Шахразада - Похождения Синдбада-Морехода Страница 6

– Смотри, чужеземец, они прощаются, – прошептал Джафар. – Еще миг, и он улетит… Я наблюдаю это уже не первый раз, но всегда мое сердце замирает от счастья и боли. Я молю Аллаха всемилостивейшего, чтобы дал он мне сил прожить еще год, привести сюда прекрасную Алхас и подарить им еще одну встречу…

Я хотел расспросить Джафара о маленьких кобылках, но меня перебил громоподобный удар – это конь ударил копытом. Потом раздался еще один страшный, оглушительный крик, и порыв ветра начал клонить нас к земле – то взмахнул своими великолепными крыльями морской конь. Морда его еще раз с великой нежностью коснулась морды кобылы – и вот он уже парит в небе, стремительно уменьшаясь… В лучах восходящего солнца он казался еще чернее, чем был на самом деле. Вот к нему стали присоединяться другие крылатые кони… Они улетели, в последний раз криками прощаясь со своими подругами. С земли ржанием им отвечали кобылы. И были в том ржании и радость от встречи с любимыми, и надежда…

– Что ж, Синдбад-чужеземец, нам пора. Идем, отвяжем Алхас и отправился домой. Я отведу тебя к царю аль-Михрджану и покажу нашу страну. Для меня это будет честью и наградой, ибо нет большего удовольствия, чем показывать незнакомцу любимую родину, прекраснее которой не видел ничего в мире.

(Я был согласен с ним. Правда, однако, заключалась в том, что для человека его родина и место, которое он называет самым прекрасным, не всегда одно и то же. Ибо родиной может быть и всеми забытая деревушка, красота которой – лишь в воспоминаниях человека о сладостных минутах детства.)

Мы отвязали кобылу, которая почти безучастно позволила нам подойти к себе. Она была так велика, что и вдвоем мы без стеснения устроились у нее на спине.

Джафар был прав – те строения, которые я увидел, находились довольно далеко. Ехали мы почти до полудня, и это при том, что чудесная Алхас несла нас гораздо быстрее, чем самый быстрый конь у меня на родине.

Город царя аль-Михрджана был велик и щедр: я не увидел заборов и засовов. Двери домов были гостеприимно распахнуты, а на порогах домов играли веселые и упитанные дети.

– Не удивляйся, Синдбад-чужеземец. Да, наш город богат. Маги более чем щедро платят за волшебных коней. А наш царь мудр и справедлив. Он отлично знает, что его главное богатство – это честный и самоотверженный труд подданных. Чем больше царь нам отдаст, тем лучше мы будем трудиться на благо царства и на благо наших семей.

– Я не вижу у вас заборов и засовов. Вы так доверяете людям?

– Конечно, ведь это мои земляки. Это мои соседи. Мы вместе обрабатываем землю, вместе растим детей, а потом женим их, вместе работаем на благо царя и вместе радуемся праздникам. Нам нечего бояться друг друга, таиться от ближнего. Да, наши семьи гостеприимны и открыты. Конечно, бывает, что мы ссоримся с соседями. Случается, что жена недовольна мужем или муж женой. Порой непослушны наши дети. Но разве этого не бывает в любой стране, в любом городе, где бы ни жили люди?

Город становился все богаче; я подумал, что мы подъезжаем ко дворцу царя. Но ошибся – это оказались царские конюшни. Выстроены они были из камня и богато украшены. Да, уже по одному виду жилища для коней становилось ясно, что же является главным сокровищем царя аль-Михрджана.

Мы с удобством устроили красавицу Алхас, которая, увидев привычные стены, с заметным удовольствием опустилась на мягкий ковер, которым был устлан пол ее загона. (Честно говоря, более всего этот загон походил на богатую и уютную комнату какой-нибудь избалованной красавицы: чистота, уют, мягкие ковры и приятный запах незнакомых мне трав, что пучками висели у стен… Но как еще мне было называть место, где живет лошадь?)

– Хочешь посмотреть на малышей, Синдбад?

– Конечно, хочу.

Я рассматривал жеребят, которых держали в другом крыле огромных Восточных конюшен. Как все малыши, были они забавные и немного неуклюжие, но уже заметно было, какими прекрасными станут эти животные, когда вырастут и окрепнут. Я ждал увидеть и крылатых, но потом вспомнил рассказ Джафара. Ведь крылатыми рождались только жеребчики, которые сразу же взлетали к отцам и уже более не возвращались к матерям.

Малыши содержались в чистоте и неге большей, чем их матери. Да, вот что было истинным сокровищем этого затерянного острова!

Накормив сладкими фруктами кобылок, мы отправились в царский дворец.

Он поражал. Не своими размерами, а тем, насколько уютно и продуманно, но вместе с тем и роскошно был выстроен.

– Дворец построил отец нашего царя, благородный аль-Нареддин. Был он учеником ученика благородного Сулеймана ибн Дауда (мир с ними обоими!) и великим волшебником. Когда-то во время ученичества узнал он из древних книг о нашем острове, что теперь зовем мы остров Кассиль, собрал единоверцев и переселился сюда. Уже тогда слухи о волшебных крылатых конях ходили между магами. И аль-Нареддин понял, что поступит мудро, если сможет стать хозяином этих коней.

– Но ведь волшебных коней приручить нельзя?

– Ты правильно понял, приручить их нельзя. Но кобылы очень нежны. Они любят чистоту и ласку, а потому их просто приманили – им устроили жилища, безопасные и роскошные. Хотя не такие, как сейчас. Постепенно конюшни перестраивали, чтоб нашим питомицам жилось хорошо. Они и сами не хотят отсюда надолго уходить. Только тогда, когда ждут они свидания со своими избранниками, их можно увести достаточно далеко. В такие дни им желаннее всего шум моря и порывы морского ветра. А когда кобылы ждут малышей, они, точно домашние кошки, ищут тепла, уюта и неги.

По богато устланным полам мы пришли в зал, который мне показался залом приемов. Пока здесь, кроме нас, не было никого. Этим и воспользовался Джафар, чтобы продолжить рассказ о своих повелителях и о времени, когда первые кобылы были устроены и принесли первых жеребят.

– Постой, о мудрый Джафар, но ведь получается, что магам не достаются крылатые кони – малыши ведь сразу улетают к отцам и больше не возвращаются…

– Ты правильно понял, но неправильно перебиваешь историю, чужеземец. Ведь точно так же, как и их отцы, в нужный день они прилетают на берег в поисках невесты. Вот тогда их можно ловить и немного приручать, чтобы продавать затем волшебникам всего мира. Вместе с жеребцами мы продаем и кобыл. Да, они не летают, но для народа, у которого живет такая пара, наступают долгие дни благоденствия и счастья, а многие властители, если они умны, обязательно желают обзавестись подобными лошадьми, ибо ничто лучше процветания не говорит о мудрости и заботе властелина о своих подданных…

Монолог Джафара перебили шаги, и вскоре в зале для встреч показался сам царь аль-Михрджан. Был он высок ростом и строен, но уже очень немолод. Его бороду седина посеребрила весьма обильно, но глаза смотрели молодо и, пожалуй, сердито.