Дмитрий Рыков - Та, что гасит свет (сборник) Страница 11

— Как это? — уставился на нее с неподдельным удивлением Андрей.

— А ты что, не знал, что у женщин оргазм бывает чаще, один за другим? Эх, маленький мой, иди ко мне, иди, я тебя поцелую…

Надо было собираться на работу. Андрей боялся, что если заснет хотя бы на тридцать минут, то проснуться вовремя уже не сможет. Она была только «за» — в предрассветный час имелось меньше шансов у подъезда наткнуться на соседей. Договорились встретиться на следующий день, время она не знала — свекровь должна была привезти дочь.

После обеда, ближе к трем, он ей позвонил — телефон не отвечал. Андрей набирал ее номер несколько раз, ответила Лена только около шести. Встречу она назначила в сквере у МКАДа в девять часов. Место было абсолютно безлюдное, так что Андрей все понял.

Ровно в двадцать один ноль-ноль он, словно тополь на Плющихе, возвышался среди пышных кустов. Лена опоздала всего на десять минут.

— Я весь день, весь день вспоминала тебя, — затараторила она. — С ума свел, сорванец. Я уж думала в сауну тебя повезти, но какая тут, блин, сауна…

— Что ты имеешь в виду? — спросил Андрей.

— А то, что где сауна, там и уголовные элементы. Мой муж очень известный человек в нашем районе. Если кто-нибудь из его друзей о тебе узнает — в лучшем случае до полусмерти изобьют, в худшем — уши отрежут, а в совсем плохом… Ну, ты понимаешь…

Андрей не обратил на ее слова внимания.

— Иди сюда… — сказал он и прижал ее к дереву. После того, как они чуть не откусили друг другу губы, спросил: — И что мы будем делать дальше?

— Как что? — удивилась Лена и провела язычком по губам. — Ты думаешь, почему я в юбке пришла? — Она повернулась к нему спиной, наклонилась, плечом уперлась в дерево и левой рукой задрала юбку. — Давай!

Дрожащими от возбуждения пальцами он натянул презерватив, осторожно отодвинул полоску трусиков и вошел в нее. У Лены была тонкая талия и крупный плотный зад. Одной рукой он схватил ее за ягодицу, другую положил на спину, как бы притягивая к себе. На каждое его движение она отвечала коротким стоном, кофточка из-за наклона сползла ей на плечи. Почувствовав, что он кончает, Лена закричала:

— Не останавливайся!..

Андрей договорился о рекламе с одной организацией, которая, как оказалось, была дочерней фирмой МПС. Договор был рассчитан на полгода, и денег им заплатили столько, что на личную беседу его вызвал генеральный директор. В трудовой книжке Андрею сделали запись: «Переведен на должность заместителя директора клиентского сервиса», изготовили пачку соответствующих визиток, а главное, выплатили огромную, как он посчитал, сумму.

В тот же день он обзвонил несколько агентств недвижимости и нашел однокомнатную квартиру через дорогу от офиса — сталинский дом, второй этаж, кухня четырнадцать квадратных метров. Сказать, что он был счастлив, — значило ничего не сказать. Он заплатил за три месяца вперед, чтобы все это время о деньгах не думать вовсе, и с поющим от счастья сердцем поехал в свою тьмутаракань забирать вещи.

На кухне сидел пьяный хозяин, пил «Черный русский». Судя по валявшимся на полу трем пустым банкам, ему уже было хорошо, но до привычного финала надо было еще штуки три.

— Ай-яй-яй! — заорал он, увидев вошедшего. — Андрюха, два с половиной уха! Наш пострел везде поспел! Андрюха, признайся, только честно, ты не еврей?!

— Я уже тысячу раз говорил: нет.

— А зря-а… Евреи, они, бля, умные… Продали, жиды, Россию…

— Кому продали?

— А жидам и продали! Не согласен? Всю Россию продали, суки, жиды и новые русские… Я всю жизнь работал, вот этими руками, деньги отличные получал, а что сейчас? Нет, что сейчас? Ты скажи!

— Не бухал бы и сейчас мог деньги получать. Извини, мне собираться нужно.

— Эт-та куда собираться?!

— Все, переезжаю. — Андрей был уже в комнате, раскрыл спортивную сумку и начал аккуратно складывать в нее вещи.

— А деньги?! — взвился хозяин.

— Какие деньги? У меня еще за две недели вперед заплачено.

— Тогда взаймы, — мгновенно сник незадачливый арендодатель.

— Хуй тебе, — ответил Андрей. — Все равно все в унитаз уйдет.

— Правильно, правильно, — опять вспыхнул хозяин. — Уматывай, коли жизнь дорога! Тебя тут ребята с Ромкиной женой в парке видели, а ведь Ромка — авторитет, весь район держал…

— У вас тут каждый второй — авторитет, особенно после пол-литра.

— Не скажи… Сидит-то он за убийство… Мокруха… Да вроде как по неосторожности, но кто там знает, сколько судье денег дали, чтоб статью поменять… Так что правильно: вали. Отрежут яйца, как жить будешь?

— Но ты же ведь живешь и без яиц, и без члена.

— Я?! — снова взвился хозяин. — Да я в твои годы ни одной юбки не пропускал! Я мотню даже не застегивал — все время хуй приходилось доставать!

— Верю, верю… Только не мешай… — Андрей попытался запихнуть в боковой карман сумки пакет с умывальными принадлежностями. Получилось.

— Андрюх… — жалобно простонал хозяин. — Дай штуку…

— Ну, друг. — Андрей обулся, постучал подошвами по полу, поднял поклажу, перекинул ее через плечо. — Прощай. Завязывай бухать, а то сдохнешь. — И вышел за дверь.

— Сука! — заорал «друг». — Жмот, еврей, жид пархатый! Штуку сраную зажал, чмо! Я его в свой дом впустил, все мое — все твое, ешь, пей, живи… Говно! Жид!

Андрей знал заранее, что сумка будет тяжелой, тащить ее на себе не было никакого желания, поэтому еще до того, как зайти в дом, он вызвал такси. У подъезда он сразу увидел «шевроле» с номером телефона диспетчера на дверце. Сумку он бросил на заднее сиденье, сам уселся на переднее. Отъезжая, обратил внимание на трех коротко стриженных здоровяков, скорым шагом заскочивших в подъезд. Раньше он их здесь не встречал. Через минут пять завибрировал телефон — ему пришла эсэмэска. Он с удивлением прочитал: «Если ты дома, немедленно УХОДИ! Друзья мужа пошли к тебе разбираться — они знают, где ты живешь». Андрей засмеялся. Таксист с удивлением покосился на него. Андрей набрал телефон Лены.

— Я перезвоню сама, не могу сейчас говорить! — нервно сказала она в трубку и отключилась.

Поздно вечером раздался звонок.

— Что было, что было… Но я твой адрес не сказала — сами узнали… Я так понимаю, с тобой все в порядке?

— Лучше не бывает. А что ты так переживаешь? Ну что они могли бы сделать?

— Ты дурак?! Избили бы обрезками труб, и все! Калекой бы сделали!

— Муть какая-то. Я уже далеко, при всем желании не найдут. Когда я тебя увижу? У меня теперь своя квартира, когда в гости приедешь?

— Ты что, совсем глупый? Не поеду я к тебе! Если с тобой что случится, я же себе до конца жизни не прощу! Не будем мы с тобой больше встречаться!

— Да ты что!!! Как не будем?!

— Ну, не сейчас… Может, как-нибудь потом…

— Когда потом?! Я же только о тебе и думаю!

— Андрюшенька, я тоже думаю, но что нас, кроме секса, связывает? Да ничего! Андрюшенька, я старше тебя на восемь лет! На восемь! Зачем я тебе? До свидания, мой мальчик, спасибо тебе за эти несколько дней, но — прости…

— Позвонишь?

— Может быть… Не скоро… Прощай…

— Прощай.

Спустя неделю он отправился с коллегой в суши-бар. Там они познакомились с симпатичными девчонками Юлей и Ларисой. Юля обоим понравилась больше, так что друзья на какое-то время стали соперниками. Андрей оказался настойчивее, ребята пригласили девушек в «Гауди Арену», те согласились. Ночью у стойки, когда пили по счету пятую кружку пива, Андрей признался Юле, что хочет ее «украсть». Девушка была не против.

Через месяц они уже жили вместе.

Лену он больше не встречал.

Никогда.

Попутчик

Нельзя сказать, что Семен Степанович боялся летать самолетами. Не любил — да, но не боялся. С какой стати — чему быть… За рубеж — даже нравилось.

Как-то ему пришлось отправиться в Париж. Семен Степанович летел первым классом на «боинге». Сидя в широком кожаном синем кресле, он обсуждал с коллегой достоинства нового «мерседеса-МЛ», описанные в журнале, взятом в дорогу, пил «Джонни уокер-блю лэйбл» и украдкой наблюдал за ныне покойным Чингизом Айтматовым, который был с ним в одном салоне, — он тогда являлся послом Киргизии в Люксембурге. Писатель тоже пил виски. Стюардесса после взлета с улыбкой на пол-лица подошла к нему и спросила: «Простите, вы Чингиз Айтматов?» и, услышав утвердительный ответ, подала ему на подносе бокал: «Примите, пожалуйста, от экипажа».

Однажды, сразу после Нового года, он летел эконом-классом в Пекин в самолете, битком набитом китайцами. Те, сняв обувь, бегали туда-сюда по салону, распространяя непонятные чужие запахи, галдели. В свою очередь, на них кричали похмельные стюардессы, и так продолжалось более восьми часов.

А еще припоминались внутренние рейсы на ЯК-42. Зима, по два кресла рядом. Усядется с тобой толстая тетка в шубе — ни повернуться, ни поспать, ни поработать за ноутбуком. Самолет маленький, его постоянно трясет, вечные воздушные ямы — добрался до пункта назначения — слава тебе, господи!