Лесли Пирс - Секреты Страница 10

— Да, — ответила миссис Паттерсон. — Она выросла в Сассексе, у моря, и это все, что я знаю.

— Я спрошу у Джима, когда доберусь до него, — сказал доктор. — Если ее родители еще живы, возможно, они выручат.

— Я надеюсь. Мне больно думать, что эта милая девочка попадет в приют, — сказала Энни Паттерсон, и ее голос сорвался, будто она плакала.

— Я напишу записку Джиму, Адель сможет оставить ее наверху, когда пойдет за одеждой.

— Сомневаюсь, что он вообще умеет читать, — сказала Энни презрительно. — Знаете, он не вполне развитый.

— Я знаю, — согласился доктор Биггс. Его жена сообщила ему об этом вчера вечером. Она слышала все сплетни, ходившие среди соседей. Судя по тому, что ей рассказывали, семья Джима Талбота была печально известной семьей в Сомерс-таун еще в начале 1900-х годов, все мальчики были негодяями и головорезами, все девочки — уличными девками, а родители еще хуже. Джим был младшим из восьми детей, и все считали его умственно отсталым. Он вступил в армию в 1917 году, когда ему было восемнадцать, и предполагалось, что он был убит во Франции, как и трое его братьев, поскольку он не вернулся. Его родители и две младшие сестры, которые еще жили в родительском доме, умерли от эпидемии ангины в 1919 году.

Все были ошеломлены, когда Джим Талбот вдруг снова появился в Сомерс-таун четыре года спустя. Не только потому, что он выжил в войне, но и потому, что вернулся с хорошенькой, хорошо воспитанной женой и четырехлетней дочерью. Они были еще более ошеломлены, когда ему удалось не потерять работу на лесопильне и когда они обнаружили, что его жена не потаскушка, какими были его мать и сестры.

С учетом того, что доктор Биггс слышал прошлой ночью, казалось вероятным, что Роуз Талбот вышла замуж за Джима от безысходности, потому что носила ребенка от другого мужчины. Он думал, что годы жизни с нелюбимым мужчиной в значительно более стесненных условиях, чем те, в которых она воспитывалась, стали причиной огромной, постоянно растущей обиды в отношении Адель.

Доктор Биггс не сильно сочувствовал Роуз, которая не имела права обвинять ребенка за свои ошибки или неудачи. Отношение же его к Джиму было неоднозначным: с одной стороны, Джим вызывал жалость, поскольку он страдал с рождения, с другой — был достоин презрения. Без сомнения, он посоветовался сегодня с мужчинами, с которыми вместе работал, и все они поддержали его в решении бросить Адель. Возможно, Джим также рассматривал это как способ показать Роуз, что он устал быть ее кошельком и дверным ковриком.

— Я в любом случае напишу записку, — сказал он. — Но утром я снова зайду и попробую застать Джима.

Адель очень неохотно поднималась вверх по лестнице, держа в руках записку от доктора Биггса. Она боялась зайти в квартиру — это наводило ее на мысль о матери с ножом. Поскольку отец не вернулся, чтобы поговорить с доктором Биггсом, было ясно, что ему безразлична ее дальнейшая судьба. Она хотела умереть вместо Памелы.

Когда Адель открыла дверь квартиры и включила свет, она почувствовала тошноту. На полу все еще были кастрюли и разбитые тарелки, а на скатерти алело кровавое пятно, и нож все еще лежал там. Запах тоже был отвратительный: пахло алкоголем, сигаретами, пОтом отца и грязными носками. Ей хотелось выбежать и больше никогда не возвращаться, но она заставила себя зайти в спальню и забрать свои вещи.

Ей не пришлось много забирать — только лучшую выходную юбку и свитер, чистую куртку, школьную блузу, бриджи и пару носков, туфли и спортивные шорты. Она собиралась положить вещи в школьный рюкзак, когда вдруг вспомнила, что в комнате родителей на шкафу был маленький чемоданчик.

В их спальне вонь была еще сильнее, чем в гостиной, и постель была разобрана. На подушках оставались пятна крови, вероятно, с пореза на щеке отца. Стоя у трюмо, она на секунду взглянула на себя в зеркало.

Она подумала, что выглядит ужасно. Даже до того, как она заполучила синяк под глазом и шрам на щеке, она не была хорошенькой. Тусклые, растрепанные волосы песочного цвета, желтоватая кожа, даже глаза были не ярко выраженного цвета, как, например, карие или голубые, они были с зеленоватым оттенком, и мама однажды сказала о них: «как вода в канале».

Неудивительно, что мама была зла, когда погибла ее красивая дочка вместо некрасивой.

Пододвинув стул, стоявший в спальне, Адель вскарабкалась на него, чтобы достать чемодан, и когда подняла его, то увидела, что он покрыт толстым слоем пыли. Она положила его на кровать и стерла пыль краем покрывала.

Внутри не было ничего, кроме нескольких писем, все они оказались от одного человека и были адресованы ее отцу. Она открыла одно и увидела, что оно от его сестры из Манчестера. Разочарованная, она связала письма вместе, но тут несколько из них выпало из пачки, и среди них она заметила одно, написанное совсем другим почерком. Оно было адресовано мисс Роуз Харрис — это была девичья фамилия матери.

Держа в руках пожелтевший от времени конверт, она вдруг вспомнила слова миссис Паттерсон, услышанные раньше: «Я думаю, она выросла в Сассексе, у моря».

Письмо было адресовано в Керлью-коттедж, Винчелси-Бич, Рай, Сассекс.

Поскольку ее мать никогда не упоминала о своих родителях, Адель думала, что они, вероятно, умерли, но ей было любопытно, от кого это письмо, и она достала его из конверта. Оно было от кого-то из Танбридж-Уэлса в Кенте и датировано восьмым июля 1915 года. Развернув письмо, она начала читать:

Дорогая Роуз!

Я была в таком восторге, что получила вести от тебя через столько времени. Я ужасно по тебе скучала после того, как ты уехала, и все девочки спрашивают, есть ли от тебя какие-то новости. Я думаю, жить в деревне немного скучно, но с другой стороны, сейчас везде скучно, единственное, о чем все разговаривают, — это война. Многие девочки в школе потеряли своих отцов и братьев, я рада, что моему отцу не нужно идти на войну и что у меня нет братьев призывного возраста. Я надеюсь, с твоим отцом все в порядке.

Твоя мама заставляет тебя вязать носки и шарфы? Моя заставляет. Меня уже тошнит от серой шерсти. Сегодня днем мы играли в теннис, и Мьюриэл Степфорд сказала, что собирается стать медсестрой. Она сказала, что хочет этого, потому что ей так жаль всех этих раненых солдат, но мы все думаем, что она боится остаться лежать на полке, поскольку здесь осталось очень мало мужчин ее возраста.

Пиши быстрее и расскажи мне, чем ты занимаешься целый день. Ты действительно разводишь цыплят и выращиваешь овощи или это была шутка? Я не представляю тебя, пачкающую руки.

С наилучшими пожеланиями,

Алиса

Заинтригованная, Адель прочла письмо трижды, потому что это был крошечный кусочек из прошлого матери, о котором она ничего не знала. Была ли эта девушка Алиса хорошей подругой? Возможно, ее мать с родителями переехала из Танбридж-Уэлса из-за войны? Может быть, ее дедушка и бабушка еще живут в Керлью-коттедж?

Письмо было написано шестнадцать лет назад, за четыре года до ее рождения, но так как она точно не знала, сколько лет было матери во время войны, то даже не могла себе представить, какого возраста могут быть бабушка с дедушкой.

Но Адель слышала, как доктор сказал, что собирается спросить Джима о семье, поэтому положила конверт вместе с другими письмами обратно и упаковала чемоданчик своими вещами. Потом она вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.

На следующее утро, когда церковные колокола звонили к воскресной утренней службе, вернулся доктор Биггс. Он ненадолго зашел к Паттерсонам, спросил у Адель, как она себя чувствует, и сказал, что связался с больницей, в которую забрали ее мать, и что она сейчас значительно спокойнее.

— Как вы думаете, как долго ее будут там держать? — спросила миссис Паттерсон.

— Пока что трудно сказать, — осторожно ответил доктор Биггс. — А сейчас я поднимусь и зайду к мистеру Талботу.

Доктор провел с ее отцом некоторое время, а когда он спустился вниз, то раскраснелся и выглядел раздраженным.

— Беги во двор к мальчикам, — сказала миссис Паттерсон, легонько подтолкнув Адель сзади по направлению к двери.

Адель ушла, но не во двор. Она просто закрыла дверь в гостиную и ждала снаружи. Она хотела узнать, что же такое сказал отец, что рассердило врача.

Ей не пришлось долго ждать. Доктор был готов взорваться.

— Этот человек такой тупой, у меня ощущение, что я разговаривал с кирпичной стеной, — возмущался он. — Он твердо стоит на том, что Адель не его ребенок. Он сказал, что встретился с ее матерью, когда та уже была беременна, и может доказать это, потому что до того момента он находился во Франции.

— Но ведь когда он женился на Роуз, он взял на себя ответственность за Адель, кем бы ни был ее отец? — взволнованно проговорила миссис Паттерсон.