Тот самый сантехник 7 (СИ) - Мазур Степан Александрович Страница 8

Периодически перехватывая тело товарища поудобнее, и вновь помогая себе коленом, Боря даже решил было, что десантникам прибивают на голову клёпки. За неё и пристегивается. Но додумать и тем более проверить не дали. Лариса вдруг зашла в комнату и включила свет, скоординировав направление:

— Сюда.

Паркет сменился кавролином. Коридор резко обозначил переход в спальную хозяев. Глобальный едва рот не открыл, когда увидел огромного размера кровать, явно спроектированного по спецзаказу. Если во всём мире самые большие кровати называли «кинг сайз», (и в одной Великобритании это был «президентский размер», чтобы не обижать королеву с королём), то конкретно это лежбище он мог бы назвать «трахадромом Кинг-конга!». Так как размер кровати был примерно два с половиной на два с половиной.

Уложив Владимира с края, Боря отступил на шаг. Лариса тут же укрыла Богатырёва огромным одеялом, на наволочке которого можно было при желании спрыгивать с парашюта.

Вика прошмыгнула в комнату следом. Легла рядом, не разуваясь. Затем уткнулась носом в плечо Володи и больше ничего не говорила. И так всё ясно.

Оба переглянулись и пошли на выход. Только закрыв дверь, Лариса добавила шёпотом:

— Им надо побыть вдвоём.

Боря не спорил. Но не прочь был спуститься в столовую и доесть говядину в соусе. Немного места осталось. Он даже направился на кухню, чтобы возобновить трапезу, но тут Лариса взяла за руку и повела в гостевую комнату.

«Что-то сейчас будет!» — разволновался внутренний голос: «К гадалке не ходи!»

Сердце снова застучало быстрее, но Лариса лишь включила свет в гостевой комнате и присела на край кровати. А затем сложив лицо в ладони, сказала через пальцы:

— Я не трахалась целый год.

— Эм… — выдал сантехник.

Может, случайно сказала?

— Нет, ты выслушай сначала, — добавила хозяйка, подняв голову к нему. — Последний раз было ещё на январских праздниках. Прошлогодних. А затем я честно ждала всё это время, да и желания не было. Но сегодня, когда мы ехали на автовокзал, тело вдруг пробудилось и начало истекать соками. Я поняла, что ХОЧУ! Понимаешь?

Боря кивнул. Боря понимал.

— Но, когда я увидела в каком он состоянии, всё поникло, — призналась Лариса. — Как отрезало. Во мне скорее взыграли материнские чувства. «Накормить», «отмыть», «спать уложить». Я прекрасно понимаю, что ещё несколько месяцев ничего не будет. Секс просто добьёт его истощённое тело, как едва сейчас не добили пару глотков коньяка. Понимаешь?

Она вперилась взглядом. И несмотря на то, что все брови выщипаны и снова нарисованы как лазером, а губы размечены по контуру татуажем, остальная поверхность лица — приятная. Ничего не весит, не морщинится.

«Разглажено и растянуто, где-то даже надуто», — отметил внутренний голос: «Но без пошлости раздутых губ. Похоже, Лариса Борисовна точно знает меру и как подавать иски на недобросовестных бьюти-мастеров, если доверяла себя им в руки… Но, по-моему, она пытается нам что-то сказать».

Глобальный присел рядом, снова кивнул. Такой бы женщине, конечно, колечко. А то пальцы мёрзнут. Но на колено перед ней встанет не он. У москвичей свои проблемы, у него в глубинке, свои. А если сделать ход конём и всё это перемешать, то придётся многое бросить на Малой родине. А многие этого не простят.

«Конкретно, многие дела, женщины и даже дети», — с ходу перечислил внутренний голос.

В принципе эта чернявая женщина могла дальше просто промолчать. Но дело в том, что у Ларисы Борисовны не было такого принципа.

Она освободила грудь от верха, чуть откинулась назад и когда мужчина попался на уловку, вперившись в бюстгальтер пятого размера в натяг, уверенно сказала:

— Трахни меня, Боря! — и добавила чуть тише. — В долгу не останусь.

Если до этого и были какие-то шансы на побег или хотя бы тактическое отступление, то следом Лариса поднялась. Вроде только чуть двинула ногами, а платье слетело как будто его порезали на тысячи кусочков.

Проскользив по гладко выбритой, этилированной и лазером расчищенной коже без единой родинки и пятнышка, оно коснулось кавролина. А дама с явным намереньем пройти до конца, осталась лишь в лёгких белых трусиках. И большом лифчике с бирочкой.

«В комплекте наверняка стоят как квартальная зарплата, пока ты ещё работал на дядю», — прикинул внутренний голос.

Секрет успеха Ларисы обозначил себя, едва лифчик упал на пол. Тут-то Глобальный и понял, что с подобного размера грудью по отношению к телу дел ещё не имел. Даже Аглая была как-то попроще и пониже.

«И потолще, чего уж там?» — тут же накинул внутренний голос.

Присмотрелся сантехник, а там сразу пять застёжек по ту сторону спины рядами. Одной рукой не снять. Нужно задействовать обе.

Но Лариса лишь улыбнулась и закинула руки за спину. И сделала это сама, дав свободу груди! А потом приблизилась и погрузила его лицо между двумя холмами.

Они не висели, как уши у кокер-спаниеля. Они были налиты силой и подавались ему навстречу. Но при этом не были шарообразной формы. Что подводило к одному простому выводу.

«Настоящие!» — с восторгом добавил внутренний голос.

Боря обхватил дары женской природы обоими руками по краям, помял, убедившись в их нежности. И с наслаждением втянул запах её кожи. Сколько там парфюмерии, духов, лосьонов, кремов — сам чёрт не разберёт. Но её запах нравился. Вдыхая его полной грудью, сантехник поднялся, вынимая лицо из плена груди и обхватил её за талию. А затем руки спустились ниже.

«Мать моя женщина! Задница упругая!» — восхитился внутренний голос, пока пальцы гладили и немного мяли аппетитные булочки.

В такой момент ничуть не пожалела, что не стал доедать. Тут же сразу — десерт. А там ясно, что не одна сотня приседаний в неделю. Если не пробежка следом хотя бы на беговой дорожке. И подъём по лестнице без лифта при всяком удобном случае.

И зад такой, что не только упруг, но обе руки захватил. Вроде не большой, но и не маленький. А прямо как по размеру.

«И подержаться за такую жопку — приятно», — отметил внутренний голос, пока пальцы уверенно потянули трусики за края вниз.

Вроде небольшие трусики должны были проскользить по ногам, как и платье, без проблем с трением. Всё-таки ажурное бельё не терпит широких резинок и делает больше упор на элегантность. Но что-то их затормозило. Боря скосил глаза вниз, а там — мокрота.

«Прилипли», — подтвердил внутренний голос.

Желание Ларисы оказалось таким неприкрытым, что она рыкнула и впилась губам и в его губы, пока трусы были отправлены с одной ноги в длительный полёт, как использованный платок от сопливого больного.

От страстного поцелуя Боре едва пробки не выбило. Те, что раньше отвечали за покой внутренних предохранителей. Страсти в Ларисе было столько, что фору могла дать многим молодухам. Те все сплошь неопытные брёвна по сравнению с ней, а она — изделие обточенное, обструганное. Но что более важно, подогнано под размер достойного Буратино.

Кстати, о нём… Глаза Ларисы заметно округлились, когда сантехник коснулся её своим желанием. Руки жаждущей девы тут же потянули вниз шорты, сама присела на колени, а когда перед глазами показался пока самый важный инструмент в жизни молодого сантехника, Де Лакрузо даже рот приоткрыла.

— Нихуя себе! Вот это понимаю — дождалась!

Рот без тени сомнения впился с самого краешка. Затем открылся пошире. Глобальному невольно снова пришлось присесть на край кровати, так как словно пылесос включили. И от всех ощущений ноги сработали на рефлексе.

Лариса давила какие-то точки на головке, как умелый мастер акупунктуры. У него то пресс тянуло, то мышцы сводило от паха до колен. А больше всего этим действиям было радо сердце. Оно с ходу накачало максимум крови в отросток, что от присутствия знойной дамы быстро превратился в дубину.

Глядя на это дело, Лариса потрогала себя рукой между ног и едва не зашла на фальстарт. Эмоций было столько, что первый оргазм пронесся в голове.

Но решив исправиться по ходу, она тут же взобралась на кровать, перекинула ногу и начала пристраиваться, чтобы взять уже своё как следует.