Инкубы - Мария Зайцева Страница 7

– Эй, ведьмочка, а ты непроста, так?

Голос Крота не разрушил морока. Нет. Он прозвучал близко, царапнул по горлу, как и его божественный кофе.

Я повернулась.

Крот сидел рядом со мной, на диване. И в глазах его, в отличие от глаз Дига, плясали отблески пламени.

«Конечно, – как-то заторможено подумала я, – он же черт… Ему положено с огнем…»

Диг протянул руку и стащил вниз свою меховую доху. А потом придвинулся ближе. Совсем близко. Оказавшись прямо между моих раздвинутых ног. Положил руки на бедра, затянутые в чулки. Просто положил. Тяжело. Горячо.

Вопросительно.

Я оторвала взгляд от Крота, посмотрела на татуированные большие ладони на своих бедрах. И поняла, что это определяющий момент. И что я могу сейчас… Могу отыграть назад. Разрушить происходящее каким-нибудь вопросом. Жестом. Движением.

И что мне надо бы это сделать. Надо.

Ведь это же неправильно, да? Это же совершенно неприемлемо?

Но в этот момент руки двинулись по бедрам вверх. Не быстро. И снова остановились.

Диг смотрел на меня. И ждал.

Его черные глаза, тяжелые и жутковатые, не пугали. Спрашивали.

Крот рядом со мной замер. И только дышал. Шумно.

Он не трогал меня, не пытался что-то сказать… Просто тоже смотрел на ладони своего приятеля на тонкой вязи чулок. И ждал.

«Они оба ждут моего решения!» – осенило меня в этот момент.

И от понимания захватило дух. Я почувствовала себя… Богиней, наверно. Тем, кто принимает решения. Тем, кто может все прекратить. А может не прекратить.

И я протянула руку к лицу Дига. Разрешая не прекращать. Продолжать.

Рядом все так же шумно выдохнул Крот, а потом его большие руки легли на мои плечи, провели вниз до локтей, снимая блузу вниз, обнажая кожу, подставляя ее жадным взглядам и ласковому теплу огня.

Диг раздвинул мне ноги, ладони его двинулись выше, под юбку, ухватили за ягодицы, сжали, потянули ближе к краю.

Юбка задралась, открывая трусики.

– Милый паучок… – прошептал Диг и жадно лизнул меня.

Прямо по белью.

И это было… Ах! Неожиданно! Горячо! Невозможно откровенно! Мне так никогда не делали, и я, честно говоря, не знала бы, как реагировать.

Но моей реакции никто и не ждал.

Крот наклонился, провел губами по скуле и сразу глубоко поцеловал, запечатывая мне рот, не давая кричать и стонать.

А я кричала и стонала.

Потому что Диг в это время содрал с меня трусики и проделал то же самое языком, что и раньше, но уже по голой коже, беззащитной перед его напором.

Я только ноги шире раскинула и пальцами в длинные волосы Крота вцепилась.

Они терзали меня своими бесстыдными губами с таким единодушием, с такой сноровкой, что я моментально потерялась, не могла соображать, достойно реагировать на ситуацию. Да я и предположить не могла, что она вообще в моей жизни случится когда-нибудь, эта ситуация! Такого ничто не предвещало!

Я словно в параллельный мир попала, где в реальности существовали ведьмы и инкубы. И теперь два инкуба, развратных и наглых, целовали меня, беспомощную ведьмочку, везде, где можно и где нельзя! Трогали, раздевали, я это чувствовала, но не понимала! Ничего не понимала!

Крот не отрывался от моих губ, жадно вылизывая, выпивая меня до дна, досуха, и то же самое, вот ровно то же самое, делал Диг внизу.

И меня трясло, колотило от происходящего безумия, голова летела, сердце выпрыгивало, мыслей никаких не было, ни одной. А потом я почувствовала, как Диг прикусил мягко и настойчиво меня внизу, и одновременно с ним Крот жадно впился в шею, рядом с ухом…

И я закричала. Волны удовольствия проходили по моему бедному телу одна за одной, горячие, жаркие, сумасшедшие. И на их фоне даже рычание парней казалось сладким. Возбуждающим. Добавляющим наслаждения.

– Ведьмочка… – Хрипел Диг, двигая меня еще ближе к себе, – отзывчивая… Я знал, знал… Сразу понял…

Что он знал и понял, я не успела спросить, потому что через мгновение почувствовала тугое давление члена в промежности и ахнула. От неожиданности. Хотя понимала, что так будет, но все равно…

Проникновение было болезненным, но сладким, таким сладким.

Я выгнулась, упав прямо в подставленные руки Крота, уже успевшего снять футболку и обнажить шикарный пресс и цветную объемную тату на груди.

Он без улыбки, жадно смотрел в мое потерянное лицо, на раскрытые в стоне губы, потом переводил взгляд на Дига, уже набравшего жесткий темп и крепко держащего меня за бедра. И гладил, без устали гладил грудь, сжимал соски, прикусывал их по очереди, вылизывал, не оставляя меня ни на секунду.

Меня колотило и выкручивало в их руках, я не знала, за что держаться, за кого держаться, смотрела то на жесткого напористого Дига, его грубые руки, его большой член, скользящий во мне, то на ласкового Крота, его разноцветные волосы, его пирсинг в ухе, его чувственные губы на моей мокрой от пота коже. И это сводило с ума. Мне их казалось одновременно много и недостаточно. Странно, очень странно, пугающе.

Я хотела большего. Больше движений, больше поцелуев, больше прикосновений. И потому я ухватила Крота за крепкую шею и потянулась к его губам. Сама.

А он с удовольствием ответил, жадно проникая в рот языком, практически имитируя своими движениями то, что со мной сейчас делал Диг.

– Блябляблябля… Не могу, не могу, не могу… Бери ее! – Неожиданно зарычал Диг, и я моментально оказалась на диване под Кротом.

Не успела даже почувствовать пустоту.

Крот толчком вошел в меня, вызвав опять крик, прикусил шею, оставляя засос и начал двигаться в еще более грубом темпе, чем Диг. Чувствовалось, что он еле держится, что ему уже совсем немного надо. Я обхватила его ногами, прижимая ближе, повернулась к Дигу, увидела, как он жестко обхватывает пальцами член, двигает кулаком, не отрывая от меня взгляда, и… Кончила во второй раз. Настолько неожиданно и ярко, что не смогла в полной мере оценить новый виток удовольствия. Меня просто вырубило. Как-будто пробки вылетели и свет погас.

Я только вскрикнуть успела и ногтями в спину Крота вцепиться. До крови. Жадно.

– Сука! – выдохнул Крот, выходя из меня и кончая на живот. Рядом яростно матерился Диг.

А я лежала, с трудом дыша и чувствуя, как меня целуют. Опять целуют. Нежно, неспешно, ласково. Что-то бормочут низкими возбуждающими голосами. Гладят. Укладывают на горячую грудь, мерно поднимающуюся