Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть Страница 7

– Я доверяю тебе мое самое дорогое, друг мой, мой шедевр. Хорошенечко позаботься о нем.

А потом он исчез, подхваченный толпой вновь прибывших гостей, оставив меня наедине с этим застенчивым, молчаливым мальчишкой. Новая стрижка придавала еще больше свежести его юному лицу.

– Вы готовите новую выставку? – спросила я, чтобы как-то развеять неловкость ситуации.

– Да. Скоро. Думаю, что через пару дней.

– Как всегда, в галерее Альбана Соважа?

– Да. Там экспонаты будут в полной сохранности, Луи позаботится обо всем.

Я с удивлением слушала его, ведь этот юный мальчик, только что вышедший из подросткового возраста, смог уже бросить вызов обществу, создав настоящую порнографическую провокацию. Но тем не менее я не позволила себе отвлечься от разговора.

– Да, знаю. Есть несколько таких тем, в которые Луи готов вкладываться по полной, со всей душой.

Должно быть, он уловил в моих словах скрытый смысл, смущенно покраснел и постарался перевести разговор на другую тему:

– Недавно он купил большую часть акций галереи.

Первая новость. Я смогла смирить в себе чувство недовольства и выбрала другую тактику. Я решила как можно подробнее расспросить Дэвида о его произведениях, так как знала, что практически ни один художник не умеет говорить о чем-либо, кроме себя. Я не сомневалась, что этот мальчик еще достаточно плохо разбирается в подобных тонкостях.

– А какой вы выбрали материал? Снова какие-нибудь надувные игрушки?

– Нет, нет… – Он слегка нахмурился, уловив в моем голосе сарказм. – Новая инсталляция будет практически целиком построена на видеофрагментах.

– Да вы что! А какие жанры вы будете использовать?

– Преимущественно современные фильмы, снятые на веб-камеру…

– Как интересно. – Я пыталась приободрить Дэвида и придать некоторую важность его словам.

– А в некоторых случаях, как, например, сегодня вечером, мы будем использовать камеры наружного наблюдения.

– Сегодня вечером?

Он нахмурился, и я поняла, что, скорее всего, он сказал лишнее, то, чего не должен был мне говорить, и теперь не знает, как выйти из этого разговора. Как бы ему, только начавшему свою карьеру под крылом влиятельного человека, не обидеть неловким словом невесту своего спонсора.

– Да, чтобы держать под контролем ситуацию на вечеринке. – Он моргнул и выдал этим свое вранье.

– Ах, ну вот. Вы разбудили во мне любопытство, – жеманно произнесла я и рассмеялась не свойственным мне высоким смехом. – Вы мне покажете?

– Хорошо…

Дэвид замер неподвижно на несколько секунд, но потом понял, что я стою с ним рядом и терпеливо дожидаюсь, когда же он наконец отведет меня в нужное место. Мы прошли через большую гостиную, где в полнейшем беспорядке были раскиданы сюртуки и легкие женские платья. Он провел меня в холл и показал на маленькую дверь, которая была спрятана под центральной лестницей.

Может, оттого, что я считала свой первый визит сюда чем-то неприличным, я почувствовала настоящий трепет, прошедший по всему телу, когда открылась эта тяжелая бронированная дверь, ведущая в подвал. Там я увидела уже гораздо более простое и современное помещение, нежели жилые этажи, которые были оформлены под старину. В конце маленького темного безлюдного коридора виднелись только какие-то трубы, а вторая металлическая дверь вела в комнату, оборудованную видеоприставкой и десятком монохромных экранов.

– Вот! Отсюда можно наблюдать за всем, что происходит в доме.

Крыльцо, прихожая, гостиная, столовая, где несколько пар неутомимо предавались любовным утехам, библиотека, кухня, сад и даже наша будущая спальня – здесь можно было видеть все основные комнаты нашего особняка.

Но меня интересовало совсем другое.

– А вы записываете все изображения? – спросила я, указав рукой на мониторы, развешанные по стене.

– Нет, только те, на которых мигает красный огонек.

Предположим: прихожая, гостиная, столовая. В правом верхнем углу два экрана оставались выключенными.

– А что показывают эти экраны? Их можно включить?

– Я не знаю… – уклонился он от прямого ответа.

– Ну же, давайте включим, – уговаривала я его. – Это должно быть забавно.

Трясущимся пальцем, как зомби, он нажал на какую-то последовательность кнопок. Я тотчас же узнала комнаты. Они не принадлежали Особняку Мадемуазель Марс. Это были комнаты соседнего особняка Дюшенуа. Первая комната, которую я увидела, оказалась помпейским салоном. Она была пуста и погружена в сумеречный полумрак. На втором экране я увидела спальню Дэвида, которая оказалась освещена ненамного лучше, однако можно было очень четко увидеть два сплетенных друг с другом силуэта, которые, лежа на кровати, то и дело меняли позы, причем делали это совершенно синхронно. Для меня не составило большого труда узнать мужчину – широкие плечи, перламутровая шелковая повязка на левой руке, – но я потратила не одну минуту, чтобы под судорожные сглатывания Гарчи разглядеть лицо женщины, которая была с Дэвидом. Вдруг она откинула со лба прядь светлых волос, которые так удачно скрывали ее лицо, и я тотчас же узнала искаженное гримасой непередаваемого удовольствия лицо Алисы Симончини. Бывшая любовница, на время отстраненная от дел, снова вернулась в объятия своего господина.

2

Несколькими днями ранее… В первых числах мая 2010 года

Чтобы ничего от вас не скрывать – ведь мы здесь не за этим, вы и я, – признаюсь, в тот вечер я оказалась в Особняке Мадемуазель Марс не в первый раз. Вы, наверное, помните, как, благодаря шалостям моей кошки Фелисите, я уже успела бросить свой пытливый взгляд за королевскую дверь голубого цвета, которую шофер Луи постарался захлопнуть перед самым моим носом. То, что я тогда мимолетом увидела, было лишь стройкой, и результат, который я смогла оценить сегодня, разумеется, разительно от нее отличался. Но за несколько дней до этого бала, задуманного Луи для того, чтобы официально вывести нашу пару в свет, я уже вступала в холл, когда за моей спиной раздался тот грубый вульгарный оклик:

– Что за черт!.. Что тут происходит?

Мне вовсе не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто это так недоволен нашим появлением. Соня подошла поближе ко мне и так же, как и я, приготовилась созерцать великолепный спектакль, предназначенный для нас двоих. К этому времени успела прибыть только небольшая часть мебели, да и та оказалась расставлена еще не на свои места, и можно было сколько угодно любоваться завершенными реставрационными работами.

– Не слишком ли дорого? – пошутила я.

– Я, между прочим, считаю, что его брат-близнец был уже слишком дорог…