MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5 Страница 6

- Это он.

Гробовая тишина, наступившая вслед за этим глубокомысленным изречением, не порадовала Гарри. Он обернулся и поневоле восхитился хищнической яростью, искрившейся в глазах добропорядочной и почтенной четы Дурслей.

- Что ты сделал с моим сыном, гадкий мальчишка? - прошипел дядя Вернон, сжимая кулаки.

- Он доставал эту свою штуку, да? - встревоженно уточнила тётя Петуния. Дадли безмолвно кивнул, не погрешив при этом против истины ни на йоту.

Гарри поправил на носу норовившие свалиться очки - Дадли умудрился повредить всего лишь одну из дужек, линзы были только поцарапаны - и повернулся к Дурслям уже всем телом, а не только головой. Опасность стоит встречать лицом к лицу - хотя бы затем, чтобы знать, в случае чего, в какую сторону не следует драпать.

- ТЫ! А НУ ИДИ СЮДА!

Гарри повиновался без возражений.

Кухня дома номер четыре по Прайвет-драйв обладала потрясающим отрезвляющим воздействием; сев на сверкающий чистотой пластиковый стул - большего контраста с деревянными некрашеными скамьями Большого зала Хогвартса нельзя было и придумать - Гарри понял, что ему поверят только в случае чуда. Чудес же, как известно, не бывает - волшебники знают это лучше магглов…

- Что ты сделал с Дадли, ты, ублюдок?

- Ничего, - устало открестился Гарри. Волосы неприятно липли ко всё ещё покрытому холодным потом лбу.

Большая серая сова влетела в окно кухни и, чиркнув краешком крыла дядю Вернона по макушке, сбросила к ногам Гарри массивный пергаментный конверт. Гарри уже примерно представлял, что там увидит, и представления эти его не обманули.

«Уважаемый м-р Поттер!

Мы получили донесение, что сегодня вечером, в двадцать три минуты десятого, в магглонаселённом районе и в присутствии одного из них, Вами были исполнены Чары Патронуса.

Доводим до Вашего сведения, что, вследствие столь серьёзного нарушения Декрета о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних, Вы исключаетесь из школы чародейства и волшебства Хогвартс. В самые короткие сроки представители Министерства прибудут по месту Вашего жительства с тем, чтобы подвергнуть уничтожению Вашу волшебную палочку.

Кроме того, поскольку ранее Вы уже получали предупреждение по поводу нарушения положений раздела 13 Статута Секретности Всемирной Конфедерации Магов, мы вынуждены уведомить Вас о том, что двенадцатого августа сего года в здании Министерства магии состоится дисциплинарное слушание Вашего дела.

С пожеланиями здоровья и благополучия,

Искренне Ваша,

Мафальда Хмелкирк

ДЕПАРТАМЕНТ НЕПРАВОМОЧНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МАГИИ

Министерство магии».

Вот и всё. Сколько слов и сколько паршивого сарказма во всём этом крайне серьёзном письме. «Ступефай, значит, не отследили? Из рук вон плохо у них там это поставлено…» Гарри медленно разжал пальцы, но дядя Вернон был начеку и не дал пергаменту спланировать на пол.

- Ха, так тебя выперли из твоего дурдома, который ты называл школой! Всегда знал, что тебя нигде не потерпят, даже там!

Гарри зло усмехнулся и сгорбился на своём стуле. Ему было всё равно. Хогвартса больше нет в его жизни… как только до Дурслей дойдёт, какую опасность он собой представляет - возможно, они даже поймут, от чего именно Гарри спас их сына - они выгонят его пинками и правильно сделают, если вдуматься. Вот тогда можно и самопохорониться с чистой совестью. Вроде как никому ничего уже не должен.

Дадли рвало; его лицо приобрели приятный оттенок свежего салатного листа. Тётя Петуния, впрочем, была категорически против подобной цветовой гаммы и причитала, как на похоронах.

- Так что ты сделал с моим сыном, ты, маленький уродец?

- Ничего, - Гарри встал и хотел было выйти из кухни, но дядя Вернон с неожиданной быстротой преградил племяннику дорогу.

- Куда это ты собрался, а?

- Подальше от вас, - в сердцах бросил Гарри.

- Ты никуда не пойдёшь, пока не скажешь, что сделал с моим сыном!

- Ничего я с ним не делал! - заорал Гарри в ответ. - Я спас его долбаную жизнь, и вы могли бы хоть сказать спасибо!

Дядя Вернон всё ещё переваривал эту революционную мысль, когда ещё одна сова уронила конверт в руки Гарри. На мятом, заляпанном кляксами пергаменте значилось:

«Гарри,

Дамблдор только что прибыл в Министерство. Он старается всё уладить. НИКУДА НЕ УХОДИ ИЗ ДОМА. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ КОЛДУЙ. НЕ СДАВАЙ ПАЛОЧКУ.

Артур Уизли».

- Окей, - Гарри, сунув письмо в карман, плюхнулся обратно на стул. - Я остаюсь.

Он слабо себе представлял, что значит «не сдавай палочку», если представители Министерства явятся за ней сюда с минуты на минуту - драться с ними, что ли? Так можно и в Азкабан загреметь… Впрочем, Дамблдор вряд ли допустит, чтобы Гарри был потерян из виду - в Азкабане не получится наблюдать за ним так же, как в Хогвартсе (да ничего интересного там, если честно, и не увидеть, в Азкабане-то; то ли дело в школе - Авады, Круцио, Фодико, Креагрэ Инкрескунт, просто раздолье…).

Дурсли были неприятно удивлены решением Гарри, но комментировать не стали, не найдя, видимо, достаточно ядовитых и уничижительных слов. Вместо этого они взялись за альтернативный источник информации.

- Диддикинс, солнышко, скажи маме, что он с тобой сделал?

- Он… направил на меня свою палку… - хрипло выдавил из себя Дадли.

Тетя Петуния издала вопль ужаса; дядя Вернон стал похож на огромного злобного таракана.

- А потом, сынок? Что потом?

- П-потом стало темно… совсем темно, я думал, я ослеп... и всякие голоса… в голове, вот тут… - Дадли приложил ладонь ко лбу.

Дядя Вернон и тётя Петуния обменялись одинаковыми взглядами, полными отчаяния и ужаса. Люди, которые слышат голоса в голове, были в дурслевской системе ценностей в самом низу, вместе с колдовством и соседями, в обход закона поливающими свои сады из шлангов.

- Что ты слышал, сыночек? - тётя Петуния была мертвенно бледна; по всей видимости, она была готова услышать всё, что угодно.

Но Дадли только помотал головой, не в силах пересказать родителям то, что слышал, и продолжил:

- Ужасно. И холодно. Жутко холодно. И я… я так чувствовал, будто… будто бы…

- Будто ты никогда больше не будешь счастлив, - тихо закончил Гарри. Дадли пугливо кивнул; это был, на памяти Гарри, первый момент взаимопонимания между двумя кузенами за четырнадцать лет сосуществования.

- Ты! - взревел дядя Вернон. - Ты как-то проклял моего сына, чтоб он теперь думал, что никогда не будет счастлив?!

- Да не я это! - Гарри честно пытался перекричать дядю Вернона, но голос не слушался. - Это дементоры!

- Дементоры? - потрясённо повторила тётя Петуния.

Создавалось впечатление, что она говорит о том, что уже знает.