Л. А. Кейси - Доминик (ЛП) Страница 4

Я размышляла об этом, ожидая, пока Доминик передвинется на другой конец рабочего стола. Когда он отсел достаточно далеко от меня, я вставила наушники и снова включила музыку. Я чувствовала его взгляд на себе. Вероятно, он хотел досадить мне, но ему-то не было известно, что я была мастером в игнорировании людей.

После первых пяти минут и отсутствия какой-либо реакции с моей стороны, ему стало скучно, о чем я догадалась по тому, что он поднялся со своего места и подошел к учителю. Я видела, как мистер Келли указал Доминику на материал для работы, и поняла, что он собирался начать свой первый проект. Мне это понравилось: можно было надеяться, что он будет слишком занят и не станет снова надоедать мне.

К концу второго урока я отшлифовала все части новой шкатулки для косметики Бранны. Мне хотелось сделать её просторной, с большим количеством отделений. У Бранны было много косметики, так что она должна была ей понравиться.

Прихватив основные части, я направилась к столу с клеевым пистолетом. Затем взяла его в руки и, достав новую упаковку клея, установила её в задней части пистолета, после чего включила его. Я подождала две минуты, чтобы пистолет нагрелся и клей расплавился. Сложив части так, как я хотела, чтобы они выглядели, щедро смазала дерево клеем и крепко прижала их друг к другу.

Отложив клеевой пистолет, я отошла, чтобы посмотреть на свою работу. Я наклонилась и сильно надавила на дерево, выдавливая все пузырьки воздуха из свободного пространства между деталями, а затем использовала свободную руку, чтобы взять кусок картона, с помощью которого убрала излишки сейчас уже чуть теплого клея. Потратив на это что-то около двадцати секунд, я взяла наждачную бумагу и прошлась по местам, которые пропустила. Делая это, я чувствовала, что за мной наблюдают, поэтому обернулась через плечо и увидела, что несколько парней в классе смотрели на меня, и это совсем мне не понравилось. Некоторые, казалось, забавлялись чем-то, в то время как другие усмехались Доминику, а тот, в свою очередь, усмехался мне.

— Что смешного? — спросила я, вытаскивая наушники.

— Ничего, — в один голос ответили парни и вернулись к своей работе.

Это, очевидно, что-то значило, поэтому я посмотрела на Доминика.

— Что ты сделал, Факфейс?

Доминик удивленно приоткрыл рот, услышав моё оскорбление, прежде чем спросил:

— Факфейс? Это низко, Брона.

— Что ты сделал, Доминик? — повторила я сквозь сжатые зубы.

Доминик ухмыльнулся и сказал:

— Я всего лишь сделал фото.

Я мысленно посчитала до десяти.

— Фото чего? — в конечном итоге спросила я.

— Не скажу. Я буду настоящей задницей, если признаюсь, — усмехнувшись, ответил Доминик.

Я сжала руки в кулаки и уже подумывала о том, чтобы врезать этому недоумку, но все же вернула наушники на место, полностью проигнорировав его. Я знала, что он сфотографировал мою задницу. Это было очевидно, учитывая его слова и то, как парни посмеивались и ухмылялись ему.

Я заставила себя не думать об этом.

К черту его и этот школьный день!

— Что за фигня творилась с твоей задницей всю неделю, Брона? — прокричал голос Бранны, и в тот же миг одеяло было жестоко сдернуто с моего тела.

Мгновенно проснувшись, я застонала от раздражения и усталости.

Мне всего-то хотелось, чтобы меня оставили в покое и дали поспать!

— Бранна, убирайся, я вообще-то сплю! — промычала я в подушку, не размыкая глаз.

Почувствовав сильный удар по заднице, я вскрикнула и резко приняла вертикальное положение, поднявшись на кровати в полный рост.

— Это жестокое обращение с детьми! — прокричала я Бранне, которая, стояла возле моей кровати со скрещенными на груди руками и смотрела на меня, прищурив глаза.

Чёрт.

В её взгляде не было ни намека на шутку.

Я где-то напортачила.

— Что я сделала? И вообще, почему ты стоишь тут, будишь меня и к тому же бьешь? Я твоя младшая сестренка, ты не должна...

— Перестань, я слышала, как сегодня утром ты выключила будильник и вернулась в постель. Ты прогуляла школу, а это не круто, совсем не круто. Ты словно ходячий гормон с тех пор, как вернулась со школы в понедельник. Что с тобой случилось?

Я застонала. Мне не хотелось объяснять ей, почему всю неделю я была сама не своя.

— Ничего. Я просто нехорошо себя чувствую сегодня, вот и всё.

Я не врала ей. Я действительно чувствовала себя не очень хорошо, но вся правда была в том, что мне не хотелось идти в школу и снова иметь дело с Домиником, находясь при этом не в лучшей форме. Если бы Бранна узнала, что он задирает меня, то позвонила бы в школу, потребовав встречи, что поставило бы меня в неловкое положение. Или же узнала бы, где живет Доминик, и убила бы его. А это оставило бы меня без крыши над головой, потому что, технически, она владела нашим домом и за все платила. Плюс, убийство Доминика отправило бы её задницу в тюрьму «Маунтжой», и мне бы пришлось самой о себе заботиться.

— Я позволю прокатить этому на этот раз, потому что ты никогда не пропускаешь школу, но на будущее — всегда говори мне, если плохо себя чувствуешь, хорошо? Я вызову тебе доктора.

Я покачала головой.

— Это из-за месячных, думаю, это они делают меня такой раздражительной и капризной.

У меня и вправду вот-вот должны были начаться «эти дни», но пребывала в таком состоянии я не из-за этого, а из-за американского придурка по имени Доминик. После той первой встречи в школе в понедельник утром держаться так близко ко мне в течение учебной недели, как только возможно, стало его личной миссией, ведь он знал, как это действовало мне на нервы. Я даже влепила ему пощечину в среду, когда он схватил меня за задницу. По его словам, на ней был паук, и он просто смахнул его.

      Это было полнейшая хрень, и он прекрасно знал это. Этот придурок сжал мою ягодицу почти до боли, и именно поэтому на его лице играла усмешка, пока он пытался притвориться благодетелем. Да, я была благодарна, так благодарна, что оставила на его щеке приличный отпечаток ладони, который был заметен весь остаток дня, что заставляло его недовольно ворчать, а его брата — усмехаться.

Говоря об его брате, оказалась, что Дэмиен был полной противоположностью Доминика. Он был милым и не выводил меня. Я работала с ним в паре над научным экспериментом, и в течение этого урока он извинился за поведение Доминика и любезно попросил меня не следовать никаким планам по убийству его брата, которые я, возможно, строила, потому что он нравился ему живым и дышащим, хоть и совсем немного.