Lina Mur - Fifty And One Step Bac Страница 45

«сессия»? — я тру лоб и панически пытаюсь дышать, потому что я полностью сбита с толку.

— Я объясню тебе сейчас все кратко, потому что и так

для тебя слишком много информации, — Ник встаёт и

берет бутылку вина, наливая себе бокал и понимая глаза, предлагая мне, но я отрицательно машу головой. Он

возвращается на то же самое место, не делая попыток

даже приблизиться ко мне и отпивает.

Я удивляюсь его спокойствию и расслабленной позе и

только опасливо опускаюсь на край дивана.

— Итак, развею первый миф: БДСМ и секс не всегда одно

вытекающее в другое, они могут существовать

поодиночке. Не каждый Доминант трахает свою нижнюю

после сессии. Сессия — это промежуток времени, в

котором проходят, скажем так, игры Верхнего и Нижнего.

— Но...Грей, — я зачем-то тычу на экран телевизора, открывая и закрывая рот, и губы Ника изгибаются в

хищной улыбке.

— Грей — ванильный Доминант. То, что всем показали, это вариант лёгкой сессии и не более того. Каждый

верхний после года жизни в рамках БДСМ определяет

себе свою ступень наслаждения. А их три. В двух из них

секс редкий гость, а вот оргазм очень частый.

— Но везде присутствует боль, — тихо произношу я.

— Второй миф: никакого принуждения, только

добровольное начало и желаемая боль. Каждая нижняя, Саба, рабыня понимает то, на что идёт и с нетерпением

ждёт этого. Она ясно представляет свои возможности и

желания. Перед каждой сессией Доминант обязан узнать

все табу своей партнёрши, чтобы не нанести ей вред. Он

берет на себя ответственность за чужую жизнь, а это

непросто связать галстуком и трахнуть. Это реальная

опасность летального исхода, если Верхний неопытен, не

контролирует себя и не слышит партнёрши.

— Летального?

— Да. Если не уметь работать с иглами, ножами и иными

девайсами, не рассчитывать силу удара, если не понять, что партнёрша испытывает боль уже не от наслаждения, а от повреждений внутренних органов, если...если

вовремя не убрать руку с горла, много вариантов — и это

всё может спровоцировать травмоопасные последствия

или летальный исход, — Ник отворачивается от меня и

хмурится, пока я пребываю в потусторонней реальности.

— И ты это делаешь? — облизав пересохшие губы, спрашиваю я.

— Да. У меня за плечами большой опыт и я продолжаю

учиться, нужно двигаться в ногу со временем, — я в

который раз поражаюсь спокойствию в его голосе, когда

мой желудок бунтует, желая явить миру все его

содержимое. Я беру бокал и отпиваю воды, ставя его

обратно на стол.

— Господи, какой ужас, — выдыхаю я. — Я могу уйти?

Или теперь ты меня будешь пытать своим опытом?

— Мишель, — он с укором смотрит на меня, немного

улыбаясь, но мне-то ни хрена невесело. Я в таком трансе

ещё никогда не пребывала как сейчас.

— Конечно, ты можешь идти. Я сейчас скажу Майку, чтобы ожидал тебя внизу, — говорит он и достаёт из

джинс айфон.

Как? Почему? Что ему не хватало в жизни, подтолкнув

согласиться на это? Я смотрю на Ника, набирающего

СМС и не хочу верить в это. Я ведь думала, что он всего

лишь вспыльчивый, но такой правды я даже не

предполагала. И самое страшное для меня, что я ему

сочувствую. Он не видит в жизни прекрасного без

нанесения увечий слабому полу. Мне его жаль, чертовски

жаль, что такой красивый, харизматичный и умный

мужчина оказался списанным товаром, любящим

насилие.

— Я и не представлял, что ты так отреагируешь, едва не

шлёпнувшись в обморок, — я моргнула и тут же

вздрогнула, потому что Ник сидел на корточках прямо

передо мной, а я настолько задумалась, что даже не

заметила этого.

— А как я должна была отреагировать? Сказать, что ты

молодец? Что это круто? Прости разочарую, для меня это

отвратительно и бесчеловечно, — изумляюсь я ему.

— Я все тот же, крошка, который обнимал тебя, танцевал

с тобой, целовал тебя, возбуждал. Разве в эти моменты я

был чудовищем? Нет. Я не изменился, просто ты узнала

обо мне всю правду. И я ожидал несколько иной реакции.

Конечно, недоумения, но не такого открытого лицемерия, — он встаёт и смотрит на меня иронично сверху вниз.

— Лицемерия? — я аж поперхнулась от возмущения.

— Да, — пожимает он плечами и отходит к столу, беря в

руки коричневый конверт.

— Объяснись, с чего ты взял, что моё отвращение ко

всему этому это лицемерие? — возмущаюсь я, встав с

места.

— Ты же любишь хватание за волосы, шлепки по

заднице, грубость, наручники, глубокий минет. Я ожидал

от тебя честности, потому что я перед тобой был все

время честен, — обвиняюще произносит он, а я от гнева

приоткрываю рот.

— Что? Офигел совсем? Какие наручники? Какой

гребаный минет? — я уже повышаю голос, и он резко

поворачивает на меня голову, бросая предостерегающий

взгляд из-за моего тона, но мне плевать, я требую

обосновать эту ложь.

— Ты специально выводишь меня из себя, Мишель? — в

его голосе сквозит злость и раздражение, что я сглатываю

и мотаю отрицательно головой.

— С чего ты это решил? — уже тише спрашиваю я.

— Роберт — один из практикующих Доминантов, и твой

Люк рассказывает ему интересные вещи про то, как вы

весело проводите время в постели и не только. В свою

очередь, Роберт делится с Райли, а тот со мной, — его

ноздри уже раздуваются от гнева.

— Это бред какой-то, — я нервное издаю смешок и тут же

закрываю ладонью рот.

— Согласен, полный бред. Я надеялся на твою

искренность, а ты, оказывается, тёмная лошадка, — язвительно добавляет он «комплиментов».

— Сам ты кобыла, — от возмущения я фыркаю. Ник резко

делает шаг ко мне, а я от страха начинаю пятиться назад.

Но мне не везёт сегодня, и я падаю на диван. Он уже

оказывается сверху, и его ладонь сдавливает горло, глаза

тёмные и не сулящие ничего, кроме моей смерти.

— Отпусти, — пищу я.

— Пора бы уже выучить, что меня твои манеры сводят с

ума, и я в этот момент представляю, как ты кричишь подо

мной, умоляя меня продолжать. Примерно в такой позе, — шипит он мне в лицо. Я прислушиваюсь зачем-то к

ощущениям и понимаю, что он едва прикладывает силу к

моей коже своей рукой. Он меня просто пугает, и я