Я-злой и сильный (СИ) - "Андрромаха" Страница 7

- Держи. Тяни. Не отпускай!

Второй шприц был поделен между остальными точками.

- Расслабь! – быстро сказал Артем. - Дай свободу.

Кэп отпустил существующие только в его мозгу мышцы. Боль быстро уменьшалась: пошла блокада.

- Сейчас пройдет! – Артем плотно сжимал культю ладонями. – Дыши, дыши чаще. Сейчас будет легче.

Боль, правда, притихла. Хотелось плакать, вешаться, дать в морду этому гаду. Но дышать было – можно!

Они сидели рядом на полу, подпирая спинами стену. Опустошенные и усталые, словно сделали вдвоем тяжелую работу.

- Тебе, может, чай предложить? – спохватился Кэп.

- Нет. Я пойду, а ты – спи. Если боль вернется, пей «колеса». Станет плохо – звони! В любое время, – Артем достал из кармана какой-то флаер и записал на нем телефон. – Я в восемь утра приеду, повторю блокаду, - потом он кивнул на изодранную сумку: - А это я забираю, ты понял?

- Не надо. Я ее починю, - буркнул Кэп.

- Ок, тогда – так, - Артем принес из кухни нож и начал резать лямки ниже того места, где они были раньше пришиты. Он долго пилил ножом плотный нейлон. Наконец, Кэп сжалился:

- Ну что там? Дай! – отобрал сумку и парой движений взрезал край тесьмы и разодрал ее на три части. Теперь починить ручку еще можно было, а вот повеситься на получившихся обрывках – уже нет.

- У меня кисть еще не восстановилась после ранения, - оправдывался Рыжий. - Но я восстановлю. Смотри! – он вытянул руку и начал быстро двигать пальцами: большой – мизинец, большой – безымянный, большой – средний.

Кэп снисходительно усмехнулся:

- Свисти еще: «после ранения»! Сознайся лучше, что ты – рохля. И без старшего брата никогда в жизни узкой ленточки порвать не мог.

Артем улыбнулся:

- Ладно, ложись. Приеду в восемь. Всё пройдет, вот увидишь!

Кэп захлопнул за ним дверь. Его жутко клонило в сон. Он завернулся в одеяло, а через пару минут нехотя поднялся, дотянулся до стола и забрал к себе под подушку коробку лекарства и глянцевый листик с размашистой записью – телефоном Рыжего.

* * *

Артем приезжал дважды в день: утром и вечером. Колол лидокаин и стероиды прямо в сустав, давал какие-то таблетки, натирал колено мазями. Фантомные боли держались три дня, всё слабей и слабей. Потом осталось только неприятное нытье застуженного сустава. О личном в эти дни не говорили.

На пятый день Артем сделал последний укол:

- Всё, дальше – на таблетках. Когда совсем пройдет, нужно бы массаж поделать. У тебя так запущено всё…

Он понимал, что лечение – закончено, что если Алексей сейчас не задержит его, он должен уйти. И не мог заставить себя это сделать. Он собирал шприцы и ампулы в бумажный пакет, потом неловким движением нечаянно дернул его за край, пакет порвался. Пришлось всё собирать заново….

Кэп заговорил сам:

- Слышь, а когда тебе передали, что я тебя ищу, ты решил: зову трахаться?

Артем промолчал, низко наклонив голову. Кэп улыбнулся, в голосе была дружеская подначка:

- Признайся!

Рыжий молчал.

- Я всё ждал, что ты станешь на коленях ползать и секса просить…

Рыжий посмотрел исподлобья и очень серьезно спросил:

- Хочешь - стану!?

У Кэпа отчего-то сладко схватило под ложечкой. Он протянул со снисходительной, наигранной ленцой:

- Слушай, ведь ты же – мой избавитель. Я должен тебе «спасибо» сказать. …Давай, раздевайся!

Тёма, по-прежнему пряча лицо, начал расстегивать пуговицы.

- Ко мне спиной! – негромко сказал Кэп.

- Я помню! – еще тише, не обернувшись, ответил Тёма.

 Кэп отодвинулся на кровати, освобождая место. Рыжий лёг. Кэп скользнул взглядом по его фигуре. Мягкие вихры на затылке. Пунцовое ухо. Острое плечо. Косточка бедра, которую Кэп уже знал на ощупь. Да, конечно, не девчонка, парень. Но - лежит и трясется, как заяц. Кэп не спешил придвинуться. Рыжий чувствуя спиной его взгляд, вытянулся в струну.

- У меня на тебя не встаёт! – шепнул Кэп.

Узкие плечи вздрогнули. Рыжий ткнулся лицом в подушку.

- Нууу… Разнюнься здесь еще, девчонка! – в голосе Кэпа сквозила незлая насмешка.

Ладонь легла на знакомую косточку. Про «не встаёт» была неправда. Но не мог же он в ту же секунду впереться в этого Рыжего!? Каким он тогда, на фиг, был бы «натуралом»?! Он неспеша придвинулся, еще на несколько секунд продлевая терзания Рыжего. И только потом ткнулся крепким стволом ему между бедер.

- Ладно! Я ж – ненасытный! Справлюсь как-нибудь!

Тёмка ахнул. Кэп наладил размеренный ритм. «Мальчики, девочки…» - снова вспомнилась пошлая поговорка. Да фиг с ним! Секс и секс. К тому же – в благодарность хорошему человеку! Рыжий дрожал. Старался поймать такт. Но только начал подмахивать, как забился в оргазме, всхлипывая и выгибаясь. Кэп тоже кончил. Сладко. От самого себя – не скроешь!

- Ты бы полотенце какое взял!... – хмыкнул снисходительно.

- Прости! – забормотал Рыжий.

Кэп помнил, как разозлился в прошлый раз. И спокойно, но строго сказал:

- Сейчас – уйди. Молча, понял? …Ок?

Артем собрал одежду и выскользнул в коридор. Через пару минут щелкнула входная дверь. Кэп провел рукой по влажноватой наволочке:

- Бестолочь! Всю постель залил слезами, - и столкнул подушку на пол.

Примечание автора.

* Реамберин - дезинтоксикационное средство, применяющееся при отравлениях и для вывода из запоя.

* Hombre Azzurro* - стилизованное, микшированное словосочетание, составленное из испанского Hombre – "человек" и итальянского azzurro – "голубой". По звучанию («омбре аззуро») вполне созвучно русскому «амбразура».

* * *

Кэп был уверен: Рыжий придет завтра же вечером. Найдет повод: таблетки там, массаж, еще какую приблуду. Собирался подтрунить над ним: мол, не долго держался... Картошки наварил – на двоих. Пива купил. Ждал. Но Рыжий не появился.

Кэп помыкался от ноутбука к телику, выключил и то и то. Настроение было сложным. Только теперь ему по-настоящему захотелось работать. Не потерянно слоняться по дому, гадая, как угробить время и где взять денег на зубную пасту, а вставать по будильнику, с деловым видом кивать соседям у лифта, здороваться за руку с сослуживцами. Делать что-то нужное, зарабатывать нормальные деньги, быть как все. И только теперь стало по-настоящему страшно: вдруг он не справится?! Он перебирал в памяти прошлые дни, и ему думалось, что он обидел Артема. «Раздевайся», «лицом к стене», «не встаёт», «вали отсюда»! Охрененная благодарность за то, что Рыжий примчался по первому зову, вытащил его с того света и нянчился с ним неделю, как с малым дитем... Кэп уже даже не был уверен, что Рыжий хотел секса. Может, «дал» просто потому, что отказать не сумел? Рохля - рохля и есть! В конце концов, ему стало жаль Артёма. Да – здорового. Да - ходячего. Да, одного из тех, кого раньше он считал врагом, и чье существование казалось издевкой над его безногой жизнью. В первый раз за долгие годы он по-настоящему жалел кого-то другого, а не себя.

Четыре следующих дня были хреновыми. Кэп дергался и ни на что не мог решиться. …Позвонить? И – что сказать? Сам же прогнал. А если всё выйдет как с медсестрой? …Не звонить, забить? И – опять остаться один на один с невыносимой жизнью?

 Потом он решил, что Рыжий больше не придет. Он ведь искал себе защиту, сильное плечо. А Кэп у него на глазах выл от боли и лез в петлю. Кэп скис. Съездил за водкой. Но пока не распечатывал ее, тянул. Знал: сейчас крышку свинтишь, и – «Здравствуй, пропасть! Давно не встречались!»

Он курил на балконе. Дневная жара спала. У песочниц гомонила малышня. Тополиный пух лениво парил в остывающем мареве. В соседнем подъезде звякнуло окно. Он обернулся посмотреть: что там? И тут из-за угла во двор завернул парень в светлых брюках и белой рубашке. Сердце Кэпа бухнуло. Улыбаясь, он дождался, пока позвонят в дверь, потянул еще минуту и только потом покатил открывать.