Unknown - Я-злой и сильный (СИ) Страница 5

Всё наложилось по-глупому. Вырубили горячую воду на три недели. Похолодало на улице. Кэп по утрам, перед работой, наскоро мылся в холодной воде. «Илья Муромец» -«Алеша Попович», разве мог он спасовать перед такой ерундой?! Через неделю левое колено начало ломить ночами. Он думал: застудил. Боль крепла, но он, стиснув зубы, работал. Он должен был выдержать! Если не справится там, где до него работала семидесятилетняя бабка, значит – конец. Опираться на левое колено он больше не мог, балансировал на правом. В один из вечеров заснул только «на колесах». А на следующее утро, всего через час работы понял: вернулся «фантом».

Это было в его жизни дважды. В первый раз – там, на Кавказе, в первые дни после взрыва. Он был в посттравматическом шоке, на наркотиках. И ощущение живой, мучительно ноющей ноги не слишком много добавило к его боли и отчаянию. Второй раз фантом вернулся в госпитале в Брянске. Кэп не сразу понял, почему переполошились врачи, зачем весь день маячит медсестра в его палату, для чего созывали консилиум. Ясно все стало, только когда следующей ночью боль сделалась невыносимой. Кэп зубами грыз кулак, разбудил дежурную сестру, просил вколоть наркотик.

- Без назначений врача не могу! – отбивалась сестричка.

- Вколи. Сдохну. Из окна выйду. Силы нет! – скрежетал он зубами.

Брянские врачи тогда не справились, перевели его в Москву. Там две недели держали на морфине, делали блокады… Ровно на такой, самый отчаянный случай у него в аптечке был опиат. В пачке оставалось пять таблеток. Одну он выпил вчера. Он ведь не ждал, даже не думал, что его может так скрутить.

Он отпросился с работы еще до обеда. Начальница недовольно покачала головой, но он не стал ничего объяснять, развернулся и уехал. Знал: у него не так много времени до того, как боль станет дикой. Надо выпить «колесо», иначе – вилы! Пока доехал до дома, от боли стало тошно дышать. Таблетку выпил сразу. Звонил в поликлинику. Как назло, сказали, что нужный врач будет только завтра после трех. Если боль не пройдет, лекарств по-любому не хватит. …Скорая? Они не любят делать хроникам такие уколы: лекарство «группы А», под отчетом каждая ампула.

Его срубило в сон. А через четыре часа прежняя пытка разбудила его и за двадцать минут сделалась страшной. Кэп лез на стены. Ему казалось, что у него есть ступня. Что ее взяли в тиски и выкручивают по кругу, заламывая носок внутрь. Следом за ней шла лодыжка, икра, потом – колено. Он хватал пальцами воздух под культей. Мышцы вело. И какая-то точка в мозгу, помнившая о существовании ноги, заливала нестерпимой болью мутящееся сознание.

Он понимал, что потерял рабочее место. Даже если начальница не обозлилась сегодня, работать там он не сможет. Значит - всё! Инвалид. Ни на что не способен. Не годен. Обрубок.

Знал, что таблеток не хватит. Что к утру он превратится в визжащее, издыхающее от боли животное.

Он рывком открыл шкаф, стал выкидывать оттуда одежду. Нашел большую сумку – ту, с которой ездил в санаторий. Он давно к ней присмотрелся: широкие нейлоновые ручки пристрочены вокруг корпуса. Если их отпороть, получится крепкая лента метра два длиной. Хватит, чтоб сделать петлю. А если намылить, то она затянется спокойно, без проблем. Он рванул ручку от корпуса. Шов подался сантиметров на десять. Ему стало спокойней. Значит, выход – есть. Пусть и такой тяжелый. Он выпил еще одну таблетку. Боль стала стихать. Мысли ненадолго прояснились. Он нашел ножницы, стал отпарывать ручку. Руки дрожали. Снова клонило в сон. Он пытался сообразить, что нужно сделать напоследок, и звонить ли матери прощаться? Зачем-то ему вспомнился Рыжий. Он отложил изувеченную сумку и включил ноутбук.

На «Амбразуре» чатился народ. Кэп вошел под своим ником, написал:

«Привет! Кто-нибудь знает Артёма, врача? У него наколка на плече: змея и чаша».

На его обращение отреагировали вяло.

«Привет. Тебе зачем?»

«Может быть, тебе Я подойду?»

«Какой Артем-то? Воробей?»

Кэп не знал, что отвечать. От лекарства дико хотелось спать. В уголке экрана замигало: «личное сообщение». В отдельном окошке человек с ником «Мадьяр» писал:

«Это ты – тот бравый, обалденный, с орденами? Я – Ванька. Тёма про меня рассказывал?»

«Тёма – тот, который в День Десантника стоял с плакатом. Знаешь его?» - набрал Кэп.

«Да», - коротко ответили ему.

«Можешь позвонить ему, чтоб – приехал? Дверь будет открыта», - наркотическое опьянение брало верх над силой воли. Кэп вырубил комп, открыл щеколду и замок входной двери и вырубился, едва добравшись до кровати.

* * *

В уютном баре «для своих» была «американская ретро-вечеринка». Конкурс двойников Элвиса Пресли, «Мани-мани» с доморощенной «Лайзой Минелли» в туфлях сорок четвертого размера, «Кровавая Мэри».

Ванька пытался расшевелить друга:

- Слушай, ну – брось! Сколько можно! Не сошелся клином свет на одном натурале!

- Отцепись, а? – огрызался Артем. – Тебе приспичило меня сюда зазвать – я пришел. Дай уже напиться спокойно!

Ему тяжело далось это лето. А в последние три дня совсем согнуло в дугу. Он не мог понять: то ли заболевает простудой, то ли депрессуха накатилась с такой силой? Он поддался на Ванькины уговоры и пришел потусоваться. Но здесь ему отчего-то стало еще хуже. Ванька притащил к их столику двух гарных хлопцев. Один из них сходу начал клеится к Тёме:

- Что у тебя такие грустные глаза? Давай, я угощу коктейлем?

Артем посмотрел в его сальную рожу, почувствовал, как тошнота сжимает горло и выскочил из-за стола. Ванька нагнал его на улице:

- Тём, ну что ты?

- Знаешь, я даже пить не могу. Я – домой. Не сердись. Вот, расплатись за меня, - он протянул другу купюру.

- Мадьяр, что с куколкой? – спросили Ваньку, когда вернулся за столик.

- Безответная огромная любовь к крутому и обалденно натуральному десантнику, - усмехнулся тот.

Прошло минут двадцать. Закончился очередной медляк. На маленькой сцене готовился какой-то скетч. И вдруг громче всех разговоров, громче фоновой музыки раздался хохот. Взгляды с танцпола и от столиков обернулись к барной стойке. Ванька Мадьяр истерично ржал, пялясь в смартфон. Бармен наклонился к нему:

- Всё в порядке? Чем-нибудь помочь?

- Ёлы-палы! Чтоб я так жил! – Мадьяр отмахнулся от него и стал набирать номер. Из динамиков пошел фокстрот. Заткнув одно ухо ладонью, Мадьяр заорал в трубу: - Тём, это я. Не отключайся, я найду, где потише! – и, выйдя на лестницу, снова проорал: - Тём, с тебя коньячила, ты понял? Зайди на «Амбразуру», тебя там чувак один ищет... Зайди, сказал! …Тебе что-нибудь говорит ник «Злой и сильный»? Алё! Ты что там - сомлел? Говорит? Я так и думал! Тебе просили передать, что дверь – открыта. Расскажешь, чем кончится! – нажал «отбой» и пошел обратно в бар, всё еще усмехаясь.

«Дверь открыта» - Артём как раз правильно понял эти слова. Ванькин звонок застал его в автобусе. Фраза выстегнула его как хлыстом: что-то плохое с Алексеем! Он выскочил на следующей же остановке и стал ловить такси.

Лифты были заняты. Артём взбежал на четвертый этаж по лестнице. Нажал кнопку звонка, сразу дернул ручку. Дверь была не заперта. В квартире было темно. Спиртным не пахло, пахло больницей.

- Алексей, ты дома?

Молчание. Артем, включая везде свет, пошел по квартире. Кэп лежал на кровати.

- Что с тобой? Алёша!

Кэп не сразу приоткрыл глаза. Лицо его было бледным. Артем взял его руку, нащупывая пульс, и заговорил с нажимом, энергично и четко:

- Говори: что с тобой? Наглотался таблеток? Каких? Где упаковка?

- Рыжий, ты?! Я, кажется, сдохну. …У меня нога болит.

Артем потянул одеяло.

- Закатывай брюки! Я посмотрю. Я – в теме!

Кэп, заторможенно ежась, начал закатывать штанину. Потом с досадой спохватился:

- Ладно тебе, Рыжий! Чего ты там не видел? Там всё уже кончилось. Прошло. Одни обрубки.

Он скинул брюки, оставшись в стареньких «семейках». Колено припухло, но выглядело не пугающе.

- Говори, как болит?

- Будто есть вся нога. И ступню вертит сюда, - Кэп неуклюже показал руками. – Фантом.

– Здесь – больно? – Артем нажал на какую-то точку.

- Нет. Сейчас нигде не больно. Сейчас – вот, - Кэп показал Рыжему упаковку лекарства. – Четыре штуки выпил со вчерашнего вечера.

- Столько нельзя, - сказал Артем.

- Ничего, они скоро закончатся! – горько усмехнулся Кэп.

- А это - что? – Артем обмер, увидев сумку с длинной, почти уже полностью оторванной ручкой.

- Обезболивание! – мрачно бросил Кэп. – Финальное.

- У тебя воспаление суставной сумки, – заговорил Артем сердито. - Почему у тебя дома так холодно? Обогреватель есть?

- Знаешь, какой счет за электричество придет с обогревателем? – Кэп тоже разозлился.