Аманда Дойл - Верь мне ! Страница 12

Лу мало что запомнила на обратном пути в первый утренние часы воскресенья. Свернувшись под пледом на переднем сиденье, она пыталась вздремнуть, но жестокий холод и щемящая боль где-то в самом сердце не давали ей заснуть, хотя она даже не побеспокоилась открыть глаза, чтобы посмотреть, кто именно - Эндрю или Бант - открывал ворота.

Она должна бы чувствовать себя счастливой, укоряла она себя. Вечер был чудесным, и Аллан оказался добрым, веселым другом. Он хотел снова с ней встретиться, и, прощаясь, обещал, что они скоро увидятся. Дженни тоже была очень дружелюбна и приглашала ее приехать погостить. Когда Пенелопа вернется к себе домой, Дженни снова останется совершенно одна, и будет так приятно, если можно будет время от времени поболтать с ней о том, что обычно занимает девушек их возраста. Почему же Луиза чувствовала себя так, будто ее заледеневшее сердце медленно просыпается для какой-то сверлящей боли невыразимого томления?.. Ответ Лу узнала только на следующий день.

Глава 4

Казалось, не успела Лу положить голову на подушку, как уже рассвело. Но было так приятно полежать немного, перебирая в уме волнующие события вчерашнего вечера! По воскресеньям завтрак всегда был немного позже, и к тому времени, как она явилась на кухню, у Джима уже пылали куб и плита, и он наполнял кипятком заварочный чайник для первой утренней чашечки, которую они всегда с удовольствием выпивали вместе.

- Привет, Лу. Ну, как сегодня поживает наша танцорка? По крайней мере, под глазами у тебя мешков нет. Ну, хорошо повеселилась?

- Конечно, Джим, - с энтузиазмом ответила она. - Все было просто великолепно, и я никогда не видела таких прекрасных созданий, как эти маленькие лошадки. А какие они умницы, право! Знают, куда скакать, а уклоняются и поворачиваются так быстро, как будто тоже играют - даже больше, чем всадники. Когда матч кончался и игроки были мокрые от пота, эти пони для поло, кажется, хотели играть дальше и совсем не желали уходить с поля. А как твой день прошел, Джим?

- О'кей, знаешь. Мы с Блю чинили изгороди у источника Динго, где эти бычки вечно вырывались. Потом пришла почта. Я дал Фреду холодного мяса и пирожки с джемом, как ты сказала. Он все подмел. Говорит, младенец Питерсов еще не очень-то поправился, и тот черный с палевым щенок из Форуэйз так и не нашелся. Они боятся, что он подхватил приманку, говорит Фред.

Лу пробормотала что-то сочувствующее, укладывая ломтики бекона на большую сковородку. К тому моменту, как бифштексы и яичница уже лежали на тарелках, явились Энди и Бант, протирая глаза, зевая и потягиваясь.

- Боже, как я умираю с голоду! - воскликнул Бант. - Кажется, я уже неделю не ел.

- Но зато много пил, - уколол его Энди, и Джим присоединился к общему хохоту:

- Хо-хо! Сегодня голова поди трещит, а? Бант не снизошел до ответа, а сел за стол и жадно принялся есть. Лу позвонила в колокол у заднего крыльца, вызывая Расти и Блю, потом отнесла поднос с завтраком в гостиную. Стив Брайент был уже там: он разбирал у окна вчерашнюю почту. Глядя на него, никто бы не сказал, что он танцевал всю ночь, а потом ранним утром вел машину до дома больше семидесяти миль. Лу подумала, ложился ли он вообще - и решила, что, скорее всего, нет. И несмотря на это был слишком свеж, слишком бодр - и к тому же потрясающе привлекателен, в облегающих бедра габардиновых брюках и в рубашке с галстуком в честь воскресного дня. Когда Лу вошла, он поднял глаза.

- О, мисс Стейси. Я получил письмо от Марни. Она приезжает в конце недели. Пишет, что теперь ее брату гораздо лучше и его вполне можно оставить, и что она приедет в субботу и попросит Фреда подвезти ее на грузовике. Конечно, я этого не допущу - для женщины ее возраста это слишком утомительная поездка. Я в пятницу отправлю ей телеграмму и сам ее встречу. Что-то случилось, мисс Стейси? Вам нездоровится? В чем дело? - В его голосе появилась озабоченность.

Лу сделала напрасную попытку унять дрожь в руках и поставила поднос на стол. Задыхаясь, она запротестовала:

- Это.., это.., право же.., пустяки. Я в полном порядке. Просто недоспала и перевозбудилась вчера, вот и все. Мне уже через секунду станет лучше. - Она пыталась взять себя в руки. - Я просто пойду прилягу ненадолго, пока вы все завтракаете. Я совершенно здорова, право же. - И она бросилась к двери.

В благословенном одиночестве, в своей комнате она с отчаянием бросилась на кровать, прижавшись щекой к прохладной подушке. Эта томительная боль в сердце, потрясение, которое холодным твердым комком ударило ей в солнечное сплетение при известии о том, что время ее пребывания в Ридди Хиллз почти истекло, теперь Лу знала, что они означают. Она знала, почему сладость пребывания в объятиях Стивена Брайента вчера ночью растворилась в горечи из-за благодушного намека того грубого человека. Потому что она сама хотела оказаться на месте той самой девушки из Сиднея. Нестерпимо хотела! Теперь со всей горькой честностью своего страдающего сердца она осознала, что произошло. Она полюбила Стивена Брайента, полюбила этого деревенского фермера. Ускользающее чувство, которое она испытывала уже несколько недель, теперь выкристаллизовалось в нечто определенное, сильное и глубокое, в нечто постоянное, чудесное и.., безнадежное!

Лу села на кровати. Ну что ж, по крайней мере она понимает, как все это безнадежно" к это, конечно же, первый шаг на пути к победе над чувством, которое грозит ее захлестнуть. Ей просто придется его тщательно скрывать - он не должен ни о чем догадаться. И по крайней мере, ей недолго придется это делать, печально подумала она. Ей скоро придется уехать - ведь Марни возвращается. Это была временная работа: так было ясно оговорено с самого начала, и она сама этого хотела. Она угрожала, что уедет, просила и требовала, чтобы ее отвезли обратно на разъезд Нандойя - а теперь мысль об отъезде заставляла ее плакать. Чувство, которое она испытывала к Дику Уорингу, не было любовью. Она поняла это только теперь, обладая новым знанием. Это были благодарность, страх одиночества, постоянное общение - возможно, все это вместе...

Лу прошла в ванную, сполоснула лицо холодной водой и приготовилась вернуться на кухню. Жизнь сдала ей плохие карты, но, странное дело, она даже не испытывала обиды за то, какую шутку сыграла с ней судьба - только покорность. Никогда ей не было легко в жизни, и, видимо, следовало уже к этому привыкнуть. Ей просто придется смириться со случившимся и продолжать улыбаться, как ни в чем не бывало, а если удастся скрыть свои чувства, то она по крайней мере сохранит свою гордость.

Огибая веранду, Лу чуть не столкнулась с Джимом.

- Лу, ты не заболела? Босс ушел к насосам и велел, чтобы я посмотрел и убедился, что ты здорова.

- Да-да, со мной все в порядке, Джим... Не знаю, что это на меня нашло. Наверное, слишком много танцев и волнений. - Она засмеялась, и Джим облегченно вздохнул.

С этого момента никто не догадался бы, что у Лу какие-то трудности. Она шутила с парнями за обедом, пела, перемывая посуду, и если голос ее иногда и срывался, то, кажется, никто этого не заметил. Но потом она побрела к реке вдоль узкой овечьей тропинки, которая вела к источнику Динго. Там она уселась на упавший ствол дерева и невидящим взором уставилась в мутные зеленые глубины. Она не знала, сколько времени просидела так, пока хрустнувшая у нее за спиной ветка не вывела ее из этого оцепенения.

Лу оглянулась, встала. Перед ней стоял Стивен Брайент.

- Садитесь, - сказал он и, не дожидаясь, пока она послушается, удобно устроился на бревне, так что когда она села, их плечи почти соприкоснулись.

- Я пришел сюда за вами следом, - признался он без всяких предисловий. - Я увидел от насосной станции, что вы направились к реке. Я подумал, что вы как-то не кажетесь счастливой. Вам плохо, мисс Стейси?

Плохо! Если бы только этот человек знал, каким преуменьшением это звучит. Лу собрала все свои душевные силы.

- Нет, я всем довольна, мистер Брайент, - ответила она спокойно. Естественно, я думаю о своих следующих шагах - теперь, когда возвращается мисс... Марни. Вы бы хотели, чтобы я была готова к отъезду в тот же день, когда она приедет? Так вы сэкономите бензин на поездку в Нандойю - хотя, конечно, мне нетрудно будет поехать в субботу с Фредом и уехать ночным поездом.

Ну вот, главное было сказано, и ей удалось совсем не выдать своих чувств. Ее голос даже не дрогнул. Лу могла быть собой довольна.

Однако Стивен Брайент не был ею доволен! Она встревожилась, увидев, что внезапно его черные брови хмуро сдвинулись, а твердо очерченные губы сжались. Некоторое время он молчал: поднял веточку, разломил ее на мелкие части и отбросил их одну за другой нетерпеливым взмахом руки. Когда он наконец повернулся к ней, лицо его было сосредоточенным, голос звучал ровно.

- Вам вдруг очень захотелось нас покинуть - и это после того, как вы так счастливо тут устроились? Это имеет какое-то отношение к тому, что произошло вчера?