Стенли Морган - Оле, Мальорка ! Страница 7

— Патрик! — взвизгнула она, давясь от смеха. — Вот умница! Я думай, что это безумно смешно.

Слезы потекли у неё по щекам. Я забыл вам сказать, что, волнуясь или смеясь, Донна иногда очень потешно коверкает английские слова.

— Я рад, что ты это так воспринимаешь. А вот я думай, что сегодня вечером переломаю ему все кости. И одну мышцу, — мстительно добавил я, припомнив анатомию. — Ее я отрежу ржавой пилой, медленно…

Но Донна меня не слушала. Схватив меня рукой за ширинку, она целенаправленно двинулась по направлению к спальне.

Донна явно вознамерилась компенсировать себя за неудобства, причиненные розыгрышем Рэндалла-Холмса.

Она была гейшей, одалиской, изголодавшейся тигрицей и ещё доброй сотней других необузданных и фантастических существ, и развязка уже приближалась, когда мои барабанные перепонки с грохотом разорвал звонок в дверь. Мы с Донной чертыхнулись и, бормоча проклятия, недоуменно уставились друг на дружку.

— Чтоб их разорвало! — вырвалось у меня.

— Не отвечай! Не подходи! — требовала Донна.

— Ни за какие коврижки, — кивал я.

— Кто бы там ни был.

— Пусть хоть сам генерал Франко.

Но звонок прозвенел снова, требовательный и самоуверенный. Я горестно пожал плечами: сосредоточиться на том, чем мы с Донной занимались, было в таких условиях все равно невозможно.

— Подожди, малышка, — шепнул я. — Сейчас я с ними расправлюсь.

Донна жалобно захныкала.

— Знаю, знаю, но в противном случае нам все равно не будет покоя. На этот раз я кастрирую проклятый звонок. Вырву жало…

Я выскользнул из постели и прошлепал к входной двери. Откровенно говоря, эта процедура мне уже порядком поднадоела.

— Да, кто там? — спросил я.

Снаружи что-то зашелестело. Потом послышалось:

— Мистер Тобин?

Я весь напрягся. Неуловимые нотки подсказывали — снова Патрик!

— Что?

— Моя фамилия Хуисон. Я — викарий англиканской церкви в Пальме. Могу я поговорить с вами?

Черт побери, ну точно Патрик! Никаких сомнений. Уж слишком старательно он изображал степенного святошу-викария. Самое смешное, что я прекрасно знал этого викария — пару месяцев назад мы познакомились, когда он приезжал в "Сан-Винсент". Это был маленький толстячок по имени Рен, говоривший с легким корнуэльским акцентом. Что ж, набожный католик (а, может, и еретик) Патрик, отлично знавший, что я никогда не хожу в церковь, на сей раз жестоко просчитался. Ха!

Я с трудом сдержал смех, мгновенно замыслив адский план мести. Поделом негодяю. Больше он ко мне не пристанет. И фамилию ведь какую изобрел Хуисон!

— Одну минуточку, господин викарий, сейчас я оденусь! — выкрикнул я, знаком подзывая Донну. Когда она на цыпочках подкралась ко мне, я прошептал:

— Снова Патрик! На сей раз изображает викария!

Донна подавила смешок, а Патрик тем временем произнес:

— Может быть, я зайду попозже?

— Нет, нет, подождите, пожалуйста. Одну секундочку. По какому… э-ээ… поводу вы хотите меня видеть?

Спрашивая, я одновременно шептал Донне:

— Скорее принеси из гостиной сифон с газировкой!

Донна метнулась в гостиную, а Патрик ответил:

— Мне про вас рассказал ваш представитель в Пальме, мистер Тобин. Я обхожу всех местных курьеров, чтобы удостовериться в том, что английским туристам сообщают, где расположена наша церковь…

Замечательно, Патрик, ты очень изобретательный! — злорадно подумал я. Донна принесла сифон. Я взял его и прошептал:

— По команде "давай!", быстро распахни дверь!

Я занял удобную позицию у двери и изготовился.

— Извините, что заставляю вас ждать, викарий!

— Может быть, я все-таки загляну попозже, мистер Тобин?

Нет, малыш, придется тебе испить эту чашу до дна!

— Что-что? — переспросил я.

Патрик приблизился к двери вплотную.

— Я говорю, может быть…

— Давай! — завопил я.

Донна распахнула дверь и я брызнул ему прямо в морду. Пппшшшшшшшшшшшш!!! Блеск! Мощная пенистая струя ударила ему в левый глаз. Патрик по-поросячьи завизжал, попятился, взмахнул руками и, оступившись, плюхнулся навзничь. Потом присел, медленно выпрямился, близоруко заморгал, и ошалело уставился на меня, стряхивая пену.

У меня отвисла челюсть. Я ещё раз взглянул на него, потом перевел взгляд на Донну, затем козлом скакнул через порог и захлопнул дверь.

— В чем дело? — недоуменно спросила Донна.

— О, дьявол!

— Расс…

— Дьявол и преисподняя!

— Расс, в чем дело?

— Это был не Патрик…

— Что?

— Это был не Патрик, черт его дери! Я окатил водой настоящего викария!

— Настоящего?

— Да.

— О Боже!

— Я угодил ему прямо в глаз. Бедняга сидел на заднице, вымокший до ушей.

— Может, помочь ему?

— И он увидел меня вот так — нагишом!

Она хихикнула.

— Донна, это вовсе не смешно.

— Да, ты прав.

— Он пожалуется на меня Ардмонту!

— О, нет!

— Пожалуй, я должен выйти и объяснить ему, что случилось.

— В таком виде? — прыснула она, указывая на безвольно поникшего Геркулеса.

— Я догоню его.

Я рысью помчался в спальню, поспешно натянул брюки, набросил рубашку и выскочил из подъезда в тот самый миг, когда "фольксваген", за рулем которого сидел викарий, яростно фыркая, выезжал со двора. Я проводил его беспомощным взглядом.

Что ж, похоже, я сам подписал свой смертный приговор. Когда Уолтер Пейн узнает о случившемся, он вышлет меня в Лондон ближайшим же рейсом. Зануда Пейн, наш управляющий в Пальме, невзлюбил меня с первого взгляда, а теперь… Такой подарок. О, дьявольщина!

И надо же было такому случиться.

Вернувшись в квартиру, я застал Донну на кровати. Бедняжка рыдала навзрыд. Плечи её содрогались. Я присел рядом и сочувственно обнял её.

— Не плачь, малышка. Я устроюсь на другую работу.

Донна приподняла мордашку, по которой ручьем струились слезы.

— Не плачь? — взвизгнула она.

Гнусная тварь вовсе не рыдала, а умирала от смеха!

— О Боже, — заходилась она. — Видел бы ты свою физиономию…

— Донна!

— А викарий! Прямо в рыло!

Я тоже не выдержал и рассмеялся. Мы хохотали до тех пор, пока ей не настало время проходить паспортный контроль. Вот тогда она прильнула ко мне, и на глазах у неё выступили уже другие слезы. Настоящие.

Я прошептал:

— Прощай, малышка. Мне было замечательно с тобой. Береги себя. Будет возможность, черкани мне пару строк.

Донна кивнула, поцеловала меня и скрылась за барьером.

Проводив её взглядом, я вернулся к машине, думая про себя, не наткнусь ли по возвращении на пару здоровенных санитаров со смирительной рубашкой.