Мэри Кэттон - Роза в снегу Страница 14

Наклонившись к ней и скривив чувственный рот в саркастической полуулыбке, он сказал:

— Я мог бы поставить на кон свою жизнь, поспорив, что он появился на свет в результате непорочного зачатия.

Напряжение вдруг оставило ее. Если б тело все еще не дрожало от пережитого, она могла бы рассмеяться. Но у нее вышла лишь самодовольная улыбка, и нарочито медленно она стала расстегивать маленькие пуговки блузки, начав с воротника и спускаясь ниже, между тем как глаза Алана сузились, а точеные черты лица окаменели, когда блузка распахнулась, обнажая вначале шею, затем ключицы и, наконец, кружевную кайму сорочки, прикрывающую грудь.

Когда его карие глаза медленно вернулись к ее глазам, она вгляделась в их поразительно напряженные глубины и тихо произнесла:

— Просто чтобы все было предельно ясно, сэр…

Зацепив тонкую ткань кончиком пальца, она слегка оттянула ее вниз, открывая его взору бледную, мастерски выполненную розу, которая изящно изгибалась вверх по груди.

— Уверяю вас, мистер Шеридан, что все до единого слухи обо мне верны.

Его взгляд снова опустился к ее груди и остался там, в то время как молчание затягивалось, и Эмма почувствовала первую вспышку неловкости и досады, обратившую ее тело в пламя.

Наконец губы Алана изогнулись, и у Эммы перехватило дыхание, когда он слегка прижал кончик пальца к стеблю и медленно потянул палец вверх, выше, до розового цветка, где задержался, подняв глаза к ее лицу.

— Очень мило. Если я закричу «бис», вы снимете что-нибудь еще?

Эмма рывком запахнула блузку.

— Очень скоро вы узнаете, что меня не так легко шокировать, мисс Кортни. Совсем не так легко, как вас.

— Всего доброго, мистер Шеридан.

Эмма повернулась спиной к Алану и, держась неестественно прямо, зашагала к лестнице.

Ее отец, цветущий и довольный, вышел из ближайшей комнаты и широко развел руки.

— Значит, быть свадьбе! Благослови, Господи, этот день, когда обе мои дочери обручились.

— Мисс Кортни! — крикнул Шеридан.

Эмма замедлила шаги.

— Эти ужасные очки запотевают, когда вы злитесь.

— Подите к черту! — огрызнулась она, заставив отца резко остановиться.

— Иду, — парировал Алан. — Там и увидимся.

Затем хлопнула передняя дверь. Эмма стояла у основания лестницы, злясь на себя за то, что позволила эмоциям выйти из-под контроля, а также на Шеридана за… за все на свете.

За то, что он не встал на колено, прося ее руки.

За то, что нисколько не уважает ее и даже не пытается притворяться.

За откровенность.

За надменность.

За то, что он так убийственно красив и одинок.

За то, что она готова забыть об осторожности и благоразумии и выйти за него замуж…

Она пошла к передней двери сначала неуверенно, потом быстрее.

— Эмма! — Рита летела вниз по лестнице. — Не делай этого! Ты не должна! Ты знаешь, о чем я, Эмма! Я больше никогда не буду с тобой разговаривать!

Рита нагнала сестру у самых дверей и, схватив за руку, развернула к себе.

— Он не любит тебя!

Эмма взялась за дверную ручку.

— Он женится на тебе только из-за приданого. Он растратит деньги на любовниц, карты, лошадей и эти развалины, а когда деньги кончатся, он вышвырнет тебя, как старую чайную заварку!

— Уйди с дороги, Рита.

— Ради бога! — рявкнул отец. — Отойди, Рита, и оставь сестру в покое.

— Скажи ей, папа. Скажи, чтобы не выходила за него! Умоляю тебя!

Изумленно уставившись на припухшее от слез лицо сестры, Эмма покачала головой:

— Неужели ты отказываешь мне в единственном шансе на свободу, Рита?

— Он негодяй!

— Когда-то ты так не считала.

— Подумай о Хью.

— Именно о нем я и думаю.

— Ну-ну, Рита, девочка… — Кортни взял дочь за плечи и попытался отодвинуть в сторону. — Ей-богу, ты ведешь себя так, как будто ревнуешь.

— Ревную! — Рита засмеялась и заплакала одновременно, отпихнув его руки. — Ревную к ней? Его? Ты шутишь, папа. Ведь это меня он любит. Просто он пытается отомстить мне за…

— За что? — насторожился отец.

Рита вновь обратила горящие глаза на Эмму и, приблизив лицо к уху сестры, прошептала:

— Как ты сможешь жить, зная, что твой муж и сестра были любовниками, что когда он спит с тобой, то, без сомнения, думает обо мне?

— Что такого я тебе сделала, что ты меня так возненавидела? — печально спросила Эмма. — Я растила тебя и любила, как мать. Я пожертвовала всем, чтобы ты была счастлива, и все равно ты жалеешь для меня этой единственной возможности…

— Но Хью заслуживает…

— Не смей даже произносить его имя. Прибереги свое лицемерное проявление заботы о моем сыне для тех, на кого оно произведет впечатление. А теперь… уйди с дороги.

Проскользнув мимо сестры, Эмма распахнула дверь и, подобрав юбки, сбежала по ступенькам.

— Стойте! — закричала она вслед удаляющейся карете Шеридана и побежала по подъездной дорожке. Она едва не врезалась в задок кареты, прежде чем заметила, что та остановилась. Дверца распахнулась, и Шеридан грациозно спустился на тротуар.

Она задыхалась от бега и теперь, достигнув цели, внезапно оказалась во власти сожаления за свою импульсивность.

— Проклятие, — пробормотала она и, когда Алан направился к ней, закрыла глаза от унижения.

О боже, какой дурой она должна выглядеть с заляпанными грязью ногами и юбкой, с растрепанными волосами и прилипшей к телу блузкой!

— Мисс Кортни.

Она резко повернула голову на голос Шеридана.

Он протянул руку к очкам и осторожно снял их. Мир мгновенно восстановил свою ясность. Алан смотрел на нее, вскинув бровь, а его руки протирали запотевшие линзы о лацкан накидки.

— Вы хотели мне что-то сказать, — напомнил он.

— Да, — с усилием выдавила Эмма. — Я…

Она сглотнула и попробовала дышать, обнаружив, что волнение делает это довольно затруднительным.

Шеридан поднял очки кверху и, прищурившись, внимательно оглядел стекла. Удовлетворенный, он посадил их Эмме на нос и заложил дужки за уши. Пальцы его коснулись волос на ее висках и скользнули вдоль края уха.

— Я же говорил, что эти очки запотевают, когда вы злитесь. Ведь говорил, мисс Кортни?

Она кивнула.

Алан стал застегивать ей блузку, а она стояла как статуя и любовалась тем, как угасающий свет очерчивает каждую линию его лица. Сердце молодой женщины забилось в два раза быстрее, когда его пальцы коснулись ее груди.

— Но вы ведь гнались за моей каретой не для того, чтобы обсудить это. Я так понимаю, вы внезапно и резко изменили свое отношение к моему предложению.

Она снова кивнула.

— И полагаю, вы решили, что союз между нами послужит чем-то вроде спасательного круга для нас обоих.

Эмма кивнула еще раз.

— И вы согласны, что, чем скорее это произойдет, тем лучше для нас?

Еще один кивок.

— Прекрасно. Я поговорю с суперинтендантом магистрата. Как вы посмотрите на то, чтобы церемония состоялась через неделю в помещении магистрата?

— Через неделю?

— Я понимаю, что это слишком короткий срок для подготовки, но, с другой стороны, учитывая наши обстоятельства, в обычной церемонии нет необходимости.

Эмма снова кивнула.

Он долго стоял и молча смотрел на нее. Она начала дрожать то ли от холода, то ли от осознания того, что только что согласилась выйти за Алана Шеридана.

Сняв с себя накидку, Алан обернул ее вокруг плеч Эммы и запахнул у горла. Дорогая шерсть и поношенная атласная подкладка еще хранили тепло его тела. Еще она различала слабый запах его одеколона.

— Спасибо, — пробормотала она.

Он скупо улыбнулся и, казалось, задумался, прежде чем наклониться и коснуться губами ее губ.

— Всегда пожалуйста, — прошептал он.

Он повернулся к карете и вскочил в нее с грацией акробата.

— Доброй ночи, мисс Кортни, — послышался его голос изнутри. — Я дам вам знать.

Кучер захлопнул дверцу и взобрался на козлы.

— Доброй ночи, — отозвалась Эмма, глядя, как карета покатила вперед и исчезла в темноте.

ГЛАВА 7

— Уверен, вы можете понять причины, по которым я так поступаю, Шеридан. Видит Бог, я не хочу оскорбить ваши чувства. Несомненно, вам будет трудно принять мои условия, однако… — Граф Кортни прочистил горло и вперил в Алана пронизывающий взгляд. — Думаю, вы сможете понять, что мною движет. Мой долг думать о будущем Эммы. При этом я не могу не принять во внимание ваше прошлое. Вы питаете слабость к азартным играм, у вас нет деловой хватки. Однако, — поспешил добавить он, — вас нельзя за это винить, учитывая ваше воспитание… Вы меня слушаете, Шеридан?

— Конечно.

Тон Алана был язвительным, но сдержанным.

— Таким образом, я поставил перед вами условия этого приданого. Эмма должна иметь полный контроль над финансами. Она, разумеется, будет должным образом обеспечивать все ваши потребности.