rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля Страница 41

Я с ужасом смотрю на нож - очень узкий, черное лезвие, покрытое рунами, черная рукоять. И кровь на лезвии, его кровь. А сейчас будет еще и моя. Мне нельзя отводить взгляд, он велел смотреть. Смотреть на все, смотреть ему в глаза до самого последнего момента, если я только не потеряю сознание раньше. Спокойно, уговариваю я себя, это не самое страшное, зарезать он меня не собирается. Он сказал, просто несколько небольших надрезов, чтобы магия между нашими телами текла более свободно. О, вот оно, он держит меня за локоть и наносит первый разрез чуть ниже левого плеча. Почти не больно. У меня, наверное, очень холодное тело - кровь кажется мне обжигающе горячей. Я будто со стороны наблюдаю, как она тонкой струйкой стекает к локтю. Второе плечо - то же самое. Теперь два косых разреза на груди, чуть выше сосков. Полная тишина, я даже слышу, как острое лезвие режет мою плоть. Он кладет ладонь мне на грудь - у него совершенно сосредоточенный взгляд, будто боится ошибиться - последний разрез чуть ниже того места, где сходятся ключицы. Неглубокий. Кровь медленно струится по моим рукам и груди. Мне очень холодно. Я не могу согреться.

Смотрю, не отрываясь, ему в глаза. Он тоже снимает халат, но я не буду разглядывать его тело. Не надо. Я должен видеть, как он наносит себе такие же разрезы, медленно, он совершенно спокоен и уж точно ничего не боится. Белая кожа, алые струйки…цветы на похоронах моих родителей - алые и белые бутоны.

И тут я ощущаю первый толчок магии и во мне, и в нем. Порезы, которые только что казались мне просто царапинами, начинают как будто чуть светиться, точно, пока совсем неярко. И от этого свечения мое тело будто пронзает волна жара. При этом мне по-прежнему очень зябко - холод, поднимающийся по моим босым ногам, сковал мое тело. Жар и лед.

Он резко разворачивает меня к алтарю и толкает вперед. Я ничего не соображаю. Вот оно, сейчас. Понимаю, что просто так мне на камень не взгромоздиться, но нет, под ногами ощущаю ступени. Блин, что он тут, действительно девственниц пачками в жертву приносит?

Я должен лечь на спину, это я помню. Потому что во время действа мне надо видеть его глаза. Если не потеряю сознание. Я бы с удовольствием немедленно грохнулся тут в обморок, пусть тогда насилует мое бесчувственное тело. Но тогда ничего не выйдет. Выйдет только, если я тут хорошенько помучаюсь - ни зелий, ни смазки. Наслаждайся, Поттер!

Камень тоже холодный, он абсолютно ровный, но мне кажется, он какими-то невидимыми гранями так и норовит впиться в мои худые лопатки, затылок, ну и в мою несчастную задницу. Но тут у камня есть конкуренты, ему придется обождать… Я сам завожу руки за голову, не создаю Снейпу лишних проблем. Не стану же я сейчас упираться. Он крепко привязывает к кольцам мои запястья, мне больно, но это, как всегда, не имеет значения. Разводит мне ноги очень широко, конечно, иначе ж ему будет неудобно, и тоже привязывает за щиколотки к кольцам на другом конце камня. Я распят. Мое тело натянуто, как струна, я практически не могу пошевелиться. И не могу издать ни звука, и даже не имею права прикрыть глаза. Все, сейчас. Я весь сжимаюсь, я знаю, что это очень плохо, прежде всего, для меня. Он же сказал, что если я расслаблюсь, так больно мне не будет. Наверное, ему самому не приходилось расслабляться, когда его растягивают на алтаре, как кроличью шкурку в мастерской у скорняка.

Его голос, сейчас очень низкий и глубокий, я уже не разбираю звуков. Это последние слова заклинания, после них он должен взять меня, а я покориться. Я смотрю вверх, на оплывающие в светильнике свечи. Он поднимается на алтарь, я чувствую, как его руки подныривают под мои ягодицы, разводят их так, что мне кажется, он разорвет меня прямо вот так, руками. Я весь сжимаюсь, все внутри будто скатывается в клубочек. Как он сможет войти в меня? Я не понимаю. При его росте и сложении у меня даже не возникает сомнений относительно его габаритов. Я не смотрел, я просто знаю. Я не смогу, Мерлин, я просто не смогу!

И в этот момент он резко шлепает меня по животу, я на секунду отвлекаюсь и расслабляюсь, и моего замешательства оказывается достаточно - он просто входит в меня одним резким движением. Ужасу уже просто некуда деваться в моем теле, и он пытается вырваться наружу через беззвучно открытый рот - я не могу даже кричать. Пальцы Снейпа впиваются мне в лопатки, в плечи, он удерживает меня так крепко, что я не могу двинуться даже на миллиметр. А потом он почти полностью выходит из меня и так же резко входит вновь. Он меня разрывает. Адски больно, боль полностью парализует низ живота, стекает к коленям, поднимается вверх по позвоночнику, бьет в затылок, в виски, выжигает глаза. Смотреть на него! Смотреть ему в глаза - черные, безумные, прямо напротив моих. Чувствовать резкие толчки его члена в моей порванной заднице, вновь и вновь. Я кусаю губы так, что тут же ощущаю свою кровь на языке. Слезы, совсем уже близко. Я не должен плакать. Даже от боли, даже от унижения. Просто смотреть ему в глаза и держаться за его взгляд. Это последнее, что еще как-то связывает меня с реальностью.

И я вижу, как свет льется из порезов на его теле, разгорается все жарче и ярче. И такой же свет устремляется ему навстречу - наша магия встречается. Боль, жар, холод. Не плакать перед ним, не пытаться кричать. И чувствовать его становящиеся все сильнее толчки в моем израненном теле, бьющие прямо в открытые раны. Его пальцы, впивающиеся в порезы на плечах и исторгающие из них еще больше света. Почему я не теряю сознание? Почему я не могу умереть?

* * *

Я не сразу понимаю, что все закончилось, просто я больше не вижу его глаз напротив своих, а острая боль, раздиравшая меня напополам, немного притупляется. И я больше не чувствую на себе тяжести его тела. И все, просто смотрю в потолок - серо-коричневые камни, и к центру, к висящему прямо надо мной кованому металлическому светильнику сходятся четыре каменных ребра свода. Просто смотреть, ни о чем не думать. И сжать зубы, и не позволять малейшей дрожи касаться губ. Говорить я все равно еще не могу - действие зелья еще не закончилось. Шорох там, где стоит Снейп, наверное, он накинул халат. А я продолжаю лежать перед ним, привязанный, с разведенными ногами, в крови, своей и его. Внутри у меня все так сжалось, что, думаю, развяжи он меня сейчас, я все равно не смогу пошевелиться, потому что каждую мышцу просто не может не свести судорогой от боли, страха, унижения. И я жду, жду его слов, потому что такой, как он, просто не может не сказать сейчас: «Ну, что Вы тут разлеглись, Поттер? Вставайте, я дам Вам зелье. И хватит уже себя жалеть, давайте без драм». Когда он это скажет, я умру. Я могу пережить и вытерпеть многое, думаю, все, но потом я все же умру. От того, что мое сердце разорвется, потому что оно слабее, чем я. Я смотрю в потолок, свечи оплавляются в светильнике. Может быть, если бы на меня капал горячий воск, я бы что-нибудь чувствовал?