Рыжий кот (СИ) - Анина Татьяна Страница 6

И сейчас, мне двадцать семь лет, а я боюсь, что мама скажет это. Она почти каждый вечер находит причину унизить меня, назвать грязнулей и дрянью. Отец подавляет её, она пытается подавить меня. Давно бы уже сделала это, если бы в свои шестнадцать я не услышала от молодого мужчины, как я прекрасна. И вот опять, появился он, молодой мужчина, давший мне энергетический толчок. Да, я грязная дрянь, переспавшая с первым встречным, так что мне терять?! Я никогда не смогу угодить матери, никогда не вырасту в её глазах. Стоит ли стараться? Этот вопрос меня мучает уже девять лет с тех самых пор, как я увидела жизнь однокурсниц.

Именно мать меня держала столько лет в строгом ошейнике. Хотя отец с замашками садиста мог бы это делать. Но он не такой… Он грубый физически, немного глуп, можно было бы адаптироваться. А вот мать. Сколько я видела семей, никогда старая дева не оставалась с грубым отцом, а с матерями остаются и до самой смерти. Мама – часть меня. Её выдрать с корнем сможет только настоящий мужчина.

— Митя приедет. Тридцать ему уже, родители женить хотят. Хорошая партия для тебя. Приличная семья, — мама вошла следом за мной в комнату.

Я кинула домашнее платье на кровать. Раздражало это сватовство.

— Андрей! Почему ты кидаешь платье на кровать?! — взорвалась мама.

Паша, наш сосед очень много матов употребляет, и я бы сейчас хотела закричать на чёрной матерщине, почему мама запрещает моё платье, на мою кровать, мне класть? В моей комнате в квартире, где я оплачиваю часть коммунальных платежей, а последние несколько месяцев все полностью.

— Хорошо, — ответила я и взяла платье в руки.

— Ну, почему ты такая несчастливая?! Мы всё для тебя сделали! — она начинала выходить из себя.

Шея пошла красными пятнами. Эти приготовления к встрече гостей папа видимо контролировал, и она была испита до капли.

Злилась и её изведённое диетами лицо покрывалось складками. Именно складками, а не морщинами.

— Мне улыбнуться? — безэмоционально вполголоса поинтересовалась я.

— Андрюша, да что с тобой? Тридцати нет, ты жизнью разучилась наслаждаться. Нет! Ты недостойна Мити! Тебя ещё воспитывать и воспитывать!

К этому всё и шло. Так, ради знакомства решили гостей пригласить. Никто меня отпускать был не намерен.

— Если честно никогда не умела радоваться, только работе.

— Что? — возмутилась мать.

Бывают такие женщины, которые бьют своего ребёнка и запрещают ему плакать. Мама всеми путями пыталась поступать со мной, как поступали с ней родители всю жизнь, а впоследствии муж. Но я оказалась крепким орешком, научилась так отгораживаться от неё, что спокойно выдерживала любую атаку.

— Не позорь меня при гостях. И что у тебя с лицом?

— Аллергия на пыль, пока в кабинете не вымыла всё, — соврала я, вспоминая, как Влад Игоревич нагло обтирался об моё лицо щетиной.

— Дрянь грязная, как можно работать в пыльном помещении! — кинула она мне и ушла, хлопнув дверью.

Я разделась догола и встала перед зеркалом. Это был протест против всего этого мира. Мне было стыдно стоять голой, я залилась краской от того, что смотрю на себя.

Но было же на что посмотреть!

Нужно было выбрить всё между ног, по-моде. А так очень красивая фигура. Я старалась много ходить, по вечерам с мамой занималась йогой. Она завидует мне. Родная мать меряется со мной красотой. И проигрывает.

Зачем ей это?

Я подошла ближе к зеркалу, посмотрела на полную грудь с тёмными сосками, что от прохлады возбудились.

Изучала себя, чтобы убедиться, что я молодая женщина и со мной всё в порядке. Это с моей семьёй неприятности. Но это больше не моя семья. Он помог мне это понять окончательно.

Не думай о рыжем парне.

Надела нижнее бельё, которое прикупила давно, но ни разу не посмела надеть. Чёрный шёлковый комплект. Встала на высокий каблук. Туфли тоже были спрятаны от родителей. Хотя я точно знаю, что мама копалась в моём шкафу и туфли мерила. Накинула платье по колено белое в голубую клеточку. Затянулась хлястиком, подчеркнув тонкую талию.

Волосы распустила. Тушь откопала, подкрасила ресницы.

Зачем я так долго откладываю побег?

Почему у меня ужасная привязанность к своим мучителям? Нужно уходить, немедленно.

Я стала складывать свои вещи в приготовленный чемодан. Немного возьму, мне половина своего гардероба не нравилась. Переночую в гостинице, потом сниму квартиру.

Очень хотелось всё сложить, чтобы идеально лежало, но я специально всю одежду смяла. Как своё воспитание, как боль от этого насилия, уничтожала. Скидывала легко и просто. Меня саму корёжило, передёргивало от такого беспорядка, но я терпела, поднимала в себе хоть что-то новое, отличное от родительской деспотичности.

Никаких памятных вещей, ничего нет! Только планшет и документы в сумке, новая тушь в кармане и красивые вещи на мне самой.

Я зарабатывала, но ничего себе купить не имела права. Потому что мама спросит: «Зачем?» потому что папа велит показать свой банковский счёт. Наивные. У меня с университета есть несколько банковских карточек, которые я никому никогда не показывала. На квартиру не хватит, конечно, но на первое время вполне.

— Андрюша! Гости пришли.

Чемодан пока оставила в шкафу. Отвернулась от створок и замерла.

На балконе… Четвёртого этажа! Стоял Влад в джинсах серых и серой футболке и заглядывал ко мне в комнату. Опять не через дверь пришёл.

***

Я вышла на балкон и уставилась на парня. Его слишком много в моей жизни. Но нужно было признать, я рада, что он такой навязчивый, пришёл без приглашения... Через балкон.

Без своей рабочей одежды выглядел, как молодой стильный парень. И рельеф его тела теперь просматривался гораздо лучше. Но не так отчётливо, как мой пару минут назад.

Влад присел на ограждение и скрестил ноги. Смотрел на меня во все глаза. Рассматривал пристально, усмехался.

— Шикарно, — выдохнул он и подмигнул мне. — Я даже подумал, что балконом ошибся.

— И… Давно здесь? — ошарашенно спросила я.

— Да, — расплылся в довольной улыбке. — Голую видел. Впечатлён. Хочу ещё.

Я покраснела и растерялась. Правда ненадолго, сделала глубокий вдох и стала соображать, как можно использовать сложившуюся ситуацию. Стыдно конечно, что он подглядывал, но я вроде его любовница. Некоторые голыми спят друг с другом… Мне даже захотелось на мгновение так же.

Всего мгновение лёгкой фантазии, а я вдруг успокоилась. Показалось, что это мой мужчина и мне собственно бояться нечего.

Жаль, что это не так.

— Тебя коротко как называть? Дрю? — поинтересовался Влад, потому что пауза со взаимным изучением тел затянулась.

— Никогда так не называли, всегда Андрюхой, — с сожалением и горечью сказала я.

— Бесчеловечно, — он откинул пряди рыжих волос и продолжил молчать.

Адрес нашёл. Непростой парень. Вообще таинственная такая личность, тёмная, точнее рыжая.

— Дрю. Мне нравится. Ты на машине? — поинтересовалась я.

— Да, — кивнул Влад.

— А не мог бы ты в дверь минут через двадцать позвонить и забрать меня отсюда. Я заплачу, нужно до гостиницы доехать.

— Двадцать минут?

— Да.

— Через дверь?

— Квартира двести двадцать пять. Через дверь сможешь, или тяжело для тебя?

— Тяжеловато, но для такой женщины с удовольствием.

Опять дурманил меня. Улыбка на миллион, глаза то холодные, то горячие. Живописный, его нужно рисовать или изваять из мрамора, потому что абсолютные пропорции, идеальные мужские формы… Или это я влюбилась с пол-оборота и теперь иначе на него смотреть не могу.

— Постарайся, очень надо, — старалась держаться сурово.

— Сбегаешь от строгих мамочки и папочки? — ехидно спросил Кот.

— Но ты же тоже сбежал, — прищурилась я.

— Я – сирота, — фыркнул Влад. — Жди, в дверь, через двадцать минут.

Сирота? Но мальчик золотой всё равно. На нём идеальная дорогая одежда, и он словно с подиума сошёл, причёска стильная, и маникюр. Альпинист с маникюром. Вообще очень мало таких мужчин, которые за ногтями следят, это воспитание нужно соответственное.