. Как бы ни сложилось, ты всегда будешь моей дочерью. Моим лучиком. Одна из красивейших гимнасток мира. Я когда тебя увидела, сразу поняла: эта, с неправильной осанкой и в перешитом дрянном купальнике, моя.

Плачу против воли. В этом плане я всегда завидовала Лене — как бы больно ни было, ни слезинки. Я делала не хуже, но при этом рыдала.

— Следующие игры через четыре года, мне будет уже целых двадцать пять.

— Да. И с твоими травмами мы просто не доживем.

Беру салфетку, вытираю щеки.

— Что же мне тогда делать?

На самом деле хочется лечь, закрыть глаза и исчезнуть. Но вслух я не могу такое сказать.

Алла Теодоровна включает видео, на котором мне двенадцать. Стою с первой значительной золотой медалью, свечусь счастьем. Шишка на голове затянута так сильно, что улыбка еще шире кажется. Бойко даю интервью. Рассказываю, что мечтаю стать чемпионкой и найти любовь всей жизни.

— Это я тогда «Сумерки» прочитала, — оправдываюсь. — Была под впечатлением.

— Если с первой мечтой не получилось, то стоит обратиться ко второй, Ива. Вечером у тебя свидание с мужчиной.

— Что?! — Округляю глаза.

Шок такой сильный, что перестаю плакать.

— Мы сейчас допьем чай, и я подберу для тебя подходящую одежду и макияж. Расскажу, что за мужчина.

Пульс ускоряется, сердце тарабанит как безумное. Тема мужчин всегда была табуирована. Спорт на первом месте.

Следом осеняет: Алла Теодоровна хочет от меня избавиться. Как ненужный товар, спихнуть с глаз.

— Лена с Таней тренируются, а я... — Щеки пылают. — Ни за что. Дайте мне шанс. Я лучше сама себе ногу ампутирую, чем...

Алла Теодоровна смотрит в глаза, я мгновенно закрываю рот. В голове стучит: «Вечером. Встреча этим вечером. Она обо всем договорилась».

— Так, Ива. Давай-ка пробежимся по пунктам, о чем точно не стоит говорить с мужчиной на первом свидании...