Блэквуд (ЛП) - Аарон Селия Страница 40

Шериф Кроу схватил меня за локоть и заглянул мне в глаза.

— Рори, отведи её наверх и согрей. Она выглядит так, будто сама вот-вот упадет.

— Нет, я в порядке, — ответила я, покачав головой, и взяла Гаррета за руку.

— Нет, ты не в порядке, — проговорил шериф, в глазах у него появилось беспокойство. — Рори, давай.

— Да, сэр.

— Я подожду скорую. Надеюсь, она скоро приедет, ждем, — проговорил шериф Кроу, который рылся в спортивной сумке, пока Рори помогал мне подняться на ноги. — А я пока проверю его рану. С ним всё будет в порядке.

Рори поддержал меня и повел к лестнице.

— Подождите, — шериф Кроу оторвался от сумки. — Вы кого-нибудь видели? Есть какие-то мысли, кто попытался стрелять в вас?

— Нет.

— Могло ли это быть еще одним несчастным случаем на охоте? — уточнил он, снимая шляпу и бросив её на маленький диванчик. — Случайный выстрел?

— Это было бы возможно, если бы был всего один выстрел. Но их было два.

Он покачал головой.

— Я начинаю задаваться вопросом, почему я взялся за эту работу. Что, черт возьми, здесь происходит?

Моя нога ударилась о нижнюю ступеньку, и я споткнулась. Я оперлась на Рори, пока он помогал мне подняться по лестнице. Раздавшаяся вдалеке сирена обещала помощь Гаррету, и я, наконец, смогла перевести дух, без страха, переполнявшего меня

— Я должна поехать с ним.

Рори обнял меня за талию, и так мы преодолели остаток пути вверх по лестнице в мою комнату.

— Посмотрим, что скажет шериф.

Я начала снимать пальто, затем взглянула на Рори.

Его лицо поникло, и он отвернулся к стене.

— Дай мне знать, если тебе понадобится помощь, — проговорил он таким тоном, будто всё ещё сохранял некоторую надежду, что увидит меня обнаженной.

Я рухнула на кровать и стала медленно стягивать одежду, пока не дошла до майки. Вой сирены стал оглушающим, а затем стих. По лестнице доносились голоса, и меня охватило облегчение. С Гарретом все будет в порядке. Я закрыла глаза, и мой мир померк.

Последнее, что я слышала, был голос Рори:

— Чёрт, тебя тоже задело.

***

— Рыжик?

Пальцы погладили моё лицо, спустились по подбородку и к шее.

Я поморгала, просыпаясь. Вдохнув специфический запах лекарств, я поняла, что я в больнице, а легкий свист аппаратов подсказал мне, что моё сердце всё ещё бьется.

— Гаррет? — позвала я, повернулась и увидела, что он сидит рядом со мной в инвалидном кресле. Вокруг его глаз образовались темные круги.

— Слава Богу, — он поцеловал тыльную сторону моей руки, его губы были намного теплее, чем когда я в последний раз прикасалась к ним.

Воспоминания о наших последних моментах вместе ударили меня как будто кулаком.

— У тебя все нормально? Ты потерял так много крови, — проговорила я и поняла, что он одет в такой же больничный халат, что и я, а на шесте рядом с ним был пакет для капельницы, прикрепленный к его руке.

— Я в порядке. Я выкарабкался благодаря тебе.

Он провел большим пальцем по моим губам. Они казались сухими и потрескавшимися.

— Как долго мы здесь? — спросила я и сильно заморгала, пытаясь избавиться от плавающих предметов перед глазами.

— Всего несколько часов.

— Мистер Блэквуд, пожалуйста, — услышали мы голос. В дверях стояла медсестра, скрестив руки на значке. — Нам нужно это сделать.

— Всего минуту, — ответил он. Его голос был еле слышен. — Мне нужно было её увидеть.

Я села, но боль в плече заставила меня упасть на подушки.

— Проклятие! — выдохнула я, когда боль утихла. — Чего она хочет?

— Операция, — ответила она. Серьезный тон медсестры повышался с каждым словом. — Мы вытянули воздух из его пробитого легкого, но оно не наполняется снова. Ему нужно его починить, но этот упрямец не хотел соглашаться на операцию, пока не увидит тебя.

Я прижала ладонь к его щеке:

— Ты потерял то немногое, что у тебя осталось?

Он улыбнулся и прижался губами к моей ладони.

— Может быть.

Как я могла подумать, что этот человек убийца? Любовь в его сердце сияла в его глазах, и я медленно наклонилась вперед, чтобы поцеловать его. Он ответил на поцелуй, затем отступил и тяжело вздохнул. Я взглянула на медсестру, которая покачала головой и посмотрела на Гаррета.

— Иди уже, упрямец, — проговорила я, указав подбородком в сторону медсестры. — Я буду здесь, когда ты выйдешь.

Он сжал мою руку:

— Я вернусь.

— Я знаю.

Медсестра подошла и разблокировала колеса Гаррета.

Я хотела спросить её, будет ли с ним всё в порядке. Нет, я хотела, чтобы она пообещала мне, что с ним всё будет хорошо. Я сдержала свой вопрос, и мои глаза наполнились слезами. Вместо этого я спросила:

— Как думаете, вы могли бы побрить его, пока он будет без сознания? Знаете, сослаться на протокол, порядок операции или что-то в этом роде?

— Я не вижу никакого вреда в том, чтобы спросить доктора Брауна, необходимо ли это с медицинской точки зрения, — улыбнулась медсестра.

Гаррет заворчал, когда она откатила его:

— Это не круто, Рыжик. Совсем не круто.

Слова, три слова, которые означали гораздо больше, чем просто набор букв, бились в моем сердце, требуя, чтобы я проговорила их. Но я не могла их сказать. Даже когда он бросил на меня последний проникновенный взгляд. Это было слишком рано, слишком напряженно.

Я откинулась в постели и слушала, как его увозят, легкий скрип колес на линолеуме становился все тише, а мои слёзы превратились в поток, который заглушил всё остальное.

Глава 24

— Мне нужно больше минетов, — сказал Гаррет, приподнявшись на диване, пока я поправляла ему подушки.

— Это пятый, нет, шестой раз, когда ты упоминаешь об этом с тех пор, как мы вышли из больницы, — ответила я, закончив устраивать его поудобнее.

Он ночевал на диване, чтобы не выпускать меня из виду днем. Я возилась по дому, убиралась и пыталась привести дом в порядок, — всё это время читая ему лекции о феминизме, а он соглашался и пялился на мои сиськи и задницу. Я не могла позволить, чтобы рана в плече тормозила меня и нарушала мои планы. Мне не терпелось вернуться в лес, чтобы осмотреть неглубокую могилу, которую я нашла.

— Думаю, что это обоснованная просьба, — сказал он и схватил меня за задницу, когда я закончила взбивать подушку и встала.

— Ты знаешь, что сказал доктор, — ответила я и сжала его запястье, а он попытался вырвать его у меня.

Сначала он сопротивлялся, но потом выругался себе под нос и отпустил меня.

— Когда мне станет лучше, я надеру тебе задницу собственной рукой, Рыжик!

Мое сердце дрогнуло от этой угрозы, но я приняла чопорный вид и строгим тоном сказала:

— Сначала тебе придется поймать меня.

Он потер щетину на подбородке, которая успела отрасти после того, как медсестра сбрила его бороду.

— Я всегда тебя поймаю. И тебе понравится каждая секунда твоего наказания, — проговорил он, а потом взглянул на моё плечо, — Как оно?

Я отступила ещё на шаг и стянула с себя майку.

— Намного лучше. Сегодня утром я сама сняла швы.

Мы уже неделю как вернулись домой из больницы. Силы Гаррета неуклонно возвращались, но доктор предостерег от любой интенсивной физической активности, пока легкое полностью не заживет. Так что, несмотря на ворчание моего пациента и моё собственное желание забраться на него сверху и трахнуть его как следует, нам пришлось подождать. Но это не означало, что я не могла подразнить.

Я опустила лямку своей майки ниже. Его глаза загорелись, когда он уставился на мою обнаженную кожу.

— Ниже, — велел он. Его строгий голос заставил меня прикусить губу.

— Я думаю, ты видел достаточно, — ответила я. Так тебе, паршивец. — Заживает великолепно, — ответила я и начала подтягивать лямку обратно.

— Не смей, блин, так делать! — он ткнул в меня пальцем, и обнаженные мышцы вдоль его торса напряглись от этого движения. — Покажи мне.