Анатомия бабника (ЛП) - Мэдсен Синди Страница 7

Я вздрогнула при фразе «консервативные туфли». Милые босоножки с украшением — однозначно да. Но строгие туфли выходили за все рамки.

— Что насчет ботинок? Может, с маленьким каблучком?

Лайла похлопала меня по плечу. Успокаивающее движение так же выражало понимание.

— Хорошо. Но он должен быть очень маленьким. Во «Дворце Келли» сотни ступенек. А каблуки как магнит для хоккеистов. Так же, как и юбки, сиськи… Ну, ты поняла.

— Значит все, что мне остается это мешок с дырками для глаз?

— Идеально! — воскликнула Лайла, добавляя драматический хлопок. Это заставило улыбнуться нас обеих. — А если серьезно, даже это не помешает парням гадать, что же под ним. Поэтому ты можешь почитать одну из множества книг по неуклюжести. Я раньше отпугивала парней разговорами о котах. Однажды я случайно попала одному в глаз ручкой. Если хочешь, могу рассказать пару химических шуток. Они тоже отпугивают их.

— Дело в том, что я не понимаю ничего в химии, чтобы изобразить хоть какое-то подобие шутки.

— В каждом живет маленький зануда, просто некоторые умело его скрывают. Что у тебя?

У меня был конкурс красоты, но не уверена, что он подходил под звание «занудного». А признай я это, то еще больше буду похожа на тех «белочек».

— Ну, я обожаю исследования. Люблю раскапывать и находить крутые факты, которые никогда раньше не слышала. Именно поэтому я так люблю документальные фильмы. Знаю, некоторые считают их скучными, но мы с папой всегда с нетерпением ждали новых. Мы смотрели все, что могли найти, будь то трагический фильм про невинно осужденных детей, или про все то дерьмо, которое большие компании добавляют в нашу еду. У нас не было никаких запретов.

Я скучала по тем вечерам, которые мы провели с папой на диване. Мы делали попкорн и смотрели документалки. Вообще-то, благодаря им я и решила стать журналистом.

— Мне становится скучно, даже когда я думаю о документальных фильмах. Думаю, это сработает, — Лайла толкнула меня локтем и ухмыльнулась.

Колесики в моей голове начали крутиться с бешеной скоростью. Я бы наверняка могла рассказать какую-нибудь статистику или факты. Многочисленные документалки были просмотрены не зря. Никому ведь не нравятся всезнайки. К тому же я любила слова и знала, что всех бесят люди, которые исправляют грамматические ошибки. Так что я могла использовать и это тоже.

— Окей, но в итоге я оттолкну их таким разговорами. А мне нужно, чтобы хоккеисты отвечали на мои вопросы. Они должны рассказать все о своих бонусах. Для этого надо сблизиться с ними.

Лайла отодвинула книги и текстовыделитель в сторону, а затем подогнула одну ногу под себя.

— Придерживайся только спортивных вопросов, чтобы они воспринимали тебя серьезно. И если кто-то попытается подкатить, сразу пресекай это. Я говорю, жестко пресекай, не делай никаких поблажек. Или они просто не смогут остановиться. Затем, со временем, расслабься, — она поднесла палец к губам и кивнула. — Да. Потом они привыкнут видеть тебя рядом, и ты сможешь войти к ним в доверие и получить свою сенсацию.

— Че-е-рт, а ты можешь быть коварной.

— Бек тоже так говорит, — её брови сошлись на переносице. — И это подводит меня к теме, которая может перейти границы. Но я все же затрону ее. Бек не должен пострадать. Никаких упоминаний о нем в статье. Я так же хочу, чтобы там не было ничего про его семью. Мне нужна эта гарантия, или я не смогу тебе помочь больше, чем уже помогла.

Я не знала полную историю семьи Бека, но понимала, что это была больная тема. Мне хотелось полностью окунуться в журналистику и ее беспристрастность. Но уверена, многие журналисты не подставляли свои источники информации. Особенно, когда этим источником была их лучшая подруга.

— Договорились.

Когда с этим вопросом было покончено, Лайла продолжила мне помогать. Даже предложила выбрать что-то из собственного гардероба. Мы пошли в ее комнату, и я примерила несколько вещей. У нее была огромная грудь, о которой я и мой пуш-ап могли только мечтать. И, конечно, ни одна из ее рубашек мне не подошла. Ее длинные юбки прятали мою задницу лучше, чем все мои джинсы. Но они говорили «мир и любовь», а не «серьезный спортивный репортер». Хотя, я веселилась вовсю и спрятала шарфы, которые она так любила носить, подальше в шкаф.

— Это даже забавно, что в прошлом семестре ты помогала мне одеваться сексуальнее, а теперь я помогаю тебе выглядеть менее секси, — Лайла надела свои очки мне на лицо, и я взглянула на свое размытое отражение в зеркале.

Но так ничего и не смогла разглядеть.

— Думаю, мне нужно видеть игру. Ведь позже я должна написать об этом.

— Мы можем пойти в торговый центр и найти очки с обычными линзами. В любом случае, не думаю, что моя одежда — это то, что тебе нужно.

Я сняла очки и передала их ей.

— Да уж. Итак, ты поможешь мне в выборе подходящего наряда для миссии «Серьезный репортер»? Мне нужна помощь, чтобы я не походила на всяких «белочек».

Лайла сразу выпрямилась как солдат и махнула рукой, как бы отдавая мне честь.

— Старший лейтенант Лайла, к службе готова.

Мы обе начали смеяться. Из всей этой ситуации можно было извлечь гораздо больше веселья, чем я ожидала.

Внезапно, мне захотелось поскорее примерить скучные наряды и выглядеть как можно старомоднее. Как вам такое, конкурсы красоты?

Глава 7

Уитни

Лайла наложила вето на милые клетчатые брюки из магазина «Express», как и на ярко красную пару туфель, которую я примеряла. Но ей хотя бы понравились твидовые брюки. Я добавила их к куче скучных черных и серых слаксов. Все они были на размер больше, чем я обычно носила. По крайней мере, к твидовым брюкам я относилась как к некому модному эксперименту, даже если они и были консервативными.

Когда я надела белую рубашку, Лайла приказала мне застегнуть ее на все пуговицы. Видите ли, даже кусочек оголенной кожи и груди мог привести к тому, что хоккеисты станут относиться ко мне несерьезно. Она так же настояла на том, чтобы я надела жакет, который защитил бы меня от прохладного воздуха на хоккейной арене. Но, должна сказать, он не сможет защитить меня от полиции моды.

У моих скучных черных туфель был такой же скучный стук. И он преследовал меня все время, пока я шла за Лайлой по бетонному полу. Никаких щелканий, никакого цоканья, который бы привлекал внимание. Только приглушенный тык, тык, тык.

— Мы пришли, — провозгласила Лайла, садясь на одно из пластмассовых темно-бордовых сидений.

Я села рядом с ней и поправила темные, слишком массивные и слишком широкие очки. Они совсем не подходили к моей форме лица «сердечко». Мама тысячу раз предупреждала меня, что я должна скрывать тот факт, что мой лоб гораздо шире подбородка.

Поэтому тугой пучок без намека на челку совсем мне не подходил. Я боялась, что все, что можно было увидеть, смотря на меня, это лоб. Фу. Вместо того чтобы записаться в парикмахерскую, я немного отпустила волосы. Начали появляться темные корни, а мои светлые пряди потускнели после месяцев постоянного мытья и укладки.

— Ты все равно выглядишь круто, — заверила меня Лайла, после того как, судя по всему, прочитала мои мысли. — Для сексуальной секретарши.

— Вау, Лайла Уайлдер, ты подкатываешь ко мне? Что Бек подумает об этом?

Румянец выступил на ее щеках, но она засмеялась.

— Он был бы не против. Однажды, он сказал, что все парни извращенцы. Просто нужно найти хорошего озабоченного парня. Но каким бы милым мой извращенец ни был, этот разговор сорвал бы ему крышу.

Я тоже засмеялась. Лайле пришлось пройти долгий путь, чтобы принять свою сексуальность и стать уверенной в себе. И я рада, что сейчас мы можем так открыто шутить об этом. Только теперь именно я была тем человеком, который страдал от нехватки уверенности. Я вздохнула и стряхнула невидимые пылинки с брюк.

— Чувствую себя как Сандра Буллок в фильме «Мисс Конгениальность», только наоборот. Может, мне стоит начать репетировать финальную речь? — я попыталась принять свой лучший конкурсный голос. — Мы должны подвергнуть хоккеистов более суровому наказанию за нарушение правил, Стэн… И бороться за мир во всем мире.