Татьяна Бродских - Солнечный цветок дьявола Страница 9

— Знаете, госпожа. Я подумал, что ваш будущий супруг захочет поставить другого управляющего поместьем, более опытного, — произнес Ланс.

— Глупости, я уверена, ты по праву занимаешь свое место. Давай, лучше еще потанцуем, — я вскочила с дивана, не дожидаясь руки Ланса. Я тоже вела наигранно, старательно делая вид, что меня не волнует этот вопрос. Но я понимала, что Ланс прав, новому супругу вряд ли понравится наши дружеские отношения с управляющим. А если до него дойдут слухи, что между нами что‑то было, то Ланса вообще могут убить. Ведь не докажешь, что ничего не было, кто поверит вдове?

Мы танцевали, пили вино, а я все чаще ловила себя на мысли, что так и не узнаю, каковы поцелуи Ланса на самом деле. Ведь сюда я вернусь с мужем, так что проверить это у меня не будет возможности. Все чаще мой взгляд останавливался на губах мужчины, в голове билась одна только мысль — это последний вечер, когда я могу узнать истину. Всего‑то надо поцеловать Ланса. Мои губы зудели, желание было нестерпимым, но страх выматывал душу. А что если я ошиблась? Что если Ланс холодно меня отстранит, скажет: «Спокойной ночи, госпожа», и уйдет? Как же это гадко навязываться, да еще и мужчине.

— Госпожа, вам нехорошо? Проводить вас в спальню? — учтиво спросил управляющий. Захотелось ударить его, как он может быть таким чурбаном?!

— Да, проводи. Я устала, — получилось раздраженно и зло. Большей частью я злилась на себя и на реакцию своего тела. Никогда не думала, что буду хотеть близости с мужчиной.

— Я позову горничную, госпожа, она поможет вам, — остановился у двери в мою спальню Ланс, он немного нервничал, и я не могла понять почему.

— Ни к чему, зайди, поможешь мне с корсетом, — мое сердце отчаянно билось, не знаю от чего сильнее, от паники или адреналина. Я никогда не была решительной и отважной, а сейчас будто что‑то во мне перевернулось и очень хотелось исполнить свое, в общем‑то, невинное желание.

Я вошла в спальню, чувствуя спиной, что Ланс идет следом, подошла к комоду, на котором стояло трюмо и начала снимать с себя украшения. Мужчина нерешительно подошел ко мне и замер, смотря через зеркало, как я вынимаю серьги.

— Ланс, помоги расстегнуть колье и берись за корсет. Не всю ночь же мне тут стоять? — я все больше раздражалась, мне никогда не приходилось соблазнять мужчину. И как это сделать, я не знала. Ну не говорить же ему прямо: «Поцелуй меня»?

Теплые пальцы Ланса коснулись моей шеи, он осторожно убрал пряди моих волос в сторону. От этих незамысловатых действий по моему телу побежали мурашки, а Ланс сглотнул, гипнотизируя взглядом бьющуюся на моей шее жилку. Но вот он взял себя в руки и расстегнул колье, вызывая мой, на грани слышимости, разочарованный стон. Я так надеялась, что он не удержится и прижмется губами к моей коже.

— Мне лучше уйти, госпожа, — хрипло выдохнул управляющий, поймав мой взгляд в зеркале. Он уже не был таким невозмутим, как обычно. И эта маленькая победа подняла мне настроение.

— Ты забыл о корсете, — так же через зеркало улыбнулась ему. Колье я положила в ящик комода к сережкам. Как бы случайно погладила свою шею, слегка растирая ее, декольте, плечо…

— Я позову горничную, — руки мужчины подрагивали, он не поднимал на меня глаз, покусывая губу.

— Нет, я хочу, чтобы это сделал ты! — слова получились резче, чем я того хотела. Лицо залилось краской стыда, вот сейчас он окинет меня своим вежливо — ироничным взглядом и скажет, что мне вредно пить вино.

— Это правда? — Ланс резко развернул меня к себе лицом. — Тебе не противны мои прикосновения?

— Нет, то есть да. Демон, я запуталась, — оттолкнула от себя мужчину и заметалась по комнате. — Я не знаю. В последнее время со мной что‑то не так. А еще эти сны, они сводят меня с ума. Извини, Ланс, тебе действительно лучше уйти.

— Теперь я точно не уйду, — мужчина перехватил меня и крепко обнял. Я недоуменно вскинула на него взгляд и пропала в той лавине чувств, что до этого прятались за маской вежливости и учтивости. Как же мне был знаком этот взгляд и слова, которые он произнес: — Моя маленькая Энжи…

Я вздохнула, вырываясь из грез. Вчерашняя ночь была лучшей в моей жизни, даже сны не могли с ней сравниться. Поэтому было вдвойне обидно, когда я проснулась одна. Ланса не было рядом. Мы даже не попрощались, разве можно считать таковым его слова на грани сна: «Я буду тебе сниться, мой солнечный лучик»? Умом понимаю, что он сделал правильно, а сердце кричит о предательстве. Как жить дальше, зная, что в мужья мне попадется какой‑нибудь подонок и неважно, что благородного происхождения? А того единственного мужчину, что смог пробиться сквозь мои страхи, я вряд ли увижу еще раз, не говоря уже о большем. Апатия навалилась на меня, не хотелось никого видеть. Но как часто это бывает, именно в такой момент кто‑то обязательно заглядывает.

— Хозяйка, обед! — заглянул в карету русоволосый тип, бандитской наружности. Не понимаю, за какие такие заслуги Ланс назначил его главой моего сопровождения? Ведь единственное, на что можно было смотреть без содрогания — глаза, у него они были моего любимого карего цвета.

— Я не голодна, — холодно произнесла я.

— Ну тогда разомните ноги, у нас привал, — нагло ухмыльнулся мне мужчина. — Хотите, покараулю вас у кустиков?

— Хам! — припечатала я и отвернулась, чтобы через пару минут понять, что в кустики сходить не мешало бы.

Выбравшись из кареты, оглядела свое сопровождение и скривилась — мужланы. Они перекидывались сальными шуточками, смеялись, а кареглазый здоровяк громче всех. При этом он бросил на меня насмешливый взгляд и даже подмигнул. Точно хам! Пока этот русоволосый бандит руководил своими людьми, которые организовывали привал, я поспешила отойти к кустикам. Не хотелось проверять его обещание меня покараулить. Все же жаль, что Лиара заболела и не смогла меня сопровождать в поездке. А больше взять с собой было некого. Утром даже не обратила на этот факт внимания, мне сказали о болезни горничной, и я разрешила ей остаться в поместье. Все мысли были о Лансе и о том, что я его больше не увижу. Переспать с собственным слугой, как это банально и пошло. Только сердце не хотело это признавать, оно впервые билось часто при мысли о мужчине. Стыдно признаться, я и сейчас желала поцелуев Ланса. Знала, что это невозможно, убеждала себя, что он поступил правильно и так мне будет проще его забыть, смириться с навязанным королем замужеством. Но осадок в душе от его поступка остался. А еще не давал покоя вопрос, почему он не захотел объясниться? Неужели я для него ничего не значу? И это было обычное желание слуги затащить хозяйку в постель, так сказать, отыграться на ней за все свои обиды. И все же я в это не верю. Ланс был нежен, ласков, от его рук и губ разливался пьянящий жар во всем теле. А его поцелуи? Они заставляли забыть меня обо всем. Вздохнула, как же хочется оказаться в его крепких, чутких руках. Ощутить его заботу, защиту.