Lina Mur - За гранью лжи Страница 6

— А ты подумала о нём? О его карьере, когда репортёры узнают, кто ты? Он же разведётся с тобой и оставит ни с чем! Или ты ему сказала? — с отвращением к этой теме спросила я.

— Нет, я изменила паспорт. Мне 29 лет, наши родители умерли в автокатастрофе. И мы переехали сюда, я окончила финансовую школу и работала в крупной компании, но она разорилась, — рассказала мне она сказку.

— Это ужасно, Клер. То, что ты делаешь это отвратительно, ты же ему жизнь сломаешь!— возмутилась я, хотя не знаю, почему я отстаиваю его перед этой гиеной.

— Помолчи уже, святоша. Если испортишь мне игру, я прибью тебя, — с угрозой в голосе сказала она.

— Да мне всё равно, и что дальше ты выйдешь за него замуж. Он захочет детей, и что ты будешь делать тогда? Мы знаем, что ты бесплодна, — фыркнула я.

— Нет, родишь ему ты, — она указала на меня.

— Ты охренела?! — я закричала на весь магазин.

— Тише, не позорь меня. Одета, как оборванка, — она осмотрела меня. — И да, если будет надо, ты ему родишь, он без ума от меня, и я притворюсь, что у меня случился выкидыш, о документах я уже договорилась с докторами. А потом я буду плакать, и предложу, чтоб ты родила, а мы воспитывали. Или я соберу его сперму, ты забеременеешь. Я скажу, что хотела бы отдохнуть где-нибудь, например, в клинике в Швейцарии или ещё где. И мы уедем, и вернёмся уже, когда родится ребёнок. Вариантов много, я не знаю пока, на каком остановиться.

— Ни за что! Я не потаскуха, и я не собираюсь рожать и отдавать собственного ребёнка! Я вообще не собираюсь рожать! Идиотка! — ярость душила меня, мне хотелось ударить собственную мать.

— Ну, не злись, а то личико твоё теряет товарный вид, и к этому разговору мы вернёмся, — просто сказала она, — выбери платье и туфли. Тебе пойдёт белый, как раз символизирует твою невинность и монашеский образ жизни, — она ушла между рядами, смеясь.

Сука! Тварь!

— А если я расскажу все Даниелю, а? — зло зашипела я.

— Тогда ты не узнаешь, кто твой отец, — она даже не отвлеклась от вешалок с вещами. — Как думаешь чёрное или зелёное? — она вытащила два платья.

— Ты сказала, что не знаешь, кто он, — придя в себя от новости, прошептала я.

-Знаю, и сейчас он очень солидный бизнесмен, я его недавно видела, — ухмыльнулась мать.

— Он ... Он тут? — спросила я.

— Ах, нет, я была в Майами на операциях и встретилась там с ним, он там был, — она говорила так просто, больше энтузиазма она выказывала туфлям.

— И с чего ты решила, что эта причина меня заставит молчать? — спросила я её сквозь стиснутые зубы.

— Я помню, как ты грезила папочкой, просила рассказать о нём, потом требовала, ведь ты похожа на него как две капли воды и сейчас ждёшь его, поэтому уверена, что ты будешь держать язык за зубами, — она посмотрела на платье, — да, думаю, чёрное. Не хочешь перекусить? А то я с утра ничего не ела, твой омлет был отвратительный.

— Да пошла ты, — зло бросила я и развернулась.

— В пятницу в семь часов в ресторане. Люблю, дорогая, — услышал я её сладкий голос.

Господи, почему ты дал мне такую мать?! За что?! Разве я грешила?! Разве я была плохой?!

Я села в машину и разрыдалась от обиды,от несправедливости и от ситуации в целом. Также мне было жаль Даниеля, он даже со всеми своими минусами не так ужасен, как она. Мегера! Боже!

Тело сотрясалось от рыданий, обида проносилась по нему и накрывало всё отчаянье, что я не могу исправить ничего. И помочь этому глупому миллионеру тоже! Я вытерла слёзы и начала дышать. Да, я всегда хотела узнать, кто мой отец, мне всегда казалось, что он придёт и заберёт меня в волшебную страну, где меня он окружит заботой и любовью. А не грязью и порнофильмами каждый день.

Боже, что делать? Встреча с отцом или спасение Даниеля? Да почему меня заботит этот самовлюблённый тип, который купается в роскоши?! Богачи всегда смотрели на меня с пренебрежением, с отвращением, как он, когда я сказала ему о дозе секса. Я помогу маме, я ничего не скажу этому уроду! Взрослый мужик, пусть поплатится из-за своей похоти! А отец важнее.

Глава 4.

Я позвонила подруге, и мы решили встретиться в этом же моле, она обещала подъехать через полчаса. Я устало бродила по бутикам, пока меня не нашла Тори и не подхватила своим весельем.

— Ну, что она сказала? — поинтересовалась подруга, пока снимала с вешалки платья и прикладывала ко мне.

— А ты как думаешь? — язвительно спросила я. — Как всегда — деньги.

— Ясно, — подруга помотала головой, — так, выброси все мысли из головы. В какой ресторан идёте?

— При его отеле.

— О, тогда нам нужна сексуальная элегантность, как насчёт вот этого, — подруга сняла с вешалки темно-синее платье в пол из шелка с вырезом на одной ноге.

— Нет, — открестилась я,— во-первых, уверена, оно дорогое, а мне ещё хочется туфли и клатч. Во-вторых, это стиль Клер, а не мой.

— Ладно, — согласилась подруга.

Мы ходили и смотрели на платья, дурачась и меряя все подряд. Подруга предложила померить одно платье, от которого я категорически отказалась, сочного цвета вишни. Но только чтобы она перестала прыгать и просить меня, я согласилась. Мы еле застегнули его на моей груди. Это вечная проблема: размер тот, а в груди мало. Ненавижу своё тело!

В итоге я посмотрела на себя в зеркало, платье было скроено по мне. Оно подчёркивало изгиб талии и попу, но грудь, казалось, выскочит, хотя было прикрыто больше половины. Я всегда старалась носить спокойные строгие наряды, не привлекающие внимание. Но это точно не в моём стиле. Броское, яркое, чувственное. Хотя не короткое, ниже колен с небольшим разрезом сзади. Мы решили купить его, пусть Клер позлится. К нему мы купили бежевые туфли с открытым носом на высоком тонком каблуке и маленький золотистый клатч.

Вечер мы провели, лежа на лужайке перед домом и делясь секретами, как раньше. Хотя у меня не было особо никаких секретов, кроме сегодняшнего и то, что Клер моя мать. Но если честно, где-то глубоко внутри мне не хотелось, чтобы она была ей.

-Вставай, соня, уже полдень, — подруга прыгала на моей кровати.

А мне так не хотелось просыпаться, ведь я была в таком приятном сне, даже не помню о чём он был, но мне было хорошо.

— Что ты от меня хочешь, мучитель? — спросила ещё хриплым ото сна голосом.