Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть Страница 51

– Хорошо… но только всего несколько минут…

Улица Мока оказалась как-то неправильно названа местными жителями, потому что ни одного кафе, бара или пивной здесь и в помине не было. Флоранс Дельбар предложила подняться к вокзалу, всего каких-то триста-четыреста метров. Мы заглянули в самую обыкновенную забегаловку. Первые несколько минут прошли в гробовой тишине. Мы сидели за столиком, перед нами стояли чашки с кофе. Казалось, что Флоранс Дельбар была все еще очень сильно напугана и только искала удобного случая, чтобы поскорее от меня убежать. Я чувствовала, что малейшее неверное слово, движение, воспоминание спугнут ее, она закроется, как ракушка, и больше я не смогу вытянуть из нее ни слова. Нужно было тщательно взвешивать каждую фразу, но еще и суметь удивить ее, подойти к разговору с непривычной стороны…

– Она на вас не очень похожа…

– Простите?

Я будто выдернула ее из далеких отсюда мыслей.

– Аврора и вы… Не очень внешне похожи друг на друга.

– Да, в самом деле, – сказала она так, словно это было для нее очень больно.

Я постаралась смягчить слишком грубое начало беседы.

– Может, на вашего мужа больше похожа?

– Нет… совсем нет.

Ее признание легко могло бы потянуть за собой и другие, но, похоже, этого не случилось.

Солнце, которое несколько минут назад скрылось за облаками, снова выглянуло и ярким светом забило в окна кафе. В лучах солнца ее глаза показались мне более блестящими, чем на самом деле. Рыдания были тут, совсем рядом, вовсе не так далеко, как мне представлялось вначале. Она вот-вот могла расплакаться, разрыдаться, раствориться в своих слезах. Я заговорила:

– Иногда, знаете, сходство перескакивает через несколько поколений. Я, например…

– В случае Авроры не приходится говорить ни о каком сходстве, – отрезала она. – Мы ее удочерили.

Она достала из сумочки носовой платок, по краю которого были вышиты маленькие фиолетовые цветы, и тихо, как мышка, в него высморкалась. Удочерили. Да, это было единственное логичное всему объяснение. Удочерили точно так же, как Барле усыновили Дэвида. Мне казалось, что Флоранс Дельбар не будет отвечать на те вопросы, которые жгли мне губы. Я решила дать ей выговориться, признаться во всем, открыть свое сердце, рассказать все по порядку. Я лишь помогла выскочить пробке из бутылки забвения, а разливать воспоминания она теперь будет уже сама.

– Мы с Жан-Франсуа не могли иметь детей. В то время еще не существовало таких продвинутых техник, как сейчас.

Последняя ее фраза вызвала в моей памяти документальный фильм, транслировавшийся по телевизору несколько дней назад, где как раз рассказывали об Амандин, первом французском ребенке из пробирки, девочке, которая родилась в начале 80-х.

– И если вы хотели во что бы то ни стало иметь ребенка… имелся только один выход – усыновление.

– Однако сделать это было, наверное, проще, чем сейчас?

Я представила себе чистенький детский дом, где за столами сидели светленькие причесанные дети в белых рубашечках, терпеливо ждущие, пока за ними придут папа и мама.

– Нет, не думаю, что это было намного проще… Особенно если вы хотели усыновить маленького ребенка во Франции. Мы быстро заполнили необходимые бумаги, на это ушло всего несколько месяцев, но в три раза больше времени было потрачено на то, чтобы найти такого ребенка, какого нам хотелось бы. Мы мечтали усыновить малыша возрастом меньше трех лет.

– Сколько было Авроре, когда вы ее… встретили?

– Уже семь. К этому времени она уже несколько лет прожила в сиротском приюте, самом ближнем к Сен-Мало.

– И никто ее не взял к себе?

– Нет, хотя это странно. Вы бы видели ее тогда… Такая милая!

Не было ничего проще для меня, чем представить, как выглядела Аврора в детстве: достаточно вспомнить себя на своих детских фотографиях.

– Как вы думаете, почему так произошло?

– Да тут и думать нечего. Как я вам уже сказала, большинство приемных родителей ищут малыша. Если ребенку уже больше двух или трех лет, его шансы на усыновление значительно падают, и бывает так, что эти дети потом долгие годы проводят в сиротских приютах, потому что никто их не забирает.

– А вы не думали, может, она уже жила раньше в какой-нибудь другой приемной семье?

– Да, такое бывает… Но не в этом случае. В Сен Броладре нам бы сказали.

Сен Броладр – это небольшая коммуна, расположенная между Канкалем и горой Сен Мишель, от Сен-Мало километров тридцать. Там раньше и находился главный сиротский приют региона.

– А что вам про нее рассказали? Откуда она туда попала?

– Честно говоря… почти ничего нам не сказали. Раньше нельзя было сообщать новым родителям ни о том, что это за ребенок, ни о том, откуда он взялся. Мы знали об Авроре только то, что она находилась в приюте уже пять лет. Мы выбрали именно ее, даже несмотря на то, что она была старше того возраста, который нам бы хотелось.

Пять лет! Пять бесконечно длинных лет! Пять лет дортуаров, тесноты и недостатка любви.

– Когда вы увидели ее в первый раз, какое впечатление она на вас произвела? Психологически, я имею в виду. Была ли она беспокойной? Агрессивной?

Теперь передо мной вставали в новом свете все рассказы Армана и Луи про ее бесконечные депрессии и частые кризисы…

– Не особо. Напротив, это была скорее маленькая покладистая девочка. Всегда веселая, всегда готовая на все. Настоящий ангелочек.

Образ, не соотносящийся ни с пятилетней сироткой, ни с молодой женщиной, обеспокоенной разными маниакальными мыслями.

Играла ли Аврора комедию перед своими новыми родителями, боясь быть в очередной раз брошенной? Или же случай в итоге вскрыл старые раны спустя так много лет? Встреча с Дэвидом и Луи, затем конфликт между братьями Барле, который она невольно форсировала, могла ли она быть той самой причиной, которая довела ситуацию до крайности?

Утро подходило к концу. Это можно было понять по запахам с кухни, витающим в кафе, по аромату лаврового листа и тушеного мяса, по изменившемуся цвету напитков, налитых в бокалы. Бригада рабочих с соседней стройки ворвалась сюда с топотом и громким смехом.

– Эй, Зэ, – окликнул своего приятеля мужчина с ярко выраженным португальским акцентом, – кто твоя жена?

Нас было только двое в этом баре, и Флоранс Дельбар резко повернулась к нему.

– Он сказал мне, что предпочитает блондинок!

Смех усилился, поскольку шутка, адресованная ей, напугала старшую из нас.

Один из строителей, видимо, главный в бригаде, с худощавым лицом и сединой на висках, возможно, знаменитый Зэ, подошел к нам и кратко кивнул:

– Прошу прощения, леди…

– Ничего, – прервала я его, изобразив натянутую улыбку.