Макс Ренуар - Дьявольские Карты Страница 7

- Я сейчас вызову человека и он вышвырнет тебя голого на улицу, - воскликнула она и потянулась к кнопке звонка.

- Постой, - я перехватил ее руку, - ты оскорбляешь меня незаслуженно. Я не сделал ничего недозволенного.

- Ты взял меня, когда я была без сознания.

- 13 -

- Нет, клянусь богом! - закричал я, отступая от нее. Это восклицание было настолько искренним, что Салина сразу поверила мне без дальнейших доказательств.

- Я верю, милый. Как ты хорош. Это судьба послала мне тебя в награду за все то, что я испытала. Я теперь никогда в жизни не расстанусь с тобой и ты никуда не поедешь.

Она нежно прильнула ко мне, целуя плечи, лицо и грудь.

- Боже мой, как я благодарна всевышнему за тебя. Ты хочешь меня? Бери, я вся твоя. Навеки… Но только, милый, осторожно. Я хочу чувствовать тебя в себе.

- Я буду очень осторожен.

Все началось сначала. Медленно и осторожно я лег на нее и слегка надавил своим членом на мягкие губки любви, чувствуя как они сами раздвигаются. Салина задрожала и вцепилась в меня руками.

- Сделай мне больно, - шептала она. Я со всей силой ущипнул ее за грудь. Она вскрикнула от боли и перестала болезненно дрожать. Взгляд ее стал вызывающе спокоен.

- Ну дальше, - сказала она и нетерпеливо дернула бедрами. Я надавил телом и мой член нырнул в горячую пропасть сумасшедшего удовольствия. Я уже не понимал, как я делал и что. Смутно, как во сне, я представляю себе заметные изгибы белого упругого тела, рычание и стон двух жертв любви. Потом все пропало в сладостном безумии. Когда я очнулся, Салина уже сидела возле меня и своей нежной, маленькой ручкой гладила мне живот. Сквозь щель, оставленную мною ночью, пробивались яркие лучи солнца.

- Я думала, что ты умер, - с дрожью в голосе сказала Салина. - Ты видишь, я в первый раз в жизни оказалась сильнее мужчины. Я чувствовала тебя до конца. Я даже рассмотрела сок, который ты влил в меня. Он сильно смешан с моим. Хочешь, я сейчас тебе покажу.

Она спрыгнула с дивана и, взяв со стола розетку, поднесла к моим глазам. Там мутным блеском трепетала густая жидкость.

- Здесь ты и я вместе, - восторженно пролепетала она.

- Я буду хранить это всю жизнь. Я никогда не отпущу тебя от себя ни на минуту. Тебе не нужны будут ни какие женщины, я их заменю одна.

Я стоял под наплывом бурного счастья, созерцая обнаженную Салину я еще и еще раз убеждался в сказочном совершенстве ее милой и нежной красоты.

- Сали, я все-таки должен уехать в Кельн… - виновато сказал я.

- Никогда, нет, - в ее глазах сверкнул гнев.

- Но, милая, не нужно сердиться. Это от меня не зависит. Меня послали с очень важным поручением фирмы. Дело особой важности. Невыполнение его грозит мне смертью. Ты хочешь, чтобы меня убили?

- Конечно нет, не хочу. Но может быть можно как-нибудь сделать это без твоего отъезда. Я дам сколько хочешь денег.

Я взглянул на часы было 7 часов 20 минут. Оставалось немногим больше двух с половиной часов до моего отъезда.

- Тогда я поеду с тобой. Ты езжай в гостиницу и забирай свои вещи. Жди меня у парохода. Беги.

Я быстро оделся, расцеловал свою новую, чудесную жену и бросился в гостиницу. На пароход она не пришла. Я напрасно прождал ее до самого отхода парохода. Я не знал, что с ней случилось. Я не могу поверить, что она меня обманула. Но это была последняя земная женщина с которой я жил и которая оставила в моей памяти неизгладимое впечатление. Судьба, очевидно послала мне ее для того, чтобы показать, как ничтожны были сладости ее по сравнению с тем, что готовили женщины - карты…

- 14 -

Незнакомец был совсем пьян. У него заплетался язык и голова клонилась к столу в непреодолимой дреме. Меня тронул его бесхитростный рассказ и я решил во что бы то ни стало узнать, что было с ним дальше. Он ничего уже не мог говорить он почти спал. Я быстро написал записку, в которой сообщил свой адрес, имя и фамилию, завернул в нее несколько долларов и сунул ему в карман, а затем расплатился с официантом и пошел к себе на пароход. Небо на востоке уже стало светлеть.

Г Л А В А IIl

Утром мы должны были уходить в Лондон, но из-за обнаруженной поломки лопасти правого винта наше пребывание в Амстердаме затягивалось на несколько дней. Меня это нисколько не огорчало. Мне не терпелось услышать продолжение сказочной истории незнакомца и я уже собирался отправиться в тот бар, как меня окликнули с палубы. Я вышел.

- Вас ожидает у трапа какой-то оборванец, - мне сообщил матрос. Я глянул через борт и увидел своего ночного рассказчика. Я приветливо помахал ему рукой, он ответил мне тем же. Я сошел к нему. Мы пожали друг другу руки, как друзья.

- Извините, - сказал мой новый знакомый, - я вчера перепил. Хорошо, что вы мне оставили свой адрес, а то бы я потерял вас. А мне хочется рассказать вам свою историю до конца, вы очень хороший слушатель.

- Если хотите и не будете возражать, - сказал я ему, - то мы захватим с собой моего друга Дика. Он премилый парень. Мы отправимся в какую-нибудь гостиницу. Там за бутылкой вина вы поведаете нам остальное. Хорошо?

Он немного подумал и согласился. Я сбегал за Диком и мы втроем через несколько минут заняли небольшой номер в тихой портовой гостинице. После двух рюмок доброго коньяка Рэм (так звали хозяина карт) продолжил рассказ.

- Небольшой, но быстроходный французский пароход “Святой Августин” понес меня прочь от лучезарного берега Алжира и от моей чудесной любви. Невыразимая тоска и предчувствие чего-то недоброго щемило мое сердце. Ни на секунду я не мог забыть Салину и все время до мельчайших подробностей всю прошедшую ночь. Слезы обиды и ревности туманили мне глаза. Стоя на корабле, я привычно всматривался в удаляющийся берег в надежде увидеть хоть маленькую, милую моему сердцу фигуру очаровавшей меня женщины. Берег скрылся в звонком мареве, но я еще долго видел его в неясные очертания, рожденные моим богатым воображением. Запершись в своей каюте, я решил никуда не выходить, пока не прибуду в Марсель. День прошел в мучениях. Вечером я вышел прогуляться по палубе. Свежий морской ветерок принес долгожданную прохладу. Все высыпали наверх. Я смотрел на разряженных женщин и все они казались мне бесцветными и неинтересными. Мысли мои были полны Салиной. Я болел ею. В половине 12 я вернулся в свою каюту и, не раздеваясь, лег на диван. Я кажется задремал и очнулся от стука в дверь.

- Кто там?

- К вам женщина, - ответил из-за двери мужской голос.

Я не хотел видеть никаких женщин, но не открывать было невежливо. За стеной приглушенно зазвучали голоса. Я открыл дверь и от изумления попятился назад. Передо мной во всем блеске своего величия стояла, горделиво выгнув стан, дама, как две капли воды похожая на червонного туза.