Пэппер Винтерс - Долг по наследству (ЛП) Страница 4

— Поздравляю, дорогая Нила.

Вон отпустил меня, оставив свое братское объятие для такого же отеческого. Я обняла папу. Арчибальд Уивер все еще обладал отличительным знаком Уиверов — густыми черными волосами, прямой осанкой, острым умом и очень красивым лицом. С годами он стал только привлекательнее.

— Эй, я не думала, что ты успеешь вовремя, — я отстранилась, и вдохнула его терпкий одеколон. Мне было жаль, что мамы не было с нами, чтобы увидеть, как он эволюционировал от безумного родителя до фантастической системы поддержки. Я никогда не понимала, почему мы не были близки, когда я была ребенком. Он был мрачным, сварливым и... потерянным. Но он никогда не вываливал на нас с Воном то, что его волнует. Он оставался строгим отцом-одиночкой, который воспитывал нас с одиннадцати лет.

— Мне удалось попасть на другой рейс. Не мог пропустить такой важный для тебя показ.

Яростно вибрируя, пришло еще одно сообщение, я задрожала и заблокировала все мысли об этом незнакомце, который пытается привлечь мое внимание.

— Я рада. Несмотря на то, что все, что ты увидишь — это, как твоя дочь идет по подиуму в тени потрясающих моделей, а потом под конец теряет сознание.

Мой отец засмеялся, его критический взгляд оценивал мой наряд.

— Корсет, тюль и новый материал цвета полуночной галактики — сомневаюсь, что кто-нибудь затмит тебя.

— Помоги убедить ее присоединиться ко мне сегодня вечером. Мы могли бы сходить куда-нибудь все вместе, — сказал Вон.

Прекрасно. Еще один вечер с двумя мужчинами, от которых я не могу сбежать, чтобы обзавестись реальными отношениями.

Частенько я ощущала себя котенком, которого воспитывают два тигра. Они никогда не позволяли мне повзрослеть. Никогда не позволяли сформироваться моим собственным когтям, или отточиться клыкам.

Мой отец кивнул.

— Твой брат прав. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы собирались вместе. Давай сегодня сделаем это. Часть твоих лучших работ продемонстрирована. Я очень горжусь тобой, Нила, время отпраздновать это.

Я вздохнула. Взглянула поверх его плеча, и заметила последнюю модель, которая исчезла за кулисами, ее шлейф с серебряными звездами и органзой, выглядел, будто она упала с небес.

Это знак для меня.

— Прекрасно. Звучит супер. Я не могу сказать «нет» своим двум дорогим мужчинам. Дайте мне все закончить, и я расслаблюсь. Обещаю, — я потянулась и поцеловала его в щеку. — Скрестите пальцы, чтобы я не упала и не разрушила свою карьеру.

Отец широко улыбнулся, проскальзывая в любимую и хорошо известную персону Текса — сокращенное от Текстиль — прозвище, которое у него было всю жизнь.

— Тебе не нужна удача. Иди, срази их наповал, — его карие глаза поблекли. Меланхолия, которую я уже так привыкла в них видеть, поглотила его полностью, спрятала его веселое настроение. Это было его проклятье. Наше. Всех нас.

С тех пор, как мама развелась с ним и испарилась, мы изменились.

Вон чмокнул меня в щеку:

— Я помогу тебе пробиться через толпу.

Я улыбнулась двум самым важным мужчинам в моей жизни, прежде, чем начала пробираться через давку тел к маленькой лестнице, которая находилась сбоку от подиума.

Организатор с наушником, безумными светлыми кудряшками и записной книжкой с загнутыми уголками страничек, взвизгнула, когда ее глаза нашли меня:

— А! Я отправила человека, чтобы найти тебя. Твой выход. И уже прямо сейчас.

Вон захихикал:

— Подожду тебя здесь, — он исчез в живом организме, который был голодной толпой, оставив меня во власти Светлых Кудряшек.

Приподняв огромный шлейф своего платья, я поднялась по ступенькам, надеясь, что несмотря ни на что, не упаду в обморок.

— Да, знаю. Вот поэтому-то я здесь.

— Спасибо, Боже. Хорошо, иди сюда, — она потащила меня, пока я не встала там, где надо. — Через тридцать секунд я подам тебе знак.

Девочка была ненамного моложе меня. Я совсем недавно отметила свой двадцать четвертый день рождения, но после того, как в шестнадцать окончила школу, пошла по стопам своей семьи и совершенствовала свои навыки дизайнера. Я ощущала себя намного старше, сварливее, и у меня не было никакого желания кому-то понравиться.

Я люблю свою работу. Я люблю свою работу.

И это было правдой. Я любила свою работу. Я любила преобразовывать простые ткани, которые поставлял отец, в произведения искусства, с помощью аксессуаров, драгоценных камней, шелка и страз, которые привозил мне брат, когда не дефилировал по подиуму. У нас был по-настоящему семейный бизнес. Который я любила и ни на что не променяла бы.

Я ненавидела общественное внимание. Я всегда была домоседкой. Не по-своему желанию, а потому, что мой отец никогда не позволял мне ходить на свидания.

Говоря о свиданиях...

Мои пальцы жаждали схватить телефон, чтобы побаловать себя порцией флирта.

Девушка кивнула, прижимая наушник сильнее к уху.

— Поняла. Отправляю, — вытягивая руку, она добавила: — Вперед. Твоя последняя модель готова. Выходи на подиум.

Я кивнула, подобрала плотный черный материал платья с перьями и драгоценными камнями, в которое была одета. Абсолютно непрактичное. Настоящий «от кутюр». Просто кошмарное, чтобы носить, но эффект мягких тонких перьев и блеска чёрных страз выделяли мои волосы лучше, чем какой-либо другой цвет.

Некоторые говорят, что цвет отражает твое настроение.

Я выражала черный протест.

Он придавал мне силу и смелость, там, где её не было. Предоставлял сексуальность женщине, которая всю свою жизнь была защищена сверх опекающим отцом и братом собственником.

Если бы не Дарен и та единственная ночь, в которую я слишком много выпила, я бы до сих пор была девственницей.

Я встала на середину подиума, и натянуто улыбнулась модели, которую выбрала, чтобы нарядить в основной предмет моей коллекции.

Сердце затрепетало, влюбляясь, как обычно, в платье, которое я создала с обожанием. Платье, надетое на девочку с нулевым размером, и мерцающее в подсветке переполненной комнаты, было революционным. Моя карьера выйдет на новый уровень. В моём сердце не было гордости, там зародилось облегчение. Облегчение оттого, что я никого не подвела, включая себя.

Я сделала это.

Независимо от того, что я нервничала, я сделала то, в чём всегда нуждалась, и увековечила своё имя, несмотря на огромное наследие семьи и империи Уивер.

Коллекция была моей.

Каждая вещь, от сумочек до обуви и шарфов, были моими.

Нила.

Только моё имя. Я не хотела использовать власть нашего наследия. Я не хотела никого подводить в том случае, если потерплю неудачу. Но теперь я хотела отделить свой успех и приумножать его. Хотя это было абсолютно несправедливо, поскольку брат и отец были неотъемлемой частью этого бизнеса.