Тарпея (СИ) - "Sirra" Страница 6

— Ты уверен? — Минхо и правда не в восторге от того, что происходит. В воздухе чувствуется надвигающаяся беда.

— А ты начал сомневаться во мне? — спокойно спрашивает Чонгук, но в этом спокойствии столько силы, что Минхо только склоняет голову, ответив «никогда». — Собирайте Совет. Тэхен в состоянии присутствовать на нем? — вожак поворачивается к Джину, который всё это время молчал, переваривая всё сказанное. Лекарь от рассказа Тэхена посерел на глазах.

— Нет.

— Да.

Одновременно отвечают омеги.

— Нет, Чонгук, он слишком слаб, — устало бормочет Джин, хотя уже прекрасно знает, что Тэхен сейчас же упрется в обратное.

— Нет, я в полном порядке и смогу присутствовать на Совете, — уверенно заявляет Тэхен. — Я бежал сюда не для того, чтобы лежать в постели и жалеть себя. Я справлюсь.

Чонгук не верит, но уступает упрямости Кима. В конце концов, они взрослые оборотни и в состоянии отвечать за самих себя и свои слова.

— Будь готов через двадцать минут.

Альфы уходят, оставляя Тэхена и Джина одних. Лекарь переводит сердитый взгляд на Тэхена и недовольно качает головой.

— Все мои старания коту под хвост! — ругается он и выходит из комнаты. Тэхен не успевает даже пикнуть, как омега возвращается обратно со стопкой одежды. — Я помогу тебе переодеться, чтобы швы не повредились. Не делай резких движений.

— Ты будешь на Совете? — интересуется Тэхен, поднимая руки, когда Сокджин надевает прямо поверх рубахи свитер.

— Буду. А что?

— У тебя очень спокойный волк. Да и сам ты точно такой же. Наверное, так мне будет проще. Знакомое лицо всё-таки.

Джин на его слова тихо смеётся.

— Мы знакомы тридцать минут.

— И это уже много.

Все двадцать минут уходят на то, чтобы переодеть Тэхена, найти ещё один тулуп для него и тёплую обувь.

На улице у Тэхена слезятся глаза от снега вокруг. А у Джина от его волос, такие же белые-белые. Тэхен более, чем красивый. Даже в таком состоянии. У него загорелая кожа, но в противовес белоснежные волосы, подаренные Луной. Глаза украшены веером густых тёмных ресниц под цвет бровям. И это необычно. Губы пухлые, словно бы всё время обиженные, уголки опущены вниз. Наверное, в улыбке они смотрелись бы совсем иначе. Тэхен чуть ниже самого Джина, но назвать его хрупким и миниатюрным язык не повернётся. И всё это трудно не заметить, просто сейчас не то время.

Скоро уже начнёт темнеть, сумерки накрывают лес теплым одеялом. Лекарь берёт чужака под локоть, помогая дойти до круглой поляны. Тэхену не страшно. Он знал, куда и к кому шёл. Однако десятки тяжёлых взглядов, когда они приходят к поляне, давят. Сейчас ему хочется покоя, но это непозволительная роскошь. От одной только мысли, что в горах, сотрясаясь от страха и холода, ждёт его семья, слёзы наворачиваются. Тэхен не может позволить себе побыть немного слабым. Ни за что на свете.

На поляне на деревянных брёвнах, расставленных по кругу, сидят пятнадцать человек. Брёвна эти слишком большие, на них ещё, как минимум, вместится человек сорок. Тэхен предполагает, что здесь проводятся какие-либо торжества, где зажигают костёр и празднуют.

Чонгук стоит, скрестив руки на груди, встречая их серьезным взглядом. Остальные тоже молчат, но смотрят в упор.

— Справишься? — шепотом спрашивает Джин, когда они спускаются к Совету.

— Да.

Джин слабо улыбается, не удивляясь ответу. Чонгук кивком головы указывает, чтобы он помог дойти Тэхену до места рядом с ним. Тэхен, проходя среди новых людей, впитывает новые холодные взгляды недоверия и осторожности. Оно и понятно, обида нигде не колет. Тэхен бы вёл себя точно также с чужаком. Чонгук осматривает его с ног до головы, замечая, что вещи Джина ему велики ещё больше, чем самому лекарю.

Тэхен не без помощи садится на бревно, стискивая зубы до скрипа, когда в бок стреляет острая боль. Он бесстрашно поднимает голову, смотрит на каждого присутствующего в ответ и держит спину прямо. Тэхен должен показать серьезность своих намерений, никакого страха, иначе что он за доминантный омега тогда?

— Вы все уже знаете, что недавно мы нашли чужака на границе нашей территории, — громко, но спокойно начинает Чонгук. У него увесистый голос и покоряющий взгляд, Тэхен заметил это ещё в комнате Джина. Чонгук много не говорил, но много слушал. — Все мы знаем наши правила. Сначала оцениваем ситуацию, потом — действуем. Также все мы знаем о наших соседях. Ким Тэхен прибыл из стаи, что расположена у подножия гор. Точнее, — Чонгук осекается, замолчав. Тэхен не реагирует. — Несколько дней назад стаю Тэхена вырезали охотники. По его словам, это не обычные охотники, с которыми у всех оборотней подписан мирный договор.

— Как мы можем ему верить? — выкрикивает девушка с длиной копной тёмных волос и резким голосом. Юная альфа, жаждущая защищать свою стаю наравне с остальными. Сильная и умная не по годам.

— В этом и есть суть совета, Арден, — объясняет Чонгук. У него от холода покраснели нос и щёки, отчего мужчина выглядел моложе своих лет. — У Тэхена в горах остались выжившие из стаи омеги и волчата.

— Предлагаешь забрать их к нам? — задаёт вопрос один из альф. Нахохлившийся, с расстёгнутой нараспашку курткой. Кожа на шее и руках задубела, но это не волнует мужчину. Он привык.

— Не предлагаю, а собираюсь это сделать.

Совет молчит. Слова вожака — закон. Пусть Чонгук уважает чужое мнение и всегда слушает его, но его слово это непоколебимая скала. Вожак на то и вожак, что видит и чувствует чужие мысли и эмоции. У его стаи всё на лицах написано — страх, опасение и недовольство.

— Стае грозит опасность. Да, у нас нет доказательств, но у нас есть предупреждение и вероятность нападения. Даже если эта вероятность будет всего один процент, я не намерен рисковать. Неизвестные нам охотники убивают стаю за стаей и вешают на себя шкуры убитых, как трофеи, если верить словам Тэхена. Сколько вас было? — Чонгук обращается к Тэхену, и тот жмурится, как от удара.

— Пятьдесят четыре. Пятнадцать волчат. Двадцать омег и девятнадцать альф, — Тэхен кусает себя за внутреннюю сторону щеки, не давая голосу сорваться.

— А осталось? — спрашивает кто-то из толпы, Тэхен не видит.

— Восемь, — повисает тишина. В ней слышно только болезненный стук сердца. — Четыре омеги, если считать меня. И четыре волчонка. Тоже омеги, — Тэхену не стыдно за мокрые глаза и гримасы боли, не стыдно за всё-таки дрожащий голос. Ему не стыдно за свою боль.

— Завтра до восхода солнца мы отправимся в горы, — озвучивает своё решение вожак. — Пойдут четверо альф и я. Мы возьмём с собой еды для выживших, чтобы у них были силы на обратную дорогу. Пойдут самые выносливые, волчат придётся нести. Там и проверим поле боя и наличие жизни за горами.

— Это опасно, Чонгук, — Хосок делает пару шагов в сторону Чона. — Охотники могут быть всё ещё там.

— Поэтому до гор я пойду один, — Хосок хочет открыть рот, чтобы поспорить, отговорить, попросить передумать, но Чонгук останавливает. — Это не обсуждается.

— Что дальше? Вы приведёте сюда чужаков, а что дальше? — Стивен встаёт на ноги, задавая вопрос, что интересует, кажется, всех присутствующих.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — Чонгук кивает в сторону Тэхена. — Мы заберём стаю Тэхена. Дадим им временное укрытие, — временное. Такое устраивает абсолютно всех в стае. — Если всё сказанное Тэхеном правда, то мы будем действовать. Мы обратимся за помощью к самим охотникам.

В этот раз никто не может сдержать эмоций. Громкие вдохи, широко распахнутые глаза, откровенное непонимание… Чонгук всё это видит. Тэхен и сам сомнительно косится на вожака стаи. Хорошая ли это идея? Без понятия, Тэхен об этом не думал.

— Звучит страшно, но на деле это всё иначе. Охотникам, как и нам, тоже угрожает опасность. В конце концов, об убийствах стай узнают и другие оборотни. Никто не станет разбираться, кто настоящие охотники, а кто нет. Это всё чревато войной между оборотнями и охотниками. Тысячелетнему мирному договору придёт конец.